Книга Призванные луной - Патриция Бриггз

В воздухе пахло плесенью. Осмотревшись, я увидела противопожарную систему разбрызгивания и отверстия в полу для стока. Вероятно, не без цели. Когда склад был заполнен древесиной, ее приходилось сбрызгивать до отправки.

Я нашла штабель, на нижнем ящике которого было написано: «Hamamelis Virginiana, лещина виргинская, 3–4». Ящик пуст, но острый запах древесины еще чувствовался. Я могла бы спрятаться и в верхнем ящике, но когда буду забираться в него или спускаться, меня могут увидеть. Вместо этого села на цемент между штабелем и металлической внешней стеной — здесь я чувствовала себя защищенной, насколько это было возможно в данных обстоятельствах.

План заключался в том, чтобы ждать, пока не придет один из сыновей Дэвида и не выпустит меня. Они собирались сделать «извлечение» (термин самого Дэвида) ночью, а это означало необходимость ждать несколько часов.

У Джерри были проблемы с Адамом. Даже под действием транквилизатора он очень возбуждался, когда в его комнате присутствовали охранники. Они помнили, как он вырвался у себя дома, и поэтому постарались обезопасить себя на этот раз; это означало, что большую часть времени Адам с Джесси оставались одни, а охранники находились снаружи. А запах Джерри так тревожил Адама, что Джерри приходилось вообще не заходить на склад.

Хотя мы вытащим Адама и Джесси уже довольно скоро, я решила проникнуть к ним и попытаться подготовить Адама к спасению.

Мы спорили об этом. Дэвид хотел, чтобы я начала действовать, когда на смену заступит один из его людей, но я хотела помочь Адаму и Джесси как можно быстрее. Дэвид считал риск обнаружения очень высоким. Спор разрешил Сэмюэль.

— Пусть идет. Она все равно сделает это, так мы хоть сбережем нервы.

Дэвид был недоволен, но покорился решению высшей власти — и здравому смыслу. Сэмюэль прав. Я не собиралась бросать Адама и Джесси беззащитными, если могла, быть с ними. Джерри — единственный волк, который знает мой запах, а он на склад не заходит. Все остальные волки решат, что я просто койот: здесь вокруг их множество. Мне все равно приходилось ждать сопровождения, но /это безопасней, чем бродить вокруг, разыскивая, где держат Адама и Джесси.

Пребывая в неподвижности, трудно постоянно находиться в состоянии готовности. Постепенно я задремала, Ж гак продолжалось, наверно, около часа, когда меня разбудил знакомый с недавнего времени запах Джона-Джуиана.

Я выползла очень осторожно, но он был один и нес на плече мою сумку. Он не стал со мной разговаривать, только повернулся и пошел между рядами ящиков в ту часть склада, которая напоминала контору. Здесь было три этажа, один над другим.

Джон-Джулиан поднялся на третий этаж, где на дальней двери висел виднелся засов, который отличал эту дверь от других. Когда парень повернул ручку и открыл дверь, я метнулась внутрь и остановилась.

Неудивительно, что Джерри оставлял только одного охранника. Ни у Джесси, ни у Адама не было никакой возможности сбежать.

Джесси лежала на голом матраце. Кто-то залепил нижнюю часть ее лица скотчем, обхватывающим рот, волосы и шею. Снимать эту ленту будет трудно. Руки девочки были скованы, а альпинистский канат тянулся от наручников к решетчатой спинке кровати. Ноги тоже были связаны и прикреплены к основанию кровати, так что Джесси могла только дергаться.

