Книга Гнев ангелов - Джон Коннолли

Дэвис вставил ключ в замок и открыл дверь в свою квартиру. В то же мгновение он уловил — увы, запоздало — зловоние курева; его реакцию замедлили выпитое пиво и прилипчивый запах табака, тянувшийся за ним от самого бара. Дэвис попытался проскользнуть в коридор, но удар в висок припечатал его голову к дверному косяку, а по шее скользнула холодная сталь, чью остроту он осознал, лишь когда почувствовал, как потекла кровь. И тут же пришло осознание боли.

— Пора поговорить, — произнес ему на ухо прокуренный голос. — Возможно, даже пора и умереть.

Глава 27

Уолтер Коул домчал меня до аэропорта, чтобы я успел на бостонский рейс авиакомпании «Дельта эйрлайнс». С тех пор как мы покинули «Николя», он вел себя относительно спокойно. Уолтер получил хорошее воспитание.

— Может, тебе хочется поделиться со мной своими мыслями? — спросил я.

— Я просто подзабыл, какую интересную жизнь ты ведешь, — сказал он, когда впереди показался международный аэропорт Ла Гуардиа.

— В хорошем смысле или на китайский манер?

— В обоих, по-моему. Я порадовался, выйдя в отставку, но порой становилось тошно до судорог, понимаешь? Читал о каком-то преступлении в газете или видел репортажи в новостях — и начинал вспоминать былую жизнь, преследования, гонки, ощущение собственной… даже не знаю…

— Целеустремленности?

— Точно, целеустремленности. Но потом Ли входила в комнату, обычно принося мне пиво, а себе — бокал вина. Мы начинали болтать о том о сем, или я помогал ей с обедом…

— Ты научился готовить?

— Боже, нет. Я попытался как-то приготовить рагу, но от него стошнило даже собаку, а ведь та собака, не моргнув, поедала и оленье дерьмо. Нет, я лишь немного помогал Ли да следил, чтобы не пустел ее бокал. Иногда нас навещал кто-то из детей, и тогда вечер затягивался до ночи, это было здорово. Просто здорово. Ты представляешь, сколько ужинов я пропустил, пока служил в полиции? Очень много; чертовски много. И сейчас я наверстываю упущенное время. Чувство удовлетворения является недооцененным, но ты способен понять его только на старости лет, а с пониманием приходит и сожаление о том, что ты так долго осознавал, чего тебе на самом деле не хватает.

— То есть ты хочешь сказать, что не захотел бы оказаться на моем месте? Ты прости меня, но не скажу, что я потрясен.

— Да, кстати, о размерах потрясения. Слушал я сегодня то, что ты говорил там в «Николя», и вновь почувствовал легкую дрожь охотничьего азарта, хотя к нему примешивался страх. Я слишком стар, слаб, и реакция уже не та. Теперь мне лучше прозябать там, куда я скатился. Мне не под силу действовать на равных с тобой. Я буду бесполезным. Но я боюсь за тебя, Чарли, и с годами все больше и больше. Раньше я думал, что тебе удастся остановиться, что ты поедешь в Мэн и станешь самым обычным детективом, занимающимся прозаичными преступлениями, но сегодня понял, что звезды уготовили тебе иную судьбу. И я думаю лишь, чем же она закончится, к чему приведет? Ведь ты тоже не молодеешь, так же как те два твоих безумных помощника. А приходится противостоять преступникам, которые, по-моему, действуют все более изощренно и ожесточенно. Ты слышишь, что я говорю?

— Да-да. — Я слышал и противостоял.

Мы подъехали к терминалу «Дельта». Вокруг толпились такси, люди прощались друг с другом. Сейчас, когда настало время уходить, мне захотелось остаться. Уолтер затормозил у бордюра и положил руку мне на плечо.

— Чарли, они в итоге достанут тебя. Со временем у них найдется тот, кто будет сильнее тебя, быстрее и безжалостнее, или их просто окажется слишком много, и даже Ангел и Луис уже не помогут тебе в той схватке. Тогда ты умрешь, Чарли: ты умрешь, и у твоей дочки останутся лишь смутные воспоминания об отце. Такова твоя судьба, и ничего тут не поделаешь, так ведь? Похоже, она тебе кем-то предписана.

Я в свой черед положил руку ему на левое плечо.

— Можно теперь я скажу тебе кое-что?

— Конечно, валяй.

— Возможно, тебе не понравится услышанное.

— Давай-давай, я выдержу, что бы ты ни сказал.

— Ты превращаешься в жалкого старикана.

— Убирайся из моего города, — ответил он. — Надеюсь, они убьют тебя медленно…

Глава 28

Грейди Веттерс открыл глаза и увидел скользящие по луне рваные облака. Он хотел вздремнуть полчасика, но бездарно проспал целый день. Впрочем, неважно: ведь его не ждала срочная работа в больнице или на тушении пожаров. У него вообще не было никакой работы.

Приподнявшись на подушке, он закурил сигарету, случайно сбросив на пол книгу в мягкой обложке, которую почитывал перед сном. Сморил его старый детский роман о приключениях Тарзана, с пожелтевшими краями страниц и иллюстрацией на обложке, сулившей много, но пока не вызвавшей особого интереса. Грейди обнаружил ее на книжной полке в гостиной Тедди Гаттла наряду с множеством других книг, которые не сочетались с представлениями о Тедди тех, кто не знал его так хорошо, как Грейди. Да и сам дом Тедди выглядел гораздо чище и опрятнее, чем ожидалось при виде его захламленного двора, даже кровать в гостевой комнате оказалась вполне удобной. Узнав, что Грейди поссорился с сестрой, Тедди любезно предложил другу пожить у себя. Грейди сомневался, что поступил бы так же, выпади ему шанс вернуть прошлое.

Голова раскалывалась, хотя не от последствий пьянства. В последнее время парня частенько донимала головная боль. Он отнес ее на счет стресса и слишком долгого пребывания в Фоллс-Энде. Этот городок всегда плохо действовал на него, с тех самых пор, как он впервые вернулся домой из Портленда после первого семестра в Мэнском художественном колледже. Маме тогда уже поставили диагноз болезни Альцгеймера, хотