Книга Две дамы и король - Ольга Играева

Женщина. Все это понятно и вызывает сочувствие.

(Ощущение, что он стоит перед ними голый, у Губина усилилось.) Впрочем, кому что нравится… Не надо думать, что все кончено и жизнь не удалась. Посмотри на это с другой стороны — может быть, она только начинается. Если в дальнейшем мы поладим, то у тебя будет и второй шанс. Я не изверг — главное, прояви благоразумие. («Какой второй шанс? — тупо думал в это время Губин. — После такого…») Свободен.

Изяславский сделал жест по адресу Губина — рукой от себя, как бы мысленно удаляя его из кабинета. Сергею ничего не оставалось, как развернуться и выйти. В приемной он не задержался ни на секунду и даже не взглянул в сторону дежурящих там «шестерок». Его душили бессильная злоба и стыд, которым не было никакого выхода. Он знал, что ничего не может поделать и ничего не сделает.

В вестибюле Олег встретил Губина одного, без сопровождения, слегка удивленным вопросительным взглядом, но промолчал. Они вышли из здания к поджидавшему их «Мерседесу». Шофер открыл перед Губиным дверцу и поспешил на свое место. Губин молчал, сжав зубы так, что челюсти свело. Когда они тронулись, Олег повернулся к Губину. Тот смотрел куда-то в сторону через окошко. Олег перехватил взгляд Губина. Долгим непонятным взглядом Губин смотрел на припаркованный к входу пустой «Гранд-Чероки», который по мере того, как они набирали скорость, все больше удалялся из вида.

На следующий день Козлов и его бугаи заявились в контору как ни в чем не бывало. Козлов держался в высшей степени естественно — даже поздоровался, когда они столкнулись в приемной. Нельзя сказать, что Козлов мозолил Губину глаза. Но и не прятался.

Первым желанием Губина было вызвать его в кабинет и, обложив матом, отправить его к чертям собачьим, чтобы духу его в конторе не было. Или даже спросить при этом: «Как же ты?» Но Губин знал, что все бесполезно. Напрасные вопросы. Неужели они сейчас затеют дискуссию на моральные темы? Неужели Козлов станет оправдываться и искать контраргументы?

Смешно подумать. А то еще скажет что-нибудь железобетонно-справедливое вроде: «По долгам надо платить, Сергей. Ты и мне задолжал за последние два месяца…» А то и вовсе ничего не скажет — не удостоит ответом. Будет спокойно стоять и смотреть ему в глаза, а потом проронит бесстрастно: «Я могу идти?»

Козлов с бугаями никуда не уйдут. Даже если он натопает на них ногами и станет требовать, чтобы духу их не было в холдинге. Они теперь приставлены блюсти собственность и приглядывать за Губиным, чтобы глупости какой не сделал. Губин сидел за столом в кабинете, опершись на локти и сцепив руки на уровне рта, зажмурившись, сдерживая едкие злые непрошеные слезы.

— Бог ты мой! Какие люди и к нам — простым смертным! — Она не торопясь, изящно шла по направлению к Губину с шутливо распахнутыми объятиями, переступая высоко открытыми, несмотря на возраст, тонкими ногами — не самой лучшей форму, но в общем вполне соблазнительными. Кабинет был огромный, шикарный, они двигались навстречу друг другу, встретились где-то на середине и дружески обнялись.

«Лиза, „серая мышка“…» — подумал Губин, а вслух сказал:

— Да тебя, старушка, не узнать.

Лиза рассмеялась. Губин смотрел на ее довольное лицо и думал: "Неужели еще верит комплиментам?

Лиза, акула дикого российского бизнеса…" Приобняв друг друга за талии и обмениваясь приветствиями, они некоторое время топтались на месте. Затем Лиза потянула Губина к стоящим в углу мягким глубоким креслам.

Она погрузилась в кресло сама и указала Губину место напротив. В кресле ее ноги смотрелись самым выгодным образом, и чувствовалось, что Лиза это знает. Губин рассматривал старую знакомую. Она молчала и улыбалась, давая ему время изучить ее как следует.

