Книга Блудная дочь - Джеффри Арчер

В палате шли дебаты по поводу законопроекта о расходах на оборону, и Флорентина слушала, как депутаты непринуждённо апеллировали многомиллиардными суммами. Она не присутствовала на заседаниях подкомитета по обороне, но её глубоко заинтересовала точка зрения депутата-республиканца, главы фракции Роберта Бьюкенена. Бьюкенен напомнил Палате слова министра обороны Брауна, заявившего недавно: «У русских сегодня есть возможность уничтожать американские спутники в космосе», — и выдвинул предложение, чтобы новый президент тратил больше на оборону и меньше — на остальные направления. Флорентина считала Бьюкенена наихудшим образцом консервативного дурака и, рассердившись, решила бросить ему вызов.

— Могу я задать депутату вопрос?

— Конечно.

— Я хотела бы спросить: как он думает, откуда возьмутся дополнительные средства на те грандиозные военные расходы, которые он предлагает?

Бьюкенен медленно поднялся.

— Мои грандиозные предложения одобрены комитетом по обороне, и, если мне не изменяет память, большинство в нём составляет партия, которую представляет уважаемый депутат от Иллинойса.

— И всё-таки я вынуждена повторить свой вопрос уважаемому джентльмену из Теннеси: откуда он намерен взять деньги? Сократить расходы на образование, здравоохранение, социальное обеспечение?

Палата замерла в молчании.

— Я не собираюсь отнимать их у кого бы то ни было, но если мы не выделим достаточных средств на оборону, то деньги на образование, здравоохранение и социальное обеспечение могут вообще не понадобиться.

Бьюкенен взял со стола документ и проинформировал коллег-депутатов о точных цифрах расходных статей бюджета прошлого года по всем направлениям, которые назвала Флорентина. Они свидетельствовали о том, что расходы на оборону были сокращены сильнее, чем остальные.

— Как раз такие депутаты, как наша уважаемая леди, которые приходят в Палату без фактов, опираясь только на общие ощущения, что расходы на оборону слишком велики, дают Кремлю возможность радостно потирать руки, нанося в то же время ущерб репутации Палаты представителей. Именно такие плохо обоснованные мнения связали руки Рузвельту и оставили ему слишком мало времени, чтобы отразить угрозу Гитлера!

Со всех сторон раздались одобрительные крики, и Флорентина пожалела, что пришла на заседание Палаты в тот день. Когда Бьюкенен закончил свой комментарий, она покинула зал и быстро прошла в офис.

— Джанет, мне нужны все отчёты подкомитета по ассигнованиям на оборону за последние десять лет, и попросите консультантов по законодательству зайти ко мне, — велела она, ещё не дойдя до кабинета.

— Да, миссис Каин, — произнесла Джанет с некоторым удивлением: за три года, что они знали друг друга, Флорентина ни разу не упомянула об обороне.

Эксперты прошли в кабинет и уселись на старом диване.

— В течение следующих нескольких месяцев я планирую сконцентрироваться на вопросах обороны, — сообщила Флорентина. — И хочу, чтобы вы просмотрели отчёты подкомитета по ассигнованиям на оборону и отметили соответствующие места. Я пытаюсь получить реалистичную оценку военной мощи Америки на случай возможной атаки Советов. — Четыре сотрудника лихорадочно записывали. — Мне нужны результаты всех исследований по этому вопросу, включая выводы групп «А» и «Б» из ЦРУ. Я хочу, чтобы к вечеру каждой пятницы мне составляли сводку комментариев прессы из «Вашингтон Пост», «Нью-Йорк Таймс», «Ньюсуик» и «Тайм». Никто не должен знать больше меня.

Сотрудники были удивлены не меньше Джанет, поскольку последние два года они все свои усилия направляли на налоговую реформу и малый бизнес. Становилось ясно, что в течение следующих нескольких месяцев у них будет мало свободных уикендов. После их ухода Флорентина попросила секретаря назначить ей встречу с лидером парламентского большинства Марком Чедвиком.

