Книга Грехи и грешницы - Сьюзен Одо

Он недоуменно посмотрел на нее, раскрыв рот от изумления.

— Что?

— Кино! Из-за тебя я пропустила то проклятое кино!

И тут ей вдруг стало ясно, насколько все это нелепо.

Долгие годы она во всем винила именно его, Эрика Слейтера. Но на самом-то деле… Сейчас, глядя на Эрика, с его преждевременной лысиной и выпирающим пивным брюхом, Сюзи поняла, отчего все это. Вся эта жестокость.

Все эти дразнилки. Мерзавец просто чувствовал себя так же неуверенно, как и она сама.

Засмеявшись, она повернулась к Рею и толкнула его локтем в бок.

— Извиняйся!

— Что? — Рей посмотрел на нее как на сумасшедшую.

— Извиняйся!

Он недоуменно засмеялся, затем, решив подыграть ей, посмотрел на ее бывшего мучителя и протянул ему руку.

— Извини, приятель.

— Вот и хорошо.

Но даже в тот момент, когда круг замкнулся и на данном эпизоде был поставлен крест, Сюзи понимала, что кое-что в жизни уже не поправить.

— Ты должен был любить меня, — сказала она, рисуя на холодном стекле невидимое сердце. — Должен был выслушать меня. Ты должен был… — Сюзи вздрогнула, слезы потекли снова, и она тихо прошептала в темноту:

— Должен был меня понять.

Внизу в коридоре зазвонил телефон. Когда звонки наконец прекратились, Сюзи подошла к двери и прислушалась.

— Сюз! Это тебя! — позвала ее мать.

Она спустилась вниз и, улыбаясь, взяла трубку в надежде, что это Анна или Джо. Но едва раздался голос на другом конце линии, как к горлу Сюзи подступила тошнота.

— Сюзи! Ты слушаешь? — Холодный, резкий тон. Сомнений не осталось — это Макс.

— Что тебе? — Сюзи постаралась придать своему голосу твердость.

— Неужели не хочешь поговорить со старым другом? — засмеялся он.

— Никакой ты мне не друг, — сквозь зубы процедила Сюзи, жалея о том, что он не явился сюда. Она не раз представляла себе, как разделывается с Максом Дэнэлсом: во время игры в регби она мощным ударом посылает мяч высоко над стадионом и только тут понимает, что это, собственно, и не мяч вовсе, а оторванные яйца Макса. — Чего ты звонишь-то?

— Просто хочу тебя поздравить со счастливым и, пожалуй, совершенно неожиданным событием, — саркастически произнес он. — Ему очень повезло. Впрочем, я уверен, что он об этом уже знает.

— Откуда ты…

— От моего старого друга Саймона. От кого же еще?

Он ужасно старается сделать все как следует. Даже спросил меня, о чем ему следует упомянуть в своей речи. — Раздался взрыв смеха, и Сюзи прижала трубку к груди, не в силах больше слушать. — Ты будешь рада узнать, что я вел себя очень сдержанно, моя милая Сюзи, — добавил Макс. — Очень прилично себя вел. Не выдал ни одного из твоих маленьких секретов.

— Чего ты хочешь. Макс?

— Я ничего не хочу, моя прелесть. Я просто звоню, чтобы предложить тебе работу, вот и все. — Его тон внезапно стал более серьезным, более деловым.

— Какую работу? — Сюзи протянула руку и прикрыла дверь, ведущую в гостиную.

— Работу модели. Того сорта работу, которая тебе удается лучше всего!

— Это меня не интересует.

— Я могу заплатить приличные деньги…

— Говорю тебе, меня это не интересует, ты, задница! — закричала она в трубку. Дорин робко приоткрыла дверь гостиной, но Сюзи тут же резко ее захлопнула.

— Знаешь, не надо так спешить, дорогая. — Тон Макса изменился еще сильнее, куда-то начисто пропали веселые нотки. — Такие, как ты, должны держаться за ту работу, к которой у них есть способности.

— Слушай, ты, гребаный слизняк, куча собачьего дерьма! Я и близко к тебе не подойду, даже если буду умирать от жажды, а ты будешь писать перье из своей малюсенькой штучки! Так что больше мне не звони. И думать забудь! Понял?

— И Сюзи с такой силой бросила трубку, что та, не удержавшись на рычаге, грохнулась на пол.

Почти сразу дверь гостиной отворилась, и на пороге появились Дорин и Бэбс. Застыв в дверях, они молча смотрели, как Сюзи трясущимися руками поднимает трубку и кладет ее на рычаг.

— Что случилось? — обеспокоенно спросила Дорин.

— А не все ли равно, мама? — тихо отозвалась Сюзи, мысленно воспроизводя беседу с Максом.

— Кто звонил?

— Я уже сказала — какая тебе разница? — повысив голос, повторила Сюзи. — Это тебя не касается.

— В моем доме меня все касается, мисс! — с притворной строгостью сказала Дорин.

Узнав одну из любимых фраз отца, Сюзи с раздражением посмотрела на мать.

— Ну да, но ведь я скоро не буду жить в твоем доме, верно? — со злостью сказала она, чувствуя, что вот-вот взорвется. Хорошо бы ее сейчас оставили в покое. — В общем, так, никто, — уже спокойнее сказала она. — Беспокоиться не о чем. — И взявшись за перила, тяжелой походкой — ноги как будто налились свинцом — направилась в спальню.

Закрыв за собой дверь, она привалилась к косяку и медленно сползла на пол, уткнувшись лицом в ладони.

Она уже больше года не слышала о Максе — Почему? Ну почему именно сейчас надо все испортить? — спрашивала она себя, и позорные воспоминания об их последней встрече мелькали в ее голове, словно кадры какого-то отвратительного фильма.

* * *

Сюзи убрала зеркальце в сумочку и обеими руками взъерошила свои светлые волосы. С запрокинутой головой она здорово смахивала на дикое животное, по крайней мере зеленые глаза горели, как у львицы. Проведя языком по губам так, чтобы они призывно блестели, — Сюзи сделала глубокий вдох и постучала в дверь.

Макс открыл почти сразу и замер в дверях, разглядывая посетительницу. «Эта сука, — подумал он, — прекрасно знает, что делает». Вспомнив о том, что в комнате больше никого нет, Макс сразу возбудился, его отвердевший пенис чуть ли не рвал ткань тесных джинсов.

— Входите, красавица, — пригласил Макс. — Я рад, что вы решили прийти.

— А вы думали, я не приду? — притворно удивилась она — Мне казалось, вы можете передумать.

— Почему? Вы же не опасны, правда? — смеясь, ответила она.

— Все мужчины немного опасны, — весело отозвался он — Это точно, сказала она, глядя ему прямо в глаза — Так или иначе, присядьте, сейчас я соображу насчет выпивки. Что предпочитаете? — спросил он, подводя ее к потрескавшемуся от времени кожаному «честерфилду».

— Ну… — Внезапно растерявшись, она замялась, не зная, что тот имеет в виду — чай, кофе или алкоголь Уловив ее колебания, Макс предложил гостье джин с тоником и отправился за напитком в соседнюю комнату.

Сюзи огляделась по сторонам. Студия представляла собой большое помещение, стены и потолок которого не помешало бы заново покрасить. Несмотря на обилие изящных вещей — старых картин, написанных маслом, мебели, наподобие той софы, на которой сидела Сюзи, красивого китайского коврика, правда, с дырой посередине, — в целом здесь витал дух легкого запустения.