Она пустыми глазами посмотрела на Джона-Джулиана, а меня, казалось, совсем не заметила. На ней была пижама, вероятно, та самая, в которой она была, когда ее похитили, их тех мягких хлопчатобумажных пижам, верх которых напоминает футболку. На левой руке у нее был синяк, такой темный, что казался не пурпурным, а черным. Адам сидел в кресле, сколоченном, очевидно, тем же любителем-столяром, что сделал и кровать. Кресло грубое, скрепленное болтами. Вероятно, владельцев этой мебели не беспокоили вопросы стиля. Тяжелые кандалы — точно такие, какие ожидаешь увидеть в музеях в макетах средневековых камер пыток, — приковывали его руки к подлокотникам кресла; ноги точно так же были прикреплены к ножкам. Даже если бы он разбил кресло — не смог бы освободиться: его опутывало такое количество серебряных цепей, что этого серебра хватило бы на год финансирования местной школы.

— Джерри сюда не войдет, — заверил меня Джон-Джулиан. (Адам на мгновение приоткрыл глаза, и я увидела, что зрачки у него желто-золотистые и гневно горят.) — Его присутствие производит на Адама такое же действие, как на моего деда. Даже наркотики его не успокаивают, и Джерри вынужден держаться подальше. Наш человек будет на страже еще только пять минут. Следующий охранник — враг, но после него заступит Шон, один из наших. Его смена два часа. — Джон-Джулиан продолжал сообщать то, что я уже знала: повторял, чтобы я точно все запомнила. — Шон поднимется сюда, чтобы помочь тебе, если сможет. Охранники обычно остаются внизу, за исключением самой первой смены. Но ты должна оставить их связанными до смены Шона — на всякий случай, вдруг кто-нибудь зайдет. Один человек сторожит пленных, и еще четверо патрулируют окрестности. Один из них постоянно обходит склад. В доме есть электричество и спутниковое телевидение, так что большинство свободных от дежурства — там. Никто не ожидает, что стая Адама так быстро его отыщет, поэтому они спокойны.

Основную нагрузку по охране пленников несли люди Дэвида, потому что у Джерри было мало таких, кому он мог бы доверить беспомощную пятнадцатилетнюю девочку: такие способности не очень востребованы в мире наемников и одиноких волков. Дэвид сказал, что Джерри заплатил им, чтобы они остались и несли охрану. Джерри как будто считал, что Дэвид не станет действовать против него, пока получает плату.

Пока Джон-Джулиан инструктировал меня, я осматривала комнату, в которой совсем не было места, где можно было бы укрыться. Если никто не выйдет, я могу прятаться за дверью или в большом шкафу с отодвигающейся дверью, — некоторые клише являются клише, потому что действуют. У охранников не будет причины обыскивать комнату, если Адам и Джесси — в ней.

Джесси наконец зашевелилась, поняв, что он говорит не с ней. Она неловко повернулась, чтобы получше разглядеть меня, и издала хриплый звук, приглушенный кляпом.

— Тише, — попросил ее Джон-Джулиан и снова обратился ко мне:

— У тебя около четырех часов. Мы их отвлечем — это не моя работа, но ты поймешь, когда услышишь. Твоя задача — свести этих двоих по лестнице в комнату, ближайшую к большой гаражной двери. Там тебя найдет дедушка, и мы выведем вас.

Я кивнула, и Джон-Джулиан поставил на пол сумку.

— Удачи, — негромко произнес он и вышел, закрыв за собой дверь.

Я, не теряя ни минуты, переменилась, достала одежду и надела белье, темную футболку и тренировочные брюки. Переодевшись, приладила наплечную кобуру и сунула в нее пистолет. Он был заряжен и готов к действию. Я прихватила также «Смит-и-Вессон» приемного отца. Он слишком велик для такой кобуры, но пули из «Магнума 44» делают гораздо большие отверстия, чем девятимиллиметровые. Если все пройдет нормально, ни тот, ни другой мне не понадобятся.

Я уловила краем уха, как кто-то поднимается по лестнице, и, что для человеческого слуха очень неплохо, поняла, что не различила, как спустился Джон-Джулиан. Предполагая, что это новый охранник, я схватила сумку и, держа в руке пистолет, спряталась в шкафу. Дверца его раздвижные, и я оставила ту часть, что дальше от меня, открытой, как и было.