Книга На пределе - Оксана Гринберга

Вернулась в палатку, собственный персональный ад, в котором поджаривалась уже добрых два часа. Бриганты давно уже оставили любые попытки разговорить или настроить меня на позитивный лад. Села. Закрыла глаза, вновь погружаясь в невеселые мысли. Я прекрасно понимала, что проигрыш обернется катастрофой не только для меня, но и для человека, ставшего моим мужем. Как могла согласиться на сделку? Откуда взялась уверенность в победе? Послышалась в звуках леса и пении птиц?! Что за ерунду нашептал мне летний ветер? Почему приняла на веру слова старика в белом одеянии? Верховный учил доверять своим чувствам, интуиции. Доверилась. Что теперь?!

Теперь… Время пришло. Трубы возвестили о начале гонок. Послышался голос распорядителя Игр, здоровенного весельчака, от гримас и заигрываний с толпой которого мне давно уже стало тошно. Начали объявлять участников. Первым прозвучало имя патриция Гая Эмилия Титурга. Главный претендент на победу, как-никак! Я догадывалась, что меня, словно лакомый кусочек, приберегут напоследок, но все же решила выйти из палатки. Оставаться в ней стало выше моих сил.

Прасург тоже поднялся. Пожилой воин держал шлем, который уже битый час, нет, два, пытался всучить, а я все не соглашалась. Начальник королевской стражи волновался не меньше моего, хотя не подавал вида. От шлема я опять отказалась. Шагнула к выходу и чуть было не столкнулась с Ангусом, который как раз отодвинул полотняной край палатки, чтобы войти вовнутрь. Я ведь попросила его следить за лошадьми! Прежде чем успела возмутиться, произнес:

– За Беляночками смотрит Гахарит. Аэлика, я принес тебе вот это, – в руках друид держал веточку жасмина. – Позволь, заколю.

Ну, раз так хочет! Склонила голову. Ангус прицепил неожиданный подарок к моей сложной прическе. Вряд ли цветы удержатся во время гонки, но на миг меня порадовал волнующий, сладкий запах. Где-то там, за гипподромом, было лето, солнце и свобода. Там находился мужчина, которого любила я и который любил меня. Я же, словно дикий зверь, оказалась запертой в клетку обязательств, которые взвалила на себя сама.

– Ни о чем не беспокойся, – произнес Ангус, словно в ответ на мои мысли. – Ты выиграешь. Древние Боги с нами!

Хмыкнула. Да уж, с нами! С ними или с вами… Насчет себя я серьезно сомневалась. Пожала плечами и отправилась к выходу. Уже объявили шестого участника, вольноотпущенника-магедонца Расмуса. Аплодисменты ему достались жидкие. Интересно, что будет, когда очередь дойдет до меня? От этой мысли ноги сделались ватными, хотя раньше я не боялась общаться с прессой. Не любила, это факт. Голова давно уже походила на чугунный колокол, в который долго и с удовольствием били, словно в набат. Жаль, что в этом мире не изобрели таблеток от головной боли! Хотя, подозреваю, болела она не только у меня, но и у всех бригантов с момента, как узнали о скачках. И еще о том, что я прельстилась вовсе не на выигрыш в тысячу сестерциев. Кстати, вполне себе выигрыш, можно дом купить в Лондиниуме и парочку рабов. Нет, речь шла совсем о других деньгах, огромной сумме, из-за которой несколько королевских семьей могли потерять свой народ, а четыре племени Альбиона приобрести нового правителя – императора Проктулуса Суллу.

– Аэлика, я поеду вместо тебя! – в который раз произнес Прасург, и в который раз я отказала. Поехать-то поедет, но как будет расплачиваться в случае проигрыша? Нет, сама! Сама заварила, самой и расхлебывать.

