Книга Талисман любви - Дина Маккол

Нокосе слушал, но не слышал. Не важно, как в ее времена говорили о том времени. Он уже знал, что им предстоит.

— Нам нужно выбираться отсюда, — вдруг сказала Аманда и вскочила на ноги. — Здесь небезопасно. Скоро повсюду начнутся бои! Англичане и французы будут биться за твою…

Выражение его лица заставило ее забыть обо всем, что она собиралась сказать.

— Мужчина не убегает от того, что принадлежит ему. Англичане и французы не имеют права на эту землю. Она уже была здесь задолго до того, как я пришел, и будет еще долго после того, как я уйду. Земля не принадлежит никому. Мы принадлежим земле.

— Некоторые вещи никогда не меняются, — пробормотала Аманда.

—Что?

— Ничего, — сказала она. — Думаю, я понимаю. Но не уверена, что ты понимаешь. Тут будет опасно.

Нокосе нежно улыбнулся:

— Ни один мир не бывает безопасным. Ни твой, ни мой. Но всегда есть способ испытать радость… обрести счастье. Просто нужно знать, где искать.

— Значит, мы остаемся, да? — спросила она.

— Я остаюсь.

Она кивнула, удовлетворенная его ответом. Она уже научилась бороться за правду. С этим человеком удержать то, что принадлежало им, представлялось не столь уж невозможным.

Он взял ее за руку и повел прочь, когда вдруг ее насторожило кое-что в его словах. Она остановилась и отдернула руку.

— Что ты хочешь сказать этим «я»? Ты, наверное, имел в виду «мы»?

В его глазах отразилась боль. Аманда закусила губу и закричала:

— Я не знаю, о чем ты думаешь, но я не желаю уходить! Куда ты, туда и я. Мы с тобой вместе, понятно?

Его молчание напугало ее.

— Ты говорил, что любишь меня.

Он обнял ее. Они оба дрожали от боли.

— Ты говорил, что мы навсегда вместе, — с упреком произнесла она и всхлипнула.

Сердце у него разрывалось, но человек, принадлежащий его народу, не имел права выказывать свои чувства. Это сделало бы его слабым. Однако Нокосе был наполовину французом, представителем людской расы, известной в истории эмоциональными вспышками страсти и боли. И французская кровь давала о себе знать.

Слезы подступили к его глазам. Он прижал ее к себе, сосредоточив на этом все свое внимание. Может быть, так ему удастся сохранить лицо. Может быть, тогда он найдет в себе силы отпустить ее, когда придет время.

— Ты же знаешь, что я умру, если покину тебя, — всхлипывала Аманда.

«Нет, моя Аманда. Это я умру».

Глава 16

— Не понимаю. Ты привел меня сюда, чтобы научить снова доверять мужчине, а теперь думаешь, что я уйду без тебя? Что же это тогда за доверие? — Ужас от перспективы потерять его усиливал ее боль.

Нокосе мерил шагами хижину.

— Ты должна понять, иначе это будет бесполезно.

— О, замечательно! Ты продолжаешь говорить загадками.

Ее крик звенел у него в ушах, а она в приступе ярости отшвырнула железный котелок. Он звякнул о полено и покатился по полу. Нокосе поднял на нее взгляд в тот момент, когда она потянулась за другим котелком, и кинулся к ней прежде, чем она успела осуществить свое намерение.

— Стой! — Он схватил ее за руку. — Ты не можешь так же отшвырнуть свою боль.

Она упала в его объятия и разрыдалась.

— Ну тогда объясни мне, как смириться с тем, что, я знаю, убьет меня.

Он резко потянул ее за волосы, заставив встретиться с его повелительным взглядом. Вынужденная стоять с ним лицом к лицу, она подавила слезы гнева, глядя в янтарное пламя его глаз.

— О Боже, — прошептала она, чувствуя, как пол уходит из-под ног. Все его сдерживаемые эмоции обнаружились. Она видела, как возле его глаза дергается мускул, и поморщилась, когда его хватка стала сильнее.

— Господи, — прошептал Нокосе, его пальцы дрожали, когда он попытался высвободить их из локонов. — Я никогда не нанесу тебе вреда даже случайно. Я живу, чтобы приносить тебе радость.

Прежде чем она успела опомниться, он снял с нее накидку и подхватил на руки. Два шага, и она уже лежала на шкурах нагая, и только простое ожерелье из кожи и бусин темнело на ней. Его одежда тоже полетела в сторону. Он стоял возле нее, как сотворенный Господом человек. Гордый, сильный, ожидающий свою пару.

Страсть лишила их дара речи. Выражение лица Нокосе говорило лучше всяких слов. Желание, сильнее, чем мог охватить человеческий разум, переполнило ее. Не осталось ничего, кроме трепета между ее ног и пульсации крови в жилах.

— Ты смиришься, потому что должна смириться, — взволнованно произнес он, возвышаясь над ней. — Ты будешь делать то, что должно, и я тоже. Но ты не забудешь меня. Я обещаю, Аманда. Я буду с тобой всегда.

С мрачной решимостью он переместился к ней, а потом на нее. Времени для игр не было, как не было его и для того, чтобы подготовить ее к его близости. Не успела она вздохнуть, как он взял ее приступом. Ошеломленная его напором, она смотрела на своего любимого.

— Смотри на меня, Аманда, — прошептал он и обхватал ее лицо руками, пронзая своим пламенным взглядом. — Запомни меня, потому что я тот, кто любит тебя всем сердцем.

Его черты затуманились. Слезы безудержно покатились по ее лицу, когда он приблизился к ней. Его губы припали к ее губам.

Нокосе охватила дрожь. Накрывая ее рот губами, он пил ее горе и вдыхал ее страх. Они должны были навсегда соединиться духовно. Ее руки притянули его ближе, ноги раскинулись, впуская его. Все вокруг него заволоклось туманом и перестало существовать, кроме женщины под ним и яростного наплыва чувств, поднявших его на грань безумства.

Сердце Аманды колотилось так, что казалось, оно разорвется, когда он входил в нее снова и снова. Но ей было мало. В его прикосновениях было такое благоговение, которое он не мог выразить никакими словами. В их слиянии была сладкая горечь, потому что оно могло стать последним.

Рыдания раздирали ее, когда она в отчаянии прильнула к нему. Мысль о том, что она потеряет эти ощущения и человека, который подарил их ей, была нестерпима. Каждое движение его тела было прекрасным, но теперь и более болезненным, чем все, что делал Дэвид.

В них обоих росло напряжение. Тело ударялось о тело, сердце о сердце. Ее стоны отзывались, в нем болью. И тут оно наступило — слишком внезапно, чтобы можно было предотвратить. Сотрясающая душу, помутняющая рассудок вспышка светлого тепла, омега любви.

— Нет, нет, нет, — застонала Аманда и сцепила руки у него на шее, прижав покрепче к себе, забыв о тяжести его тела, — Я не хочу уходить. Не хочу.

Ее крики разорвали в клочья его решимость, и он не находил ответа, который мог бы дать ей, не ощущая стыда. Он перекатился на спину, увлекая ее за собой, прижимал к себе, пока она не успокоилась, ласкал ее. И только когда всхлипывания утихли, Нокосе отважился взглянуть в ее лицо.