Книга Проклятие - Александр Прозоров

— А что нужно сделать, чтобы ты отвязался?

— Получить у меня на это разрешение. Но пока ты мне еще нужен, поэтому лети, и давай, показывай мне, как выглядит это болото ночью.

— А если я откажусь?

— Тогда в следующий раз я вызову тебя не сюда, на берег, а в один из куполов, что прячутся под этой вонючей прослойкой грязи. И начну потихоньку выпускать воздух, чтобы посмотреть, насколько ловко ты умеешь плавать.

— Не нужно, — Скорбо содрогнулся от одного лишь предположения, что его оставят с водой наедине. Я лечу.

Воздушный шар легко отделился от земли, и за ним открылся стройный храм, сияющий ярким божественным светом. «Интересно, — внезапно взбрело Найлу в голову, — а этот Скорбо знает, что случилось с его прототипом, когда Маг вырвал того из пространства-времени на долгих пять лет? Где он был, что чувствовал, что видел? И видел ли хоть что-нибудь? Может, спросить?»

Но сейчас для правителя куда важнее было найти корабли, и он на время отложил свое любопытство.

Шар, не поднимаясь выше сотни метров, скользил над болотом, и Найл легко узнавал места, которые до этого часа видел только снизу.

Большой овальный колодец, закрепленный многолетней прочной паутиной. Это тот самый первый колодец, у которого он и Лазун останавливались, буксируя от берега камни.

Два незнакомых колодца, разбросанных далеко друг от друга…

Вот идут два белых пятна подряд — здесь от брошенных участков остались только большие дорожные купола.

Большое белое пятно, рядом ровный круг небольшого колодца. Вот они и долетели до участка Толстушки. Вот закрывшийся колодец, а рядом еще один, открытый — участок Бегунка.

Участок Лазуна теперь выглядит точно так же. Ага, вот пошла и ровная строчка-зигзаг, сделанная им за последние дни. Какая длинная… Сколько же колодцев он поставил на этом пути? Сто? Двести? Не сосчитать!

Вокруг последнего колодца в длинной череде лежала россыпь темных тел. Спят, соратники. И сам он спит.

— Вверх! — приказал Найл.

Шар стал набирать высоту. Только теперь правителю стало понятно, как мало он прошел, и какой длинный путь еще лежал впереди.

До открытого моря они летели почти в полтора раза дольше, чем над уже пробитой колодцами дорогой.

— Теперь налево, вдоль побережья. Полет продолжался над пустынными рядами темных волн, час за часом, миля за милей.

— Вот они!

Корабли стояли рядом с берегом, в том самом месте, где побережье сворачивает в сторону Золотого мира, а слой темных, гнилых водорослей еще слишком тонок, чтобы служить препятствием как для двуногих, так и для восьмилапых для пловцов.

— Все. Свободен, — милостиво разрешил Посланник, и картинка побережья мгновенно исчезла из его сознания. Но правитель уже знал все, что хотел.

Ранним утром, когда его сознания коснулся вопросительный призыв смертоносцев с далеких кораблей, он четко и ясно приказал:

— Поднять паруса! В течение всего дня идти вдоль плавучих водорослей. После захода солнца повернуть «нос вправо резко» и двигаться прямо по плавучей грязи.

* * *

Еще один день, как надеялся правитель — последний, прошел в пробивании колодцев в грязи.

Здесь, в полусотне километров от побережья, слой стал совсем тонким, легко колыхался на слабых волнах и легко расползался под весом человеческого тела. Но пауки все равно продолжали целеустремленно «обметывать» паутиной проделанные человеком отверстия и отнюдь не намеревались отказаться от предлагаемого «жизненного пространства».

Теперь Найл достаточно ясно слышал все переговоры между кораблями, вопросы, обращенные к нему самому, однако мачт и парусов все еще не видел.

Он уже начал беспокоиться, что они, чего доброго, разминутся в болотных просторах. Но все, что приходило в голову при таких обстоятельствах, это ждать ночи и снова вызывать Скорбо из небытия.

Очередной колодец.

Теперь их уже не требовалось «пробивать». Достаточно было всплыть, и разгрести грязь в стороны. Именно это Найл и делал, когда ощутил — не увидел, а именно ощутил движение где-то слева, вдалеке.

— Помогите, ребята!

Пайки вытолкнули его вверх, и он обнаружил, что всего лишь в паре километров впереди сквозь болотную топь пробивается баркас с круто выгнутом на ветру парусом.

— Эй, на судне! — отдал Найл мысленный приказ. Нос налево не торопясь!

Корабль начал послушно поворачивать бушпритом на него.

— Так держать!

Под хорошим напором ветра судно без видимого труда раздвигало носом плавучие водоросли.

— Спустить паруса! — приказал Найл, когда до корабля оставалось уже пара сотен метров.

… Поперечная балка неторопливо поползла вниз.

— Спасибо вам за все, ребята! — обратился Посланник Богини к болотным жителям. Надеюсь, мы еще не раз увидимся. Да и помочь сможем друг другу не раз. Теперь, последняя просьба…

Он обхватил за брюшко одного из восьмилапых соратников, тот нырнул и помчался сквозь воду к совсем близкому паруснику.

Водоросли, водоросли, водоросли… Вот и густо просмоленное днище корабля. Впервые в жизни Найл видел один из кораблей своего флота снизу.

— Спасибо тебе, брат, — отпустил он сослужившего последнюю службу паука, всплыл за кормой и громко постучал кулаком по корпусу: — Эй, бросит кто-нибудь веревку Посланнику Богини, Смертоносцу-Повелителю, человеку, правителю Южных песков и Серебряного озера, а заодно и одитору триединого бога?! На корабле засуетились, забегали. Над бортом высунулась чья-то голова. Глаза моряка изумленно округлились, он исчез. Тут же появилась еще голова, тоже пропала.

— У вас там что, ни одной веревки нет? — возмутился правитель.

Спустя еще минуту за борт выпрыгнул смертоносец, обхватил Посланника Богини лапами, втянул его наверх и осторожно поставил на палубу. Найл с изумлением ощутил, как колени расслаблено подогнулись, голени разъехались в стороны — и правитель позорнейшим образом растянулся на гладко струганных досках.

— Что с вами, мой господин?! — испуганно кинулась к нему надсмотрщица корабля.

— Вы не поверите, — виновато улыбнулся Найл. — Но за последние полтора месяца мне не удалось встать на ноги ни разу.

* * *

Три первых корабля были связаны цепочкой — корма первого к носу следующего, и так далее.

Под напором трех парусов, поддержанных ударами множества весел, они достаточно уверенно пробивались сквозь слой свалявшихся водорослей — тем более, что четверо моряков на носу старательно рыхлили мусор ударами длинных весел.

Движение получалось не очень стремительным, но все же быстрее обычного пешехода.