Книга Герцеговина Флор - Виталий Павлов

Никто даже не успел охнуть, как Иван был свободен. У доктора и его друзей было в запасе еще несколько секунд для того, чтобы попытаться скрыться, пользуясь неразберихой, но князь отобрал эти секунды:

- Доктора, — закричал он довольно страшным голосом. — Доктора сюда!

Кто-то из приближенных понял, что хозяин себя плохо чувствует, и вот уже трое слуг волокут насмерть перепуганного местного лекаря, который только и знает, что повторяет:

- Но я же без инструментов, без аптечки! Позвольте! Позвольте!

Перепуганного врача бросили к ногам князя — вот!

- Это что? — теряя остатки терпения, спросил князь.

- Доктор… — сказал приближенный, за что тут же получил оплеуху, свалившую его с ног.

- Идиоты! Сатеру ловите! Ученого!

Ну, тут началось! Легко сказать «ловите!» А как тут поймать, если на первый взгляд все — просто близнецы-братья! У всех парики рыжие, стрижка «под горшок», рубахи длинные, в пол, да еще и при свете костра. Тут и мать родную не признаешь, да еще и бегут все, сломя голову. Одни только «хирурги» выделялись из общей массы, так их никто и не думал ловить. Они седели тихо в сторонке, мол, мы вас не трогаем, вы нас не трожьте!.

Ну а что Сатера?! Он, прямо скажем, разошелся, только успел наказать Ивану, чтобы тот за Василисой присматривал, а сам — в бой. Одного за подол поймал и дернул, другому парик ритуальным ножом снес, а потом прыгнул на каталку и, как на коне, в самую гущу. Прям Чапаев. Одного копьем разит, другого древком копья, а тут, как назло, еще и целый воз дров осиновых завезли, для поддержания пламени. Доктор заглушку вышиб, и бревна все эти на пол. Катятся, с ног всех подряд валят. И напрасно князь уже на визг перешел. Никто понять все равно не смог, кого ломить. А дровишки тем временем вспыхнули, и по всей пещере запылало. Видно, их для жару еще и керосином взбрызнули. Сатера тем временем совсем близко к хозяину подобрался.

Но тут вот что произошло.

Змей этот Горынович распадаться начал! Ну да. Липа его на пол с верхотуры как грохнет. Тут уж полная паника: вопят, бегут, из-под обломков выбриться пытаются, не менее десятерых одной лапкой накрыло.

Вдруг Сатера голос слышит:

- Доктор, здесь я!

Оборачивается:

- Иван, ты Василису где бросил?

— За Василису не волнуйтесь, она не пропадет, — сказал Иван.

— Ну, раз так, — доктор знак Ивану сделал, — помогай!

Ухватились с двух сторон за каталку да погнали ее, сбивая всех на своем пути, прямо к хозяину. Прицелились точно в то место, где спина кончается.

— Тарань! — скомандовал Сатера.

В этот самый момент вторая лапа отвалилась. Ну, точно, гад околел — по частям рассыпаться начал. Пересох. А коготь отвалившийся точнехенько в сосуд в виде сердца угодил. Вдребезги, конечно!

— Идиоты! — только и успел завопить хозяин.

В тот момент каталка подхватила его, как лопатой совковой. И понесла прямо к пылающей пасти костра. Князь и сообразить толком ничего не успел.

Только, когда жаром его обдало, выскочить из «лимузина» своего захотел, да доктор не позволил. Пригвоздил ножом ритуальным брючину к каталке. Костер все ближе, доктор с Иваном остановились, наблюдают… Колеса быстро крутятся, смазанные подшипники, ухоженные. И ухватиться не за что. Так, не притормаживая, в самое пекло.

Уж громыхнуло…

Будто склад с боеприпасами взорвался. От удара такого хвост змеиный обломился, и даже свод пещеры треснул. И в этот момент из костра прямо по сказанному: вороны, галки, змеи, черви да гады всякие полезли. Даже описывать противно. Сатера хоть и ждал подобного, все равно окаменел. Вдруг слышит голос:

- Уползет червяк — зло упустишь… — танцовщица подсказывает.

Ну, вороны, галки да сороки и улететь никуда не смогли, их будто ветром опять в костер затянуло. Крик, гам, писк, а ползучие — так и наровят по щелям.

Сатера на трон княжеский взобрался, и откуда только слова верные нашлись.

- Эй, люди добрые, коли не хотите под гадами ползать по-ихнему, так червяку не дайте даже уползти!

Может, несколько мгновений кто и сомневался, а потом все стали этих ползучих молотить…

Ну, Ваня, нам пора. Они и без нас справятся, — сказал доктор.

И по всему было видно, что так и будет.

- Идти надо…

Василиса и танцовщица их у дверей ждали.

— Этим ходом идите. Выйдите за рекой. Там спокойно будет, — сказала девушка, и слезы набежали на ее красивые глазки.

- А ты с нами не пойдешь?

Она поглядела на Сатеру, потом на Василису и покачала головой:

Нет, мне с вами не по пути. Не судьба, стало быть…

- Спасибо, — это Сатера сказал за всех троих, и они тронулись в путь, не теряя времени. Кто знает, что ждало их там, впереди?

— Доктор! — вдруг услышал он и обернулся. — Вот, вы забыли… — И девушка протянула Сатере его пистолет, так нелепо смотрящийся в ее маленьких руках.

- Я тебя никогда не забуду, — сказал доктор слова Никогда популярного романса. — Никогда…

Иван и Василиса скрылись из виду, Сатера притянул девушку к себе и коротко приник своими губами к ее. Вот так расстаются настоящие мужчины — спокойно, без истерик. И он пошел, не оборачиваясь. Полон собственного достоинства.

Шли лесом. Долго шли. Солнце и перед глазами было, и в затылок светило, а они все шли. И дороги вроде бы, перед ними не было, так, тропинка — не тропинка Может быть, ходил здесь кто-то когда-то, а может быть, и вовсе никто. Дошли так до реки. Тихая речка. Вода прозрачная, видно, как водоросли за течением тянутся, а уплыть не могут. Остановились. Достал Сатера карту, пальцем по ней поводил и сказал:

- Правильно, есть река… А вот моста что-то не вижу.

— А здесь и нету моста, — сказала Василиса.

- Ты откуда знаешь?

- Оттуда, что недалеко тетка наша живет.

— Тетка? Здесь?! Так что, здесь деревня где-то есть?

- Не-а, — Василиса головой покачала. — Одна она в лесу.

Иван тем временем ягод надрал, протянул лист лопуха, а на нем: и черника, и брусника, и смородина, и малина.

Сатера пригоршню взял, улыбнулся Ивану:

- Лихо ты!

- Тут уменья не надо, — сказал Иван, — а вот вы с техникой своей научите меня обращаться? — даром он что ли сумку доктора с аппаратурой все это время тащил. Гляди, и в суматохе не забыл про нее!

- Почему не научить, научу, — сказал доктор.

Он развалился на траве. Над ним березы в небо тянутся, листьями играют.

- Слушайте, семейка, вы за чем со мной пошли? Делать вам больше нечего?