Книга Командор - Валерий Большаков

Не в карманах же тащить драгоценности…

Им-то хватит и пяти изумрудов — ну ладно, шести или семи, — но они не одни, и товарищам нужно иное оправдание дальнего пути, выраженное в золоте и каменьях.

Ну, если их компания находится на подступах к тому самому легендарному Маноа, то этого добра здесь хватает…

— Пошли, — сказал Олег.

Больше им никаких ответвлений, развилок и перекрёстков не встретилось.

Неширокое ущелье вело корсаров, чуток приподнимаясь, но дно было сухим, ничего не хлюпало под ногами, только скрежетали плоские камни-окатыши.

Дальше дорога пошла ступенями, не рукотворными, а навороченными природой-матушкой, — это были сглаженные уступы мелких гряд водопада, каждый высотою до колена.

Правда, было их достаточно, так что вскоре Пончик запыхтел.

— Ну, извини, — развёл руками Быков, — сломался эскалатор!

— Да иди ты… — прокряхтел Шурик, взбираясь на очередную ступень.

За крутым поворотом дорога стала ровной и гладкой — её покрывали плоские каменные плиты.

Разного размера и формы, пригнаны они были идеально, края смыкались в щёлочки — нож не всунешь.

— Дорога! — выдохнул Александр. — Угу…

— Шикарно… — пробормотал Акимов.

— Теперь я верю, что мы идём куда надо! — воскликнул де Жюссак.

— Ёш-моё! И ты ещё сомневался? — с укором вопросил Яр.

Мощёная дорога описала плавную дугу и вывела к стене, перегораживавшей каньон. Крепостной стене.

Посередине возвышалась круглая башня, похожая на усечённый конус. Она была сложена из каменных глыб разной формы, но пригонка была совершенной.

От башни в стороны отходили стены — не сказать что высокие, но штурмовать их замучишься.

Впрочем, брать тайный город Маноа приступом не пришлось: в башне имелся вход — низковатая арка (сразу вспомнился похожий вход на рудник «Каньон-дель-Оро»).

— Прошу, — сказал Олег, однако вошёл под своды врат первым.

Собственно, никаких врат не было и в помине. Лишь в сводчатом потолке зияли отверстия, а в полу ямки.

Что это и для чего, стало ясно на выходе, где из пары отверстий наверху выходили толстые прутья, скорее даже тонкие колонки из непонятного сплава.

— Это тумбага, — авторитетно заявил Ярик, — индейский сплав золота с медью. Тут медяшки процентов семьдесят.

— Конечно же, они этими решётками запирались на ночь, — прокомментировал Акимов.

— Кто — они? — немного агрессивно спросил Пончик.

— Муиски, кто же ещё.

— И где ты их видишь?

— А это уже вопрос номер два…

Вся экспедиция вышла на небольшую площадь, с двух сторон зажатую каменными домами с двухскатными крышами. Квадратные окна не имели рам, а кровля провалилась — подгнившие стропила не удержали соломенную крышу, почти рассыпавшуюся в труху.

С другой стороны площадь замыкалась внутренней стеной.

Такая же арка ворот, что и во внешней, отличалась от неё лишь тем, что все прутья-колонки были на месте, запирая вход.

Олег подошёл вплотную, схватился за ограду, самому себе напоминая узника, пошатал прут, попробовал его приподнять, и тот сдвинулся вверх.

— А весит прилично! — пропыхтел он. — Эй! Тащите камни, сделаем подпорку! Вон в том доме вроде стенка обвалилась!

Барон де Сен-Клер приволок плоскую глыбку, Франсуа с Хиали притащили целую плиту.

Сухов поднимал колонку, друзья подставляли камни.

— Готово!

Командор острожно пролез под плитой.

Не дай бог, столкнёшь… Вылез.

Забрав свою «ручную кладь», Сухов прошествовал под аркой и выбрался наружу, благо что вторые ворота стояли незапертыми.

Выбрался и замер.

Товарищи его подходили к нему по очереди, становились рядом и тоже замирали.

— Как в сказке… — пробормотал Ярослав.

За внутренней стеной каньон резко расширялся в округлую долину, напоминавшую амфитеатр, и почти вся она была застроена.

От ворот вдаль уходила прямая широкая улица, вымощенная каменными плитами, а по обеим её сторонам уступами выстроились дома, храмы, аркады, пирамиды, крутые лестницы, дворцы в два этажа, башни…

Крыши на обычных домах, хоть и выглядевших богато, были провалены, солома или тростник, их покрывавшие, истлели, зато кровли дворцов и храмов сияли на солнце по-прежнему, ибо золотая черепица износа не знала.

Олег, медленно ступая, как в музее, прошествовал по главной улице. Остальные топали следом, молчаливые и потрясённые.

Город был основательно запущен, намёты пыли уже зеленели пробивавшейся травой, валялись какие-то листья, непонятные обрывки, ошмётки, очёски.

Но молчаливые, суровые формы творений неведомых зодчих перекрывали мерзость запустения.

Огромный золотой диск — круглый барельеф из кованого драгметалла на стене, приподнятый над тяжёлой колоннадой… Тяжеловесная аркада с увесистыми золотыми светильниками… Заскорузлые, задубелые кожаные шторы, кое-где прикрывавшие двери, а чаще всего сгнившие… Громадные каменные шары с облезлой позолотой[42]… Грубоватая статуя, изображавшая недовольного бога Чибча-Чуму…

По краю улицы шёл узкий сток, по нему сливалась вода из крошечного озерца, плескавшегося за городом.

На его берегах, поднимавшихся отлого к крутым скалам, были заметны террасы, но ничего, кроме одичавшего маиса и кустов коки, там уже не росло.

Город был пуст.

Наглядевшись на брошенные поля, Олег вернулся и осторожно зашёл в первый же дом.

Внутри было светло — крыша отсутствовала, ничто не мешало солнцу.

На полу лежали истлевшие циновки, в углу стояла золотая ступка с увесистым пестиком для размолачива-ния извести — её добавляли в жвачку из листьев коки.

Больше ничего ценного в доме не нашлось — только горшки с налётом давних яств да пара рассохшихся корзин.

— И никого… — пробормотал де Жюссак. — Выморочный город…

Сухов покинул дом, перешёл улицу и вошёл в другой, напротив.

Над ним тоже не было крыши, а обстановка оказалась побогаче — каменные приступки вдоль стен, вроде лавок, керамическая посуда во множестве стенных ниш, глиняные светильники на подставке, схожей с этажеркой.

В соседней комнате к стене был приделан навес, под которым обнаружилось нечто вроде топчана.

На топчане лежал мертвец, ссохшийся в мумию.