В десять часов утра на следующий день Флорентина вошла в его кабинет.

— Марк, мне нужно попасть в состав подкомитета по ассигнованиям на оборону.

— Если бы это было так просто, Флорентина…

— Знаю. Но это первая просьба, с которой я обращаюсь.

— В подкомитете всего одно свободное место, а столько депутатов выкручивают мне руки, что я удивляюсь, как это мне удаётся остаться живым. Тем не менее, я очень серьёзно отнесусь к вашей просьбе. — Он сделал пометку в блокноте, лежавшем перед ним. — Кстати, Флорентина, Лига женщин-избирательниц проводит собрание в моём округе, и меня пригласили выступить на нём с докладом. Я знаю, как велика ваша популярность в Лиге, и хотел бы, чтобы вы нашли возможность слетать со мной туда и произнести вступительную речь.

— Я очень серьёзно отнесусь к вашей просьбе, — сказала Флорентина, улыбаясь.

Через два дня она получила от спикера Палаты представителей письмо, в котором её уведомляли о назначении членом подкомитета по обороне. А ещё через три недели она слетала в Массачусетс и, выступая на собрании Лиги женщин-избирательниц, сказала, что, пока в Палате представителей заседают люди, подобные Марку Чедвику, им незачем переживать за благополучие Америки. Женщины встретили эти слова громкими овациями.

* * *

Во время летних каникул вся семья отправилась в Калифорнию. Первые десять дней они провели в Сан-Франциско с Беллой и её семьей в их новом доме.

Клод стал партнёром в юридической конторе, а Беллу назначили заместителем директора школы. Ричард отметил, что со времени их последний встречи Клод немного похудел, а Белла — наоборот — стала ещё крупнее.

Каникулы стали бы радостью для всех, если б не частые отлучки Аннабель. Конфронтация стала неизбежной, когда Белла обнаружила, что девочка курит марихуану на чердаке.

Терпение Флорентины лопнуло, но Аннабель заявила матери, что, если бы та больше занималась делами дочери, а не своей драгоценной карьерой, то поняла бы, что её есть за что критиковать.

Узнав об этом, Ричард немедленно увёз Аннабель на Восточное побережье, а Флорентина и Уильям уехали в Лос-Анджелес, где и провели остаток каникул.

Флорентина извелась и звонила домой дважды в день, чтобы узнать, как там Аннабель. В итоге она и Уильям вернулись домой на неделю раньше намеченного срока.

В сентябре Уильям поступил на первый курс Гарварда, а Аннабель вернулась в школу Мадейры, где не добилась больших успехов, несмотря на то, что большинство уикендов проводила под неусыпным оком родителей в Вашингтоне.

* * *

Во время следующей сессии Флорентина значительную часть своего времени посвятила чтению документов по оборонным вопросам и книг, которые ей рекомендовали её сотрудники. Она читала доклады экспертов, разговаривала с заместителями министра обороны и изучала договоры США с союзниками по НАТО, побывала в штабе стратегического командования ВВС, объехала базы США в Европе и на Ближнем Востоке, беседовала с генералитетом и рядовым составом военнослужащих, присутствовала на военных манёврах в Северной Каролине и Калифорнии и даже совершила погружение на атомной подводной лодке, но ни разу не выступила в Палате, лишь задавала вопросы во время слушаний в подкомитете, когда бывала удивлена тем обстоятельством, что самое дорогое оружие оказывалось не самым эффективным. Флорентина начинала понимать, что военной машине надо пройти долгий путь повышения боеготовности, прежде чем она сможет справиться с серьёзным конфликтом. Надо было учитывать и то, что страна не подвергалась испытаниям со времён Карибского кризиса. После года бесед и изучения проблемы Флорентина пришла к заключению, что Роберт Бьюкенен абсолютно прав, а дурой была как раз она. Она с удивлением заметила, как увлекла её новая тема и как её взгляды изменились — настолько резко, что коллеги стали называть её «ястребом», — ведь она считала, что у Америки нет иного выхода, как наращивать расходы на оборону, раз Россия остаётся открыто враждебной.