Вышла из палатки. Полуденное солнце резануло по глазам. Меня подхватил рев толпы, буквально поволок на посыпанную мельчайшим золотистым песком трассу гипподрома, по которой через несколько минут помчатся во весь опор десять колесниц. Десять упряжек, десять кругов. Обычно соревновались квадриги – четверки. У меня была лишь пара, поэтому остальным участникам пришлось изменить привычкам. Давало ли это преимущество? Не знаю. Быть может, минимальное.

Окинула взглядом участников. Пятеро – местные. Двое из племени иценов, двое – триновары. Еще один – то ли из дуббонов, то ли из другого племени на западе. Прасург говорил, но у меня вылетело из головы. Одеты привычно, так же, как и я. Остальные – даррийские граждане. Три вольноотпущенника: два дакийца и один магедонец, с буйной черной шевелюрой, которую он пытался затолкать под здоровенный, похожий на ведро, шлем. И, конечно же, молодой патриций из Лондиниума в роскошной, с вышивкой, красной тунике и с не менее роскошным золотым шлемом в руках, начищенным так, что от блеска я даже прищурилась. Взглянула в надменное, красивое лицо и отвернулась прежде, чем он успел окатить меня презрительным взглядом. Выиграй любой из них, уговор с Наместником вступал в силу.

Наконец прозвучало мое имя, и трибуны зашлись в истерическом крике. Я, признаюсь, немного растерялась. Ух ты!.. Кажется, настал мой звездный час, только вот продлится он недолго. Поняла руку, приветствуя зрителей. Поклонилась. Мне ответили дружным ревом, больше похожим на коллективный стон восторга. Затем… Затем с трибун полетели цветы. Ветки белого жасмина усеяли золотистый песок гипподрома. Я видела, как недоуменно переглядывались даррийцы, не понявшие сути флешмоба. Да и я, надо признаться, въехала в него не до конца. Жасмин… Символ чего?! Решила спросить у Ангуса, но уже потом, потом. Цветов накидали столько, что рабам пришлось подбирать их с поля. Я вновь подняла руки, затем поклонилась, поблагодарив зрителей, чем вызвала очередной взрыв ликования.

Распорядитель тем временем призвал участников пройти короткий «круг почета» по гипподрому мимо трибуны Наместника. Что делать, присоединилась к группе участников. Публий смотрел на меня, уверена! Еще как смотрел! Вздернула голову, даже и не подумав оглянуться. Тут кто-то тронул меня за руку, привлекая внимание. Повернулась – Итон из племени иценов, его как раз объявляли передо мной. Здоровенный рыжебородый мужчина, руки как оглобли. Многократный чемпион Лондиниума, пока его не сместил молодой патриций, Титург. Заметив вопросительный взгляд, Итон быстро отдернул рукав, показав заросшую светлыми волосками руку. Под брачный браслет была просунута веточка с белыми цветами. Жасмин. Я чуть было не икнула от удивления.

– Мы пропустим тебя на старте, – приблизившись, негромко произнес ицен. – Если не успеешь проскочить, то на втором круге. Арлен и Дамно, триновары, на третьем. Борво тоже не будет мешать.

– Почему?! – выдохнула изумленно.

– На старте будет давка, в нее не лезь. Твоя эсседа в крайнем стойле. Сразу бери вправо, прижмись к борту, – монотонно бормотал Итон. Вид у него был такой, словно читал молитву Древним. – Мы задержим даррийцев на старте, так что гони что есть мочи. И еще… Осторожнее на поворотах, королева Аэлика!

Выдавила из себя улыбку.

– Благодарю, Итон. Тебя и других.

– Мы знаем, что ты делаешь для Альбиона. Все знают.

– О чем ты?

– О договоре с Публием Тацитом.

– Боги! – выдавила из себя. Кажется, покраснела. С трудом удержалась, чтобы не приложить ладони к горящим щекам. Как такое возможно?! Бригантам я наказала молчать, да и не трепались бы мои! Откуда узнал Итон? Или же рот писаря оказался настолько дырявым, что из него в массы растеклись подробности договора?