Книга Дуэль - Барбара Мецгер

Капитан поднял руку.

– Но ты не уверена, что любишь его?

Афина улыбнулась:

– Я его люблю.

Дядюшка вздохнул, откинулся на стуле и похлопал ее по руке.

– Тогда выходи за него, девочка. Ничто не заставит его полюбить тебя больше, чем твоя любовь к нему, если он уже не полюбил тебя. И потом, как ты можешь это узнать не попытавшись? Ты ведь понимаешь, что тебе будет одиноко без него, не так ли?

– Так одиноко, что я умру, если никогда больше не увижу его.

– Тогда воспользуйся шансом, Эффи. Сначала подними нос и вскочи на ноги, как я всегда говорю своим матросам, когда мы находимся в безопасной мелкой воде. Если потонешь, я тебя выловлю, но ты должна коснуться дна и снова всплыть либо плыть к какому-нибудь прекрасному берегу. Никогда нельзя знать, что упустишь, если не прыгнешь.

* * *

– Вы хотите на мне жениться?

– Почту за честь и наслаждение.

– Вы уверены? – спросила Афина.

Йен поднес к губам ее руку и поцеловал пальцы.

– Быть увереннее просто невозможно. Хотя я ждал от вас цветов и кольца, даже надеялся, что вы сделаете мне предложение, став на колени. Конечно, мне не следует жаловаться, поскольку сам я сделал вам предложение весьма немногословное. Как вы думаете, может мне сделать его еще раз? В конце концов, что вы будете рассказывать нашим детям о нашей помолвке? Что я предложил вам омлет? Или что я был настолько туп, что вам пришлось сделать это самой?

На сердце у Афины стало тепло, когда он заговорил об их детях. Ее рука согрелась в его руке. Она улыбнулась и сказала:

– Они будут думать, что их родители ротозеи, если узнают, что я отказала вам.

– Значит, я могу снова сделать вам предложение?

– Думаю, мне бы это понравилось.

Не выпуская ее руки, Йен встал с дивана и опустился на колено. Второй рукой он вынул из кармана коробочку с кольцом и подал ей.

– Моя дорогая мисс Ренслоу, примите это кольцо. Я сделаю все возможное, чтобы вы были счастливы и благополучны, я буду лелеять вас до конца наших дней и ночей. Не окажете ли вы мне честь, приняв мою руку?

Афина посмотрела на Йена, которого обожала. Этот дурачок ведет себя так, словно она не знает, что ответить, словно не приняла решения, когда попросила его поговорить с ней наедине или когда попросила его жениться на ней! Он по-прежнему предоставляет ей выбор, выражает ей свое уважение. Дядя прав. Она не упустит свой шанс, но ради счастья стоит рискнуть. Она высвободила руку и открыла коробочку.

Господи, подумал Йен, почему ей нужно столько времени, чтобы ответить? Что, если она передумала и снова откажет ему? Он сойдет с ума. Нет, он ни с чего не сойдет. Он останется здесь, будет стоять на коленях, за запертой дверью, чтобы Афина не могла убежать. Он проведет так весь день – или неделю, если понадобится, – чтобы заставить ее согласиться.

Она смотрела на кольцо, на этот раз жемчужное, подходящее к нитке жемчуга, которую она носит на шее, только жемчужины на кольце окружали рубины в виде сердечка. Она протянула ему кольцо, и на глазах у нее выступили слезы.

– Вам не нравится? Если вы предпочитаете кольцо с бриллиантом, я могу поменять. Или закажу для вас новые кольца. Я думал о бирюзе и аквамарине, чтобы кольцо было в тон ваших глаз, но это показалось мне более необычным, за ним стоит многовековая история. Оно изображено на портрете первой графини. Вам не нужно носить его для…

– Замолчите, глупый. Оно прекрасно и нравится мне гораздо больше бриллиантового. Но надеть его мне на палец должны вы. Это ведь входит в понятие «делать предложение», не так ли?

– Откуда мне знать? Я делал предложение всего раз и все испортил. Но значит ли это, что вы примете его?

Она снова подняла руку. Он надел кольцо ей на палец. Слава Богу, оно было впору.

– С этим кольцом… Нет, это для свадебной церемонии. Я уже все сказал, черт побери, Теперь ваша очередь.

– С этим кольцом на пальце, с гордостью и с радостью, зная, какую честь вы мне оказываете, я принимаю ваше любезное предложение. С этим кольцом на пальце я вверяю вам себя, обещаю быть самой хорошей женой и лелеять вас и наших детей каждый день всю жизнь.

– И ночь?

– Разумеется.

Афина опустилась на ковер, став на колени лицом к нему, и они закрепили свой обет жгучим поцелуем, который длился до тех пор, пока Йен не застонал.

– Боже мой! Вам больно? Я не хотела укусить вас за губу. Я…

– Нет, это колени. Они просто онемели. Но это легко поправить. – Он лег на спину, положил Афину на себя и снова поцеловал, крепко прижимая ее к груди, так что сердца их бились в унисон. Он поднял подол ее платья, погладил ее по ноге, по коленке и по бедру, пробираясь все выше. Потом стал гладить ее ягодицы, издавая при этом тихое довольное урчание.

Афина ощущала его возбужденную плоть под собой, и ей захотелось ощутить ее ближе, захотелось узнать, что все это означает. Она выгнулась ему навстречу, стараясь соединить свое желание с его желанием, и он застонал.

Он трогал ее везде, где было возможно, при том что она лежала на нем, но этого было недостаточно, и он перекатился на бок вместе с ней, развязал завязки на ее платье, расстегнул на себе жилет и задрал вверх рубашку, чтобы прикасаться к ее грудям. Теперь они были настолько близки, насколько это возможно для почти совсем одетых мужчины и женщины, и ближе, чем следует до свадьбы. Но ведь свадьба уже скоро. Так что он не совсем перешел все границы морали, хотя почти совсем перешел все границы рассудка. Где-то на задворках сознания у него мелькнула мысль, напомнившая ему, что их ждет первая брачная ночь, настоящая кровать. Его прекрасная, неопытная, но пылкая невеста заслуживает большего, чем поспешное соитие, а оно будет поспешным, если учесть, с какой быстротой они продвигаются к нему, на полу в комнате, куда в любую минуту могут войти. Он отодвинул ее от себя, оправил на ней платье, на себе – рубашку. Опустил ее юбку на стройные ноги – это было самое трудное.

– Боже мой, – простонал он, – мне показалось, что я сейчас умру!

– Не умрете, пока не подпишете брачный контракт, – послышался в дверях голос дядюшки-капитана.

И Йен, и капитан Бичем полагали, что затягивать со свадьбой не следует. Хорошо бы она состоялась на другой день.

Ренсдейл почти ничего не мог сказать, речь его все еще оставалась невнятной из-за сотрясения мозга, но врач заверил Афину, что его состояние скоро улучшится.

Матушка Йена желала устроить великолепную свадьбу, зрелище, достойное Марденов. Ей хотелось, чтобы венчание происходило в церкви Святого Георгия на Ганновер-сквер, а не дома в гостиной. Нельзя, чтобы их обвинили в желании сэкономить, в том, что они стесняются выбранной невесты, или в торопливости.