«Ерунда, — думал Губин, — что женщины с возрастом теряют товарный вид быстрее мужиков». Напротив — рядом с Лизой он с неловкостью ощущал и свою наметившуюся лысину, и дряблеюшие мышцы живота — как ни качайся, а пузцо все-таки имеет тенденцию слегка наползать и вываливаться за брючный ремень, — и заплывающие жирком челюсти, так что уши начинали утопать и погружаться куда-то за щеки. Конечно, он старше Лизы без малого на десять лет, но все равно для «близко под сорок» она выглядит обалденно. До него и раньше доходили слухи, что «серая мышка» якобы совершенно преобразилась, и сейчас он мог убедиться в правдивости молвы.

Стройная фигура, тонкий носик — должно быть, плод упорных трудов хирургов-косметологов, раньше, помнится, был слегка утиный, темные волосы — длинные, но забранные в крендель на затылке, изящные якобы небрежные пряди висят вдоль щек…

И при этом никаких убогих и жалких попыток казаться моложе. Образ такой, что она — женщина вне времени. Одета богато и в высшей степени элегантно. То же касается и макияжа. Видно, что занимается этим с увлечением и консультируется у самых квалифицированных стилистов, своему вкусу не доверяет.

— Ну, что? — прервала она молчание. — Вспомнил наконец бедную Лизу?

Это была шутка, и Губин и ответил шуткой же:

— А как же! Вспомнил о твоем старом должке…

Оба рассмеялись.

— Ты просто расцвела, — сказал Губин и не покривил душой. — Рассказывай, как на семейном фронте.

— Ах, — отмахнулась Лиза. — Чего рассказывать? Много чего за эти годы случилось. С первым мужем — помнишь, с тем, что в коммуналке жил на Пятницкой, — я почти сразу же развелась. Был потом и второй. Сейчас третий — меня устраивает. Мужья приходят и уходят, а детей заводить некогда. К тому же если честно, то добытчик в семье — это я. Я деньги в дом ношу, а мужики рожать не умеют. Что у тебя?

Как сын?

— Сын в Лондоне, живет своей жизнью. Кажется, у него все хорошо. А Кира… — Губин запнулся и через силу продолжил:

— Ты знаешь…

— Ох, да, извини, знаю, знаю. — Лиза наклонилась вперед и сочувственно положила свою ладошку на руку Губина. — Извини, я слышала… Мне так жаль Чай? Кофе? Или что-нибудь покрепче? — решила сменить тему старая подруга, чему Губин был рад. — Подожди, угадаю. Ты всегда был кофеманом.

Губин кивнул головой, слегка удивленный, что Лиза это помнит. Впрочем, чему удивляться. У деловой женщины есть свои приемчики — например, помнить, кто из ее нужных или даже не очень нужных знакомых что предпочитает пить. Пустячок, а человек польщен, чувствует свою значимость и особое к себе внимание.

Лиза встала, подошла к переговорнику на своем столе и отдала распоряжения.

— Сколько лет мы не виделись? — вопрошала она, возвращаясь к креслу и сидящему напротив Губину. — Тринадцать? Пятнадцать? Как будто все это было в другой жизни, даже не верится. Я приехала из Саратова, мыкалась по углам и мечтала осесть в Москве. Ты носился, организовывал ту дискотеку… Боже мой, сейчас вспомнишь — жалкое зрелище была эта дискотека. Помнишь эту кустарную светомузыку, которую ребята спаяли вручную дома? А тогда казалось прорывом, признаком духовной свободы и шикарной жизни.. А однажды веду дискотеку — чуть ли не первый раз, — нервничаю ужасно, голос дрожит, не совладать, вдруг чувствую, меня кто-то за щиколотку хватает. Как я тогда не заорала во все горло от страха, до сих пор удивляюсь. Оказалось, один малолетка напился, натанцевался до прострации и заполз на сцену… Шарит по полу руками… Вы с Мишкой подбежали и его под белы руки… Как я Ирке завидовала!