Книга Искатели ветра - Алексей Пехов

– Сможем обогнуть город и выйти на Альсгарский тракт?

– Не думаю, что это разумная идея, – покачал головой мой собеседник. – Твои друзья уже далеко. Их надо нагонять, а наши лошади порядком устали. И я не рискну приближаться к Плеши. Пройдем полями. Я хорошо знаю путь. Через пять дней будешь в Альсгаре. Там и встретитесь.

– Как думаешь, парню удалось уйти?

– Я очень надеюсь на это.

По его глазам я видел, что он просто не хочет меня огорчать. Бросив последний взгляд на Даббскую Плешь, я кивнул гонцу, показывая, что можно отправляться в путь.

Глава 14

Тальки не соврала. Плетение и впрямь оказалось несложным. Проклятой хватило сил, чтобы с первого раза «перелить» себя в повешенного ею же капитана гвардейцев. Как только это случилось, ее спящая «искра», почувствовав «опору», вспыхнула, засияла, и Тиа задохнулась от восторга. Она завопила так, что позеленевший от страха капитан Най отшатнулся от ожившего трупа, споткнулся о лежащее на земле свиное корыто и грохнулся в навоз.

Впрочем, радость Тиф оказалась преждевременной. После пары проб Проклятая обнаружила, что возможности, дарованные временным телом, оказались не чета прежним. Со смертью истинной оболочки она слишком многое утратила. Ощущение легкости исчезло. Пропал восторг от прыжка в ревущий, непокорный водопад всесокрушающей мощи. В один миг Тиа стала самой слабой из Шести. Даже презираемая ею Митифа без всякого труда взяла бы над ней верх.

Обидно до зубовного скрежета!

Не успокаивало даже осознание того, что любая из Ходящих в лепешку бы разбилась, чтобы обладать нынешними возможностями Проклятой. Для выскочек из Радужной долины подобная мощь – дар богов. Но Тиф чувствовала себя обделенной. Ей оставалось только надеяться, что со временем все вернется.

Первостепенная задача – поймать щенка Целителя. Тиа нисколько не сомневалась, что нагонит беглецов. Лучник, убив ее тело, сам того не ведая, поставил на себя «метку». Сейчас она указывала на запад и с каждым днем пути «горела» все ярче.

После того как Тиф ужесточила контроль, проблем с Порком стало меньше. Она никогда не причиняла другим боль для собственного удовольствия. Мучить любил Рован, и за это Проклятая его ненавидела. Но в сложившейся ситуации убийца Сориты посчитала, что данное средство не будет лишним, поскольку, как только ее дух «перетек» в мертвое тело Грая, полоумный обрел волю. Пришлось прибегнуть к воспитанию болью.

В этот же день она взяла лошадей и вместе с дурачком бросилась в погоню. Конечно, можно было прихватить с собой парочку олухов, чтобы впоследствии воспользоваться их телами, когда нынешнее придет в негодность, но Проклятая предпочла бы женский облик. От мужчин ее уже начинало мутить.

Как Тиф и предполагала, тупоголовый сидел в седле хуже соломенного пугала. Одной из Шести все время приходилось следить за подопечным. Несмотря на то, что теперь она не имела своей оболочки, ей требовались отдых и сон. В первую же ночь, как только Тиф заснула и ослабила «хватку», пастух решил сбежать. В тот момент, когда он отбежал на двадцать ярдов, Тиа в полной мере ощутила смысл слов Тальки о «собачке, выдернутой из конуры». Впрочем, с таким же успехом Проказа могла сравнить это с ощущениями лосося, которого подсекли и выхватили из воды. Узы, связавшие ее с дурачком, натянулись, и Тиф, точно пробка из бутылки шипучего морасского вина, вылетела из тела Грая.

Это было не самое приятное из ее пробуждений. Она так разозлилась, что едва не покалечила глупца. Больше Порк бежать не пытался. Дух дурачка бросил попытки бороться за тело, перестал выскакивать, точно морт из темного проема, сидел тихо, и на одну головную боль стало меньше.

По прошествии трех дней тело Грая пришло в негодность, и Тиа вновь пришлось «болтаться» за плечом тупой орясины. Это ее порядком раздражало. Подавив его волю, она взялась за управление чужим телом.

Чувствуя, что вот-вот настигнет людей, причинивших ей такое количество неприятностей, она гнала обеих лошадей, практически не спала и останавливалась лишь для того, чтобы дать животным отдых и накормить пастуха. Ей вовсе не было нужно, чтобы этот дурень умер.

На четвертый день Тиа вырвалась из Лесного края.

И хмуро подумала, что в обжитых местах у нее появился шанс найти новое тело и вновь прикоснуться к Дару. Должны же быть в этом захолустье покойники!

Покойников в округе оказалось куда больше, чем она ожидала. Местность ими просто кишела. Когда на дорогу выскочила четверка оживших трупов, Тиа, несмотря на удивление, действовала не раздумывая. Из-за Порка она не могла управлять куксами, а тем паче держать их под контролем. Поэтому ей понадобилась пара мгновений, чтобы создать плетение и оказаться в оболочке женщины с разорванным горлом. Проклятая коснулась Дара и, резко хлопнув в ладоши, разорвала узы Призыва, заставившие мертвецов «жить». Глаза у подбиравшейся к впавшим в столбняк лошадям троицы погасли, и твари бревнами попадали на землю.

– Хссстттхавай. – Из-за разодранной гортани это тело с трудом выдавало нужные звуки и хрипело точно умирающая от паралича змея.

Порк со страху упал с седла и теперь ползал по песку, умоляюще заламывая руки и рыдая. Вид полуобъеденных живых мертвяков напугал его до умопомрачения. Даже штаны намокли. Тиф передернуло от отвращения. Неужели эта пытка никогда не закончится? Находиться рядом с таким ничтожеством противно до одури.

– Госпожа, – лепетал он, размазывая сопли. – Госпожа, они… они…

– Хссстттхавай поххха я не хххасссехххдилась.

Это подействовало.

– Сссследи за лоххххадьми и будь ххххядом.

Он послушался. Тиф наконец-то могла заняться насущными проблемами. Ей было интересно, откуда здесь взялись куксы? Насколько она знала, никто из Избранных не должен находиться в этих местах. Бои идут на севере, и колдунам строго-настрого запретили приближаться к Альсгаре, пока Тальки не отдаст соответствующее распоряжение. Кто-то ослушался запрета? Или же?..

Она выругала себя за глупость и быстро проверила количество силы, витавшей над городком.

– Забехххи меня Бездна! – резко и ошеломленно выдохнула она.

Силы вокруг нее оказалось столько, что впору орать от восторга. В ней можно было купаться, черпать горстями, тратить без зазрения совести. Не жалея. Самое удивительное, что никаких сомнений, чей это «выплеск», у нее не было. Собственную «искру» мог опознать даже неумеха Первого круга. Все, что витало вокруг, когда-то принадлежало ей.

Больше всего это напоминало рассыпанный из огромного ведра бисер. И теперь Тиа, точно голодная рыба «заглатывала» силу, «вдыхала» ее, с каждой уной становясь все сильнее и сильнее.

Она готова была ликовать и петь.

Вот почему даже в теле мертвых она ощущала себя такой никчемной. Как же можно было забыть об этом?! Ведь в древних книгах упоминалось подобное явление! Да и после гибели Гиноры и Ретара случилось именно это – огромный выброс неконтролируемой мощи в мир и бесконтрольные куксы, сотнями поднявшиеся из могил.