Книга Романс о розе - Джулия Берд

– Добрый вечер, леди Эшенби, – донесся до них голос дворецкого из парадного холла. Розалинда с раздражением посмотрела вниз на элегантную прелестную вдовушку и тотчас не на шутку разволновалась, ибо Дрейк вытянул шею, чтобы тоже получше рассмотреть ее.

– Это та самая вдова, с которой ты рекомендуешь мне переспать? – спросил он.

– Да, я упоминала о ней. До того, как мы поженились.

– Теперь мне понятно, почему. – Он лукаво подмигнул. – Может, я наконец и последую твоему совету.

Зубы его сверкнули в дьявольской усмешке.

Внутри Розалинды все закипело от бешенства, но она заставила себя принять протянутую им руку. Не стоит обращать внимания, ведь он опять пытается вывести ее из себя. Очевидно, за неделю очень трудно отказаться от старых привычек.

Она заставила себя мило улыбнуться:

– Пойдем?

Он кивнул, и они спустились по лестнице, чтобы приветствовать гостей. Леди Блант, следуя этикету, прибыла с некоторым опозданием. За ней, как всегда, тащился Годфри. При виде их Розалинда на мгновение растерялась. Она не подумала о том, как эта хитрая женщина и ее неуклюжий сынок воспримут новость о ее замужестве и как им удастся справиться с собственным разочарованием, но тем не менее изобразила радостную улыбку, когда леди Блант заключила ее в свои объятия.

– Ах, моя дорогая, – выдохнула она в ухо Розалинде. – Не могу передать, как я была удивлена, узнав о вашем замужестве!

Она взглянула на Розалинду ледяными глазами:

– Годфри тоже был удивлен.

– О! – Розалинда заставила себя улыбнуться и молодому человеку, лицо которого оставалось непроницаемым, но глаза буквально прожигали ее насквозь; этот взгляд никак нельзя было назвать добрым. – Здравствуйте, Годфри. Я и сама себе удивляюсь, леди Блант. Простите, что не доверилась вам. Но даже Франческа услышала об этом в последнюю минуту. Вы ведь получили мою записку, Порфирия?

Розалинда отправила леди Блант записку с просьбой прекратить копаться в прошлом Дрейка.

– Да, я действительно получила ее. – Вдова раскрыла веер и начала размахивать им у себя перед носом. – К моему прискорбию, она пришла слишком поздно.

Розалинда ощутила смутную тревогу.

– Я послала ее в Крэнстон-Хаус неделю назад. В тот самый день, когда мы с Дрейком поженились. Я…

– Все, что касается записки, мы будем обсуждать наедине, – обрезала леди Блант.

Дрейк, словно оберегая Розалинду, положил ей руку на плечо, и она взглянула на него с благодарностью.

– Ах, что я болтаю! Годфри, почему бы вам не поиграть в мяч на аллее? Я пришлю к вам молодых людей, чтобы они составили вам компанию.

При этом явном намеке на его возраст Годфри сердито сверкнул глазами, но все же послушно удалился, очевидно, преодолев свой гнев. Леди Блант, негодующе покачивая бедрами, последовала за ним.

Как раз в тот момент, когда Розалинда уже было вздохнула с облегчением, Хатберт объявил о прибытии еще одного гостя, назвав лишь его фамилию: Страйдер. Она тут же почувствовала, как напрягся Дрейк, когда мужчина, одетый в черное, склонился и поцеловал ей руку.

– Миледи, – произнес Страйдер, выпрямившись. Изящество его движений резко контрастировало со злобной усмешкой и проницательными почти до неприличия глазами. – Желаю вам всего самого хорошего в вашем браке с господином Ротвеллом. Ему несказанно повезло, гораздо больше, чем он заслуживает.

При виде холодного взгляда, которым этот загадочный гость обменялся с ее мужем, Розалинде стало вдвойне любопытно. Кто он и чего хочет?

– Я думал, что наши дела завершены, – настороженно проговорил Дрейк.

Брови Страйдера приподнялись.

– На некоторое время. Но сегодня я не буду утомлять вас делами. У вас торжество. – Он коротко поклонился и уверенно направился в парадный зал, к гостям.

Розалин да в упор посмотрела на Дрейка:

– О каком деле шла речь?

Дрейк пожал плечами и попытался ослабить вдруг ставший тесным ему воротник.

– Если честно, то я не представляю.

– Но ты его знаешь.

– Да, пожалуй, можно сказать и так.

– Дрейк, но за…

– Розалинда… – Он нежно взял ее за руку и прижал палец к ее губам. – Разве ты не слышала, что он сказал? Никаких дел. Сегодня у нас праздник.

В тот же миг перед ними появился еще один приглашенный.

– Розалинда! Надеюсь, я не слишком опоздал. – Уилл Шекспир буквально влетел в холл с суфлерской книгой под мышкой. Он поцеловал хозяйке руку и добродушно похлопал по плечу Дрейка. – Меня задержали билетеры в «Глобусе»: они ссорились из-за сборов за сегодняшний спектакль. Иметь долю в труппе иногда так обременительно. Порой мне кажется, что я выполняю гораздо большую часть работы, чем это было оговорено. Впрочем, пора к актерам на галерею. Они уже прибыли?

– Хатберт сказал, что они толпились у заднего входа. Успокойтесь, Уилл, нет никакой спешки. Сначала будет обед в парадном зале, как обычно. И еще раз спасибо. Мне не терпится увидеть новые сцены.

Лукавые морщинки появились в уголках все понимающих глаз Шекспира, когда он с обожанием посмотрел на Розалинду. Преисполнившись благодарности, она поцеловала его в щеку.

Когда Шекспир торопливо ушел, Дрейк медленно повернулся к Розалинде. Щеки его пылали так, словно по дому только что пронесся ураган.

– Что все это значит, Розалинда?

Она почувствовала, как где-то в глубине ее души вновь вспыхнула старая ненависть к нему. О, этот омерзительный взгляд всезнающего превосходства, появляющийся в его глазах, когда он считал, что заставал ее за чем-то предосудительным!

– Что ты имеешь в виду, задавая этот вопрос? – спросила она, вскипая от гнева.

Он закатил глаза:

– Мне казалось, я ясно спросил. Труппа господина Шекспира собирается исполнить сцены, написанные тобой?

При этих словах ее терпение окончательно лопнуло, и она, уперев руки в бока, заявила:

– Да, они собираются исполнить мои сцены. Ну и что из этого?

– Что из этого?! – Он провел рукой по лицу, пытаясь подавить бушевавшую в нем ярость. – Ты – моя жена, и я не допущу, чтобы ты делала из себя посмешище на весь Лондон, пописывая пьески. Не успею я оглянуться, как ты начнешь скакать по сцене «Глобуса»!

– А почему бы и нет? – хмыкнула Розалинда. – В Италии женщины играют в комедиях.

– Мы не в Италии, и ты не какая-то там бродячая актриса!

– Ты называешь господина Шекспира бродягой?

– Нет! Но он мужчина. А ты – женщина.

– И потому ущербна? Как жаль, что ты не знаешь нашу королеву, Дрейк. Вот тогда бы ты понял, насколько могущественной может быть женщина.