Книга Пуля для депутата - Алексей Рыбин

— Нет… — Карпов покачал головой. — Не ложился.

— А девушка где?

— А она вот как раз только что спать пошла.

— Ага… И чем же вы тут занимались? На кухне? Если не секрет.

— Хочешь, чтобы я опытом поделился? Не волнуйся: не тем, о чем ты думаешь, Николаич.

— Ха! — Максимов подошел к столу и взял сигарету.

— Натощак вредно, — буркнул Карпов.

— Ничего… Так о чем я, по-твоему, думаю?

— Да понимаешь, Николаич, после того, как мы тут всю ночь вас слушали на кухне… Вопли ваши — я имею в виду… Мне кажется, у тебя, кроме траханья, вообще в голове уже ничего не осталось.

— Ну это ты перехватил, Толя! — улыбнувшись, ответил Максимов. — Обижаешь начальник! У нас вроде бы еще есть дела сегодня. А ты — одно траханье в голове…

— Ой, стыд-то какой! — В кухню вошла Аля. — Что, Толечка, все слышно было?

Карпов посмотрел на хозяйку и отметил, что спрашивала она даже с некой долей гордости — и за свои ночные стоны, и за то, что их было хорошо слышно, несмотря на толстую, добротную, капитальную стену.

— Так громко? В самом деле? — не унималась Аля.

— Как вам сказать… — протянул Карпов. — В общем…

— Стыд-то какой, стыд! — Аля накрыла ладонями пылающие щеки.

Карпов снова подумал, что краснеет она не столько от смущения, сколько от удовольствия и гордости: «Действительно, давно у нее мужика не было. Вот то, что называется: нет худа без добра…»

— Да не волнуйтесь вы, Алечка, — сказал он для приличия, — ничего особенного! Мы же взрослые люди.

— А вы, Толя? Вы с Наташей — как? Подружились?

— Да мы все больше о делах, Аля… Всю ночь проговорили.

— И что же? — спросил Максимов дымя сигаретой.

— Не кури натощак! — прикрикнула на него Аля. — Подожди, Коленька, я сейчас с завтраком что-нибудь соображу…

Максимов с видимым удовольствием затушил сигарету, ткнув ею несколько раз в массивную пепельницу.

«Как они наслаждаются этой иллюзией семейной жизни! — отметил Карпов, внимательно разглядывая преувеличенно серьезного Максимова и хлопочущую у плиты Алю. — Вот вам идеальная пара…»

— Да все, в общем-то, просто. Она, конечно, слишком много знает, ваша Наташа. Слишком много для того, чтобы оставаться живой в этой заварухе.

— Да в какой заварухе-то? — Максимов потянулся за новой сигаретой, но, заметив притворно-строгий взгляд Али, одернул руку от пачки. — Объясни, в чем суть-то? Чего они на нас набросились?

— И, кстати, насколько я понимаю, вы еще не очень отчетливо представляете себе: кто, собственно говоря, эти «они»? — вставила реплику Аля.

— Да, — кивнул Толя. — Этот вопрос мы с Наташей тоже не смогли прояснить. Это-то для нас и является сейчас самой большой проблемой. Кого искать? С кого хотя бы начинать?

— Ясно с кого… — Максимов наконец вытащил-таки из пачки сигарету и, не глядя на Алю, всем своим видом выражая непреклонную уверенность в правильности своего решения, чиркнул спичкой. — Ясно с кого! — повторил он. — Со «Штаба» этого долбанного. Во что мой ресторан превратили — уму непостижимо! Какое-то сборище подпольщиков-террористов!

— Мне кажется, ты мыслишь слишком мелко. В этой истории, Николаич, очень серьезные люди задействованы. Ты даже не представляешь себе, насколько все круто, какие силы играют против нас… Такого, думаю, в твоей практике еще не было.

— Ерунда! Если ты имеешь в виду все эти МВД, ФСБ и прочие органы, если ты говоришь о таинственных силах, которые там, предположим, высокопарно выражаясь, на государственном уровне работают, то самый первый мой аргумент против твоего утверждения — сам факт, что мы с тобой еще живы. Будь там действительно крутые, нас бы, конечно, уже нашли и обезвредили… Хотя я не понимаю: кому мы приносим вред? Но это уже второй вопрос. А коль скоро мы сидим и пьем водку, коль скоро найти нас они до сих пор не могут, значит, не такие уж они и крутые. Значит, мы можем с ними потягаться…

— Ну, так оно, конечно, так… — согласился Карпов. — Сидеть сложа руки — последнее дело.

— Ладно, хватит порожняк гонять! — Максимов хлопнул ладонью по столу, заставив пепельницу слегка подпрыгнуть и выпустить серое облачко пыли. — Давай-ка, Толя, расскажи, что там тебе Наташа наговорила. Может быть, вообще пустое это все. А ты купился…

— Может быть. Но мне что-то подсказывает, что она права. Значит, так…

Карпов сел напротив Николая Николаевича. Аля уже успела сварить кофе и поставила на стол три чашки. Сама же она не стала садиться — прислонилась к белому боку высокого холодильника и приготовилась внимательно слушать.

— Понимаете… — Карпов посмотрел поочередно на Максимова и на Алю. — Нас спасает то, о чем ты, Николаич, все время мне напоминаешь.

— А именно?

— Питер — город маленький. И информация здесь расползается совершенно бесконтрольно и очень быстро. Как в деревне. Слухи — смысл жизни огромной части населения. И телевидение здесь — не исключение, а, скорее, один из центров распространения этих самых слухов. Там же работаю люди, для которых слухи — их законный хлеб. Вот Наташа и прослышала кое-что: о делах Маликова, о цели его приезда в Питер, о его личной жизни, которая ее, на самом деле, больше всего и интересует. Интересовала то есть.

Максимов несколько раз кашлянул, выражая свое нетерпение.

— Ну, не тяни, Толя, — включилась Аля, правильно поняв настроение Николая Николаевича, — переходи сразу к главному!

— Я и говорю о главном… Все началось с личной жизни. На этом он и погорел. Маликов не понял, что политик должен все-таки заниматься делами более высокого порядка, чем пристраивание родственников на теплые местечки. Хотя, это тоже, конечно, важно… Но не до такой же степени! Не подставлять же из-за этого те финансовые группы, которые упомянутого политика содержат и хотят, чтобы он, пусть частично, но исполнял их пожелания…

— Но он же такой независимый! — вступилась за Маликова Аля. — Он же демократ!..

— Ага, демократ. Ну и что? Демократ… — Карпов сделал такое движение головой, словно хотел сплюнуть на пол.

— Все они одинаковые — что коммунисты, что реформаторы… На одних теннисных кортах играют друг с другом, а в перерывах между сетами решают: кто и что будет завтра говорить в Думе, какие решения принимать, какие предложения поддерживать, а какие — нет. И количество голосов подсчитывают на предстоящих голосованиях… Так что оставим его политическую ориентацию в покое и вернемся к более реальным и важным для нас вещам.

— Да уж, пожалуйста, — вздохнул Максимов. — Что-то несет тебя с утра!

— Это с похмелья меня несет, — парировал Карпов. — С бодуна. Такое, знаешь, словесное недержание… Ну. Давай по теме. Маликов этот, когда силу набрал, почувствовал свою популярность в народе, влияние свое ощутил, решил, что он уже все может… Ну, почти все. И стал внаглую на себя работать. А его спонсоры, конечно, поднапряглись. Они в него деньги вбухивают, а Маликов этот какую-то дурь творит. Последний его закидон был — наезд на питерское телевидение. Помните, тут были всякие разборки?