Книга Возлюбленная тень - Юрий Милославский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Телефон зазвенел. Зазвенел телефон, потому что уже семь часов и три минуты. Еще раз проскочило.
– Да.
– Витька, привет.
– Верста, садись в тачку и приезжай, только мгновенно.
– Во тебе! Потом в семь утра вставать и ехать обратно.
– А чего ты звонишь?
– Так, пропал ты что-то, вот я и решила узнать – может, ты сдох.
– Нет.
– Ну и слава Богу. Чем ты занят?
– Жизнью.
– Ясно. Будь здоров, дорого разговаривать. Мог бы девушке перезвонить.
– Я сейчас приеду.
– Приезжай. Но учти…
– Явления менструального цикла?
– Явления. И чтобы не было разговоров о русской и зарубежной литературе, арабо-израильском конфликте и прочего стеба. Серьезно, Витя, я не шучу. Мне это неинтересно, понял?
– Некоторые говорили, что телефонные разговоры между Иерусалимом и Тель-Авивом стоят бабки…
– Я тебя предупреждаю. А то ты после расстраиваешься, а я злюсь.
– Я поехал.
– Счастливого пути.
Задние сиденья в автобусе устранены – дабы палестинским борцам за национальную независимость труднее бомбы стало подкладывать. А остальные сиденья засижены пассажирами. Трясись, Витя, сзади, как прежде трясся: смотри в пол или закрой глаза – тогда возникает полное совпадение и приведет к воспоминаниям… Но ехали мы за переменою ощущений?! Тогда гляди: на всех мужах зеленые вздутые куртки с капюшонами-колпаками – военная одежда. Кто в части спер, кто купил – красиво и удобно. И на мне такая же куртка. И мы похожи друг на друга – наглым жестким покоем лиц, джинсами в обтяжку, сорочками, раскрытыми до средостения. Скажи мне, Витя, ты кто такой? Я старший нижний чин жандармского корпуса в запасе, личный номер: раз-два-три-четыре-пять, вышел Витя погулять.
А в окне – провал, в нем же огненный хлест и мигание: Иерусалим, Иерусалим, избивающий пророков и камнями побивающий посланных к тебе! Сколько раз хотел Я собрать детей твоих, как птица собирает детей своих под крылья, и вы не захотели!
Се оставляется вам дом ваш пуст.
Невиданный плакатик висит над головою: «На вашем тампоне грибки и бациллы! Лишь только “Нимфой” гарантийно стерилен!»
Надо будет Версте сказать, чтобы она себя ничем бацильным не тампонировала.С погодой происходили странные истории. Если так пойдет и дальше, придется признать обязательной установку двойных рам, увеличить поперечное сечение наружных стен и монтировать радиаторы в каждой комнате, не только в северных, но и во всех остальных районах Государства.
Директор Департамента Контактов тайный советник Арнон Литани знает, что занести ему сегодня в недавно начатый дневник: «Старческое брюзжание началось у меня незаметно: погода. Отлично помню иной климат: летом жарко, а зимою – холодно. Несмотря на внешний идиотизм подобных соображений, глобальное изменение климата – совсем не плохой пример неподконтрольных событий».
Если так пойдет и дальше – и помереть не успею, застану холод на южных границах. Будущих южных границах.
«Дома у нас было целых три печки: большая белая, так называемая русская ; у дедушки в комнате – железная, на кривых слабых ногах. И во дворе что-то такое стояло. Все три топил Стась – по субботам. В остальные же дни…»
Сам Арнон Литани, понятное дело, не мерз: до двадцати лет – Западная Белоруссия, до двадцати четырех – Сибирь (на самом-то деле не Сибирь это, но Урал), затем – через всю Великую, Малую, Белую, через всяческое Ковно-Вильно – до Варшавы. Почти обратный путь и более того. Товарищ лейтенант Мошковский Аркадий Нухемович, полковой переводчик. Бывший член национального спортивного объединения «Работяги», сущий кандидат в члены Всесоюзной Коммунистической Партии (большевиков).
А в сорок пятом – встреча в пивном подвальчике на Маршалковской: напрочь забытый Левка – член конкурирующего национального спортивного объединения «Герои». А с ним – двое. Один всю войну выдавал себя за поляка, другой – за украинца. Служили во вспомогательных частях. Но украинец-то, украинец – чуть ли не в хозяйственный подотдел гестапо пристроился! Хохот на весь подвальчик: как они, чертовы притворщики, свои обрезанные в необрезанные превратили? Оказывается, есть способ.
Виды задач: уничтожение общего врага при незабвении основной национальной цели. Отсюда: нелегальная беседа легальных людей – поляк с украинцем теперь в НКВД (МГБ?..). Помогают искоренять националистические банды на территориях, вошедших в состав СССР незадолго до начала Великой Отечественной войны.
И вот так, несвоевременно, без предварительной договоренности, остановленные, наши биографии становятся не то чтобы секретными, но труднообъяснимыми, неприятно, черт его знает, извилистыми. А все потому, что ехидный завпамятью пустил ленту замедленно, рывками, то и дело замирая, отчего возникает корявая нелепость поз и положений.
Еще виды задач: основная национальная цель согласуется с незабвением принципиальной разницы в подходе.
Отсюда: Левка дал понять, что чуть ли не до сорок второго велись переговоры. Надо было попытаться спасти всех этих несчастных баранов , как называл их председатель объединения «Работяги». Председатель «Героев» высказывался иначе, но в том же духе.
– Наши предлагали так: поднимаем в Палестине восстание против англичан, а вы нам – пароходы с охраной. Или без охраны – сами только не стреляйте. Грузим в Европе, сколько сможем…
– Левка, ты всегда был дурак.
– Погоди! – Отмахивается, захлебывается пивною пеной дурак. – Погоди! Ваши не согласились, параллельно начали какую-то тягомотину с американцами, с Советами. Немцы получили известия…
Все эти само собой разумеющиеся, естественные вещи Левка выдавал, опять же, вразрыв, то чересчур громко, то бессмысленно-хитрым шепотком, превращая очевидное в какую-то разбойничью тайну.
Объединение «Герои» состояло из меджнунов.
Последний раз виделся с Левкой в сорок восьмом – незадолго до Провозглашения Государства. Левка стал Арье Шомрон и вместе с другими меджнунами неудержимо сползал на полезный, но второй план.
И еще виды задач: политический строй Государства должен быть таков, чтобы созданные в догосударственный период институции приняли бы на себя всю полноту власти. Геройские работяги, работящие герои – все должны были действовать согласованно – и тогда станет абсолютно неважным, что там говорят или думают они, ибо единственно важно то, что делаем мы .
В случае же, если демократия создает помехи укреплению Государства, – впрочем, в государстве гомогенном, помнящем о своих целях и задачах, ничего подобного не происходит. Так каков должен быть политический строй? А таков! И к нему – память о старой дружбе.
Отсюда: Левка Шомрон не забыт мною, Аркашей Литани. Строй строем, а и по сей неожиданно холодный день мрет сердце от любви ко всем этим нашим носам, ушам – и к черной роже привратника Департамента Контактов. Сам эту рожу из Персии вывез, приспособил к Государственной Службе.
