Книга Без работы - Александр Александров

Крючков попытался открыть дверь гардероба. Та предательски скрипнула и стукнулась о голубой украшенный наклейками покемонов пластиковый контейнер. Наш герой оглядел его с отвращением и трепетом, выскочил из гардероба; высунул голову из кабинета — в коридоре все тихо, никого нет.

— Господи помоги мне, спаси… — Павел бросился в сторону туалета. Оттуда тянулось два длинных тоннеля. Один из них устремлялся на улицу, другой заканчивался серпантином ступеней, ведущих в продуктохранилище.

Из черноты раздались чьи-то шаги и покашливание. Павел метнулся в сторону, побежал вверх по лестнице к продуктовому складу. На его пути в мутном освещении устроенного в стене коридора светильника возник человек. Это был Влас Жебрунов. Он вскинул руку, вооруженную пистолетом, разинул рот, чтобы крикнуть. Крючков поймал его за рукав, сжал ему горло и со всей силы ударил затылком о бетонную стену. Выдернув пистолет, Павел с размаху саданул рукояткой Власа по темени.

Мгновение, и Крючков оказался в верхней ячейке железобетонного короба.

В дыру потолка заглядывала полная багряного цвета луна. Через сетку можно было видеть треугольное поле и остов вагона, который был в центре круга полыхавших костров. В огненном круге метались маленькие фигурки людей. Люди совершали какие-то непонятные телодвижения. На заброшенной старообрядческой колокольне звонко бахнул и загудел рельс. Толпа человечков на поле заволновалась и ответила звуку набата дерущим воинственным возгласом.

Павел понимал, что скоро окажется в сплошном окружении. Что делать? Он схватил с присыпанной снегом полочки упаковку куриных окорочков, запихнул ее в карман пуховика. Ударом ноги наш герой высадил держащуюся на дюралевых скобах сетку, отступил на несколько метров и с разбегу перепрыгнул на крышу одноэтажного крыла железобетонного укрепления. Он сильно отбил себе ноги, но, превозмогая боль, пробежал по крыше крыла и спустился с него по металлической лестнице на обледеневшую землю.

Дальше находилась сточная труба; из нее вытекала зловонная жижа. За ядовитыми испарениями скрывался высокий бетонный забор. Только бы преодолеть его незамеченным. Крючков, спотыкаясь и падая, побежал по сугробам. Он не спускал глаз с огней окон домов, возвышающихся за забором.

Но, оказавшись у высокой стены, наш герой осознал, что все усилия тщетны. Он не сможет ее преодолеть. Крючков развернулся и поскакал по оставленным в глубоком снежном покрове следам обратно к блокгаузу.

До Павла доносился набатный гул, сквозь который прорвался возглас Андрея:

— Влас убит!

И громкий повелительный голос человека со шрамом:

— Ищите его. БОЧ где-то рядом. Смотрите, следы на крыше! Это он бежал по ней!

Все это Крючков слышал, когда подтаскивал к стене лестницу. Он воткнул ее в снег, вскарабкался по ней, перекинулся через край, упал с самого верху, вскочил и понесся по темным кварталам. Позади него двигалась беспощадная смерть. Впереди была неизвестность. Павел не знал, что ему делать, куда бежать, где можно найти пристанище и спасение. Чудом миновав столкновения с яростно сигнализирующими автомобилями, он пересек залитую светом Русаковскую улицу. Рванул во дворы. В темном переулке на его пути оказались какие-то тени. Они шли, растянувшись шеренгой, навстречу. Наш герой шарахнулся в сторону, выхватил пистолет и закричал: — Лечь на землю! Кто двинется… перестреляю всех, как свиней!

Неясные тени замахали конечностями и бросились в рассыпную. Крючков понесся от них, не оглядываясь, оказался в закрытом дворе.

— Господи, Господи, что я творю? — шептал Павел, проникая в открытый подъезд. Он поднялся на несколько этажей и, задыхаясь, уперся головой в трубу мусоропровода. Внизу хлопнула дверь, зашумел мотор лифта. Крючков сильнее сжал в кулаке пистолет.

Раскрылись затворы, из лифта вышла старуха с тележкой. Она испуганно уставилась на вооруженного рыжего парня в грязном пуховике.

— Чего вы смотрите? Идите, идите отсюда, — зло и нервно заговорил Павел, пряча за спиной пистолет. Старуха, ничего не сказав, поспешила исчезнуть.

«Доносчица, — сообразил Павел. — Сейчас позвонит и все им расскажет. Нужно скорее бежать. Если меня здесь обложат — конец».

Крючков опять очутился на улице. Ноги несли его по заснеженному и безлюдному городу. Дул порывистый, пронзительный ветер. Холод стал пробирать до костей. Павел избегал редких прохожих. Он постоянно менял направление, пропуская квартал за кварталом, продолжал сумасшедший свой бег. «Кто-то должен прекратить это безумие, — твердил он себе. — Война, террор, революция. Сдаться, сознаться во всем. Сказать им, что я должен был участвовать в покушении, но не захотел». Крючков заметил рядом с закусочной патрульную машину, из которой, выплевывая рваные клубы пара, выкатывался милиционер. «Нет! Нельзя доверять никому. Они не отпустят живым. Меня зовут Павел Крючков. Я участник переворота. На меня есть досье». Крючков несся вперед слыша дыхание погони. Луна висела у него за спиной. Он чувствовал, как на него пялится ее гадкая желтая рожа. Ветер подхватывал и крутил снежную пыль, взметал и вывешивал над крышами незнакомых домов белые шарфы. «Зачем мне все это нужно? Зачем я здесь? Можно сказать, что я приехал устраиваться на работу в Москву. Нет! Мне никто не поверит». Чтобы не вызывать подозрений, Павел выбросил в мусорный бак пистолет. Это почему-то его успокоило. Сердце начало биться ровнее. Теперь он двигался быстрым шагом между невысоких старинных домов в районе, который не пострадал от точечной, современной, нелепой, смущающей душу многоэтажной застройки.

У флигеля дома, где по старинной московской легенде жил загадочный чародей Яков Брюс и в пожаре 1812 года сгорел подлинник рукописи «Слова о полку Игореве», Павел остановился.

В распахнутом экране ворот, во дворе запущенного особняка с красным транспарантом: «Аренда помещений под офисы», горел костер. В его ярком свете стояло три человека. Один — дворник — высокий бородатый мужик в кожаном фартуке, надетом поверх телогрейки. И два праздношатающихся бездомных в облезших цигейках. Так определил Павел, когда их заметил. Эти люди в свете огня казались ко всему равнодушными. Появление Павла не вызвало у них никаких подозрений.

Крючков подошел к костру, никому ничего не сказав, протянул руки к жару. Дворник деловито подкормил пламя осколками мебели.

— Николай, чего ты все окна в доме пооткрывал? — спросил дворника один из бродяг.

— Хозяин велел, — сказал дворник, — тараканов развелось — страсть.

— Не жалко тараканов?

— А чего их жалеть — вражье племя.

— Трубы от холода могут полопаться. Это ж тебе не изба. Химией нужно травить тараканов.

— От химии аллергия. А трубы не пострадают. Мы это еще не в такие морозы устраивали.

— Тараканов Бог создал. Значит без них нельзя.

— Чего ты пристал ко мне с тараканами, Кондрат? — возмутился дворник. — Мои они, что ли? И какое тебе до них, вообще, дело? Братья они тебе?