Книга Элита элит - Роман Злотников

Вообще Вилора не совсем понимала, как так получилось, но она оказалась в чисто мужском коллективе, будто в некой хрустальной капсуле. Никто никак и нигде!.. Вон и Малышев, вроде как молодой парень, и они с ним вдвоем наедине уже столько времени, а ни намека! Даже где-то обидно…

— Слушай, Малышев, а я тебе нравлюсь? — внезапно спросила. — Ну как женщина?

Малышев, уже подпоясавшийся ремнем и примеряющийся к очередному снаряду, замер. Потом глуповато улыбнулся.

— Ну конечно, товарищ лейтенант.

— Так чего ж ты даже ни одного комплимента мне не сказал, — сердито буркнула Вилора, сердясь, правда, скорее на себя саму за то, что затеяла весь этот разговор.

— Так если вам надо, то хоть десять, товарищ лейтенант, — расплылся в улыбке Малышев.

— А сам?

Улыбка парня стала виноватой.

— Так это… командир бы не одобрил… я так думаю.

— Он что, тебе сказал?

Малышев смутился.

— Ну нет, только… он же, ну в общем… ну когда товарищ Шабарин насчет вас тогда… ну вот я и думаю. То есть если вам, конечно, надо, то я завсегда, вот только товарищ командир… — И он замолчал, окончательно сбившись с мысли.

Вилора вздохнула.

— Ладно, иди, занимайся. Это я так, пошутила, — махнула ему рукой, — а швы вечером снимем.

— Вот спасибо, товарищ лейтенант! — обрадовался Малышев и, подхватив очередной снаряд, двинулся в сторону своей полянки.

Покончив с завтраком, Вилора согрела воды и помыла посуду. А ее голова все это время была занята вопросом, как можно за столь короткий срок (Малышев был из той партии пленных, которую они отбили под Березой-Картузской) добиться, чтобы люди не только беспрекословно исполняли твои приказания, но и… опасались сделать нечто, что, как им кажется, ты мог бы не одобрить! Причем все время, что она была с отрядом, капитан никого не запугивал, не расстреливал и даже практически не наказывал. Да и не сказать, что прямо приказывал так уж часто. Есть командиры, которые даже покурить не разрешают, а приказывают. А Куницын многие распоряжения не отдавал, а скорее просто озвучивал: что, по его мнению, надо сделать. И всегда выдержанным, спокойным тоном. А вот оно как все повернулось. И ведь Малышев не один так думает. Все, абсолютно все…

И эта, внезапно обнаруженная и осознанная Вилорой странная власть над людьми добавила еще толику в копилку ее страха…

Весь сухостой в радиусе двухсот метров от склада она уже собрала, и теперь за дровами приходилось ходить намного дальше. Хотя сегодня можно было бы и не ходить, поскольку ни одной сухой щепки после такого дождя в лесу не осталось. Но делать все равно было абсолютно нечего. Поэтому, закончив с мойкой посуды, Вилора собралась, переобула мокрую портянку и двинулась в лес.

С дровами все оказалось в соответствии с ее предположениями. Так что, набрав небольшую вязанку из более-менее крупных веток, которые внутри должны были оставаться сухими, она двинулась обратно.

До склада оставалось около сотни метров, когда она услышала удивленный возглас:

— Ты гля… баба!

Вилора резко развернулась. У высокого дерева, на краю полянки, стояли двое… немцев? Во всяком случае, выглядели они как немцы. В немецкой форме, сапогах с короткими голенищами, только с русскими винтовками в руках.

— И в форме, — констатировал другой и настороженно покосился по сторонам.

А Вилора лихорадочно соображала. Склад рядом. Бежать туда? А если они не одни? Значит, навести этих… немецких прихвостней на склад? Стрелять (пистолет был у нее в кобуре на поясе) тоже нельзя. Выстрелы услышит Малышев и тут же бросится ей на помощь, а ну как этих действительно много? Тогда в плен попадут они оба. Все это мгновенно пронеслось в голове девушки, и она, резко развернувшись, швырнула на землю вязанку дров и бросилась бежать в сторону, противоположенную складу.

— Стой! Мыкола, лови ее!

Сзади забухали сапоги. Вилора неслась не разбирая дороги, но сапоги вроде как приближались. Может, вытащить пистолет и начать стрелять? Если они не одни — надо непременно подать сигнал Малышеву… Нет, еще рано. Он еще может рвануть за ней.

— Ату ее, ату! — радостно взвизгнул голос сзади и громко загоготал.

Вот теперь пора! Вилора вырвала пистолет из кобуры, резко развернулась, чтобы не тратить зря пулю… и кувырком полетела на мокрый дерн от удара в лицо тяжелым прикладом трехлинейки. Пилотка слетела с головы, а волосы, заплетенные в небрежную косу, рассыпались по плечами.

— Ты смотри, симпатичная… — донеслось до Вилоры будто сквозь вату. Удар был очень силен, и в голове сейчас все плыло.

Она шевельнула рукой.

— Ты пистолетик-то брось, — посоветовал ей тот же голос.

А в следующее мгновение она почувствовала, как кто-то наступил ей сапогом на руку.

— Мыкола, я вот что думаю…

— Та отож! — И два голоса снова заржали.

Вилора почувствовала, как заскорузлые и явно привычные к крестьянской работе пальцы хватают ее за ворот и… резким движением разрывают на ней гимнастерку. Вилора судорожно дернулась, распахнула глаза и… уткнулась в глумливый взгляд.

— Ты, девка, не боись. Ничего такого страшного с тобой не будет, — сообщил ей мерзавец в фашистской форме, хватаясь уже за воротник нижней рубахи. — Одна приятность… — Он резким движением разорвал на ней и нижнюю рубаху, обнажив грудь и живот.

— О-о! Ты гля…

Она вскинула свободную руку, пытаясь прикрыться, но этот урод глумливо усмехнулся и… замер.

— Руки убери, — раздался сзади негромкий голос. У Вилоры аж мурашки побежали по спине, когда она его услышала. Это был… ОН.

— Мыкола, — придушенно прошептал урод, буквально повиснув на лезвии ножа, уткнувшегося ему в горло.

Но сбоку послышался голос сержанта Коновалова:

— Мыкола оказался более понятливым хлопцем…

Вилора торопливо запахнула разорванную гимнастерку, собирая себя в кучу после всего, что произошло, но главное, из-за того, что вернулся ОН, вскочила на ноги и заговорила:

— Товарищ капитан, я… они перехватили меня на подходе к складу. Я пыталась их увести. Там могут быть еще, а Малышев… он…

Куницын понимающе кивнул и спокойно задал вопрос:

— Сколько вас?

Вилора перевела взгляд на мерзавцев. Оба стояли на коленях с ножами, приставленными к горлу.

— Ну?!

— Одни мы… — придушенно произнес тот, который порвал на ней гимнастерку, — заставили нас…

— Об этом поговорим позже. — Командир на мгновение замер, прищурив глаза и даже не вслушиваясь, а как-то ощущая окружающее пространство, затем усмехнулся и приказал: — Коновалов, дай команду продолжать движение.