Книга Сказка со счастливым началом - Галина Маркус

– Мить… это не выход, – тихо произнесла она.

Они как раз одевались, чтобы идти на «стрелку».

– Ничего… не грузись, Сонечка. Встречу её в пятницу и поговорим… поставлю её перед фактом. А так – только истерики слушать… на фиг, не хочу.

Но никакой надежды в его глазах не зажглось.

– Мить. Нам нельзя ни в какой загс, – решительно сказала Соня. – Ни завтра, ни послезавтра. Тебе надо сначала решить всё с родителями.

Он молча снял с вешалки куртку и подал её Соне.

– Подожди, – она отвела его руку, – вся эта спешка, это ведь потому… если это только из-за… Ты торопишься, потому что я… отказываюсь без венчания, да?

– Одевайся, Сонь, мы опаздываем.

– Ты не ответил.

– Сонь, если надо, я потерпел бы, лишь бы знать, что ты никуда от меня!.. Но мы должны расписаться как можно быстрее, сейчас это главное.

– Это сделает только хуже! Митя, я… Мить, ну хочешь, я буду жить с тобой так… – она отвернулась, – пусть… всё равно уже… А пока подадим заявление… спокойно… назначим дату в церкви. В январе – значит, в январе… А за это время ты увидишься с ними, обсудишь, и, если не передумаешь…

Она ожидала горячих возражений, восклицаний типа «ну вот ещё!», но Дима ответил иначе – сумрачно, твёрдо, как человек, готовый к самому худшему:

– Нет, Сонь. Это надо сделать сейчас, иначе они жизни не дадут.

– А ведь я говорила…

– Да, говорила! – перебил Митя. – Нояи подумать не мог, что это будет… вот так.

Соня не стала спрашивать, как именно.

– Ты… их боишься? – она тревожно вглядывалась ему в лицо.

– Я думал, если мать меня любит, то сразу поймёт… Но она даже слушать ничего не желает, слова не даёт сказать! – вырвалось у него с горечью.

– Мить… нам нельзя напролом, это плохо! Я не хочу.

– Соня! – почти отчаянно проговорил он. – Ты должна быть моей! И никто, никто не докажет мне другого! Но я действительно… боюсь. Мама – она… она хорошая, добрая, многим людям помогает. Но если что втемяшит себе в голову – способна на всё. Особенно ради меня, как ей кажется. Всё сделает, чтобы… А я не могу тебя потерять!

– Она может нас разлучить?

– Никто не может нас разлучить! – Митя с силой сжал её руку. – Я другого боюсь… что она тебе больно сделает. Что-нибудь скажет, или… Знаешь, ведь та женщина, с которой отец… ну, пока по стране бегал… Там ребёнок родился. Отец когда от них ушёл… та женщина – она ничего не требовала. Они расстались, она уехала… Он даже алиментов тому парню не платил. А потом она вдруг приезжает, из другого города, с другого конца страны, мне уже шестнадцать исполнилось. У неё случилось что-то серьёзное, больше не к кому было обратиться. Заболела она, что ли, а родных не осталось. За сына просила. А мать с ней так поступила… поставила отцу ультиматум: если ты того ребёнка признаешь, то Димка тебе больше никто. И ни копейки не разрешила им дать.

– Подожди… твои родители – они ведь к тому времени уже развелись?

– Да, отец уже восемь лет как с Лариской жил.

– Как же твоя мама могла ему приказать?

– Ты не понимаешь. Он её до сих пор любит – вот позови она сейчас, и… Мне иногда кажется, что я ему нужен только ради неё. Мать на него так влияет… А от Лариски у него родных детей нет. Лариска бесится просто – кто у тебя жена, она или я? Ну и…

– А почему… Почему твоя мама именно против той женщины так восстала?

– Так в этом-то и суть – из-за меня! Чтобы он того сына не признавал. Она и на Наташку тоже гнала – что папа её содержит. Но тут-то уже ничего поделаешь, раз сама ему отказала. И вдруг на тебе – ещё одна с ребёнком заявляется! Причём с родным… Ну и ревновала, наверное, всё-таки. Считала разлучницей. А может, боялась, вдруг папа бросит Лариску, и снова с этой… а там сын… Я в чём-то могу понять… но я бы так не смог. Мне эту тётку жалко было… хотя из-за неё родители и расстались, но… Я думал потом про брата – какой он, что с ними стало…

– И что с ними стало?

Дима поморщился, как от сильной боли.

– Да какая разница… Кажется, она умерла, а что с братом… никто не знает.

– А твой папа – как же он допустил… – начала Соня и прервалась, увидев его лицо.

– В общем, ты должна быть моей женой – по всем правилам, – глаза у Мити потемнели. – До пятницы. И… ладно, поехали… время поджимает.

Соне всё это ужасно не нравилось. Её тоже охватил страх. Разве справиться ей с Калюжными, если они начнут борьбу за единственного наследника? Как там пишут в плохих дамских журналах – боритесь за своё счастье? По силам ли это ей?

Она заперла квартиру и засеменила за Димой по лестнице – он тянул её за руку. Так что же ей делать? Отказаться от него? Добровольно всё прекратить? Но разве можно теперь с ним расстаться? Да что там – расстаться! Не видеть его дольше минуты – и то испытание.

А может, Митя преувеличивает – Соня ведь не слышала его разговора с матерью, да её и в городе-то нет. Одного Соня не понимала – откуда у Калюжных такая паника? Даже если у них возникли понятные, в общем-то, опасения, они могли бы сперва разобраться, хотя бы увидеть для начала, кого выбрал их сын. Не дёргать его, поговорить с ним спокойно, познакомиться с Соней, пригласить её в гости.

«Глупости, – ответила Соня самой себе, – чтобы понять, ты Диме – не пара, им достаточно краткого резюме… нескольких слов. И для них эта свадьба, если она будет – действительно, конец света».

По дороге Митя несколько успокоился, только на всех светофорах, отпустив руль, брал её руку в свою и крепко сжимал. Они подъехали к ресторану. «Парус» считался лучшим заведением города, стоял на живописном холме и ещё издали засверкал оттуда всеми своими огнями. Ко входу вела дорожка из фонарей и искусственно выращенных пальм. Митя припарковался – похоже, у Калюжных на этой стоянке имелось личное место, потому что служащий, едва завидев подъезжающий джип, быстро убрал ограничители.

– Странно, что тебе здесь назначили… – Соня тревожно рассматривала ресторан из окна машины, не спеша выходить. – Они что, эти ребята – такие крутики?

– Да не… понтов больше, – хмыкнул он. – Небось, думали, я откажусь, по Костяну судили. Вообще по разговору они мне не понравились, дурак Костик, вляпался… Так, Сонечка, слушай внимательно. Садишься за столик – и сиди, жди меня там, к этим не подходи, ясно? Ладно, давай бабки…

Она передала ему пачку, не зная, что при этом чувствует. Каждая купюра хранила тепло маминых рук, её заботу о Сонином будущем. Но, отдавая их, она окончательно перечёркивала всё, связанное с Женей, и это несло облегчение.

Они вышли из автомобиля. Соня нерешительно замерла возле крыльца.

– Мить… там могут быть твои знакомые?

– Могут, конечно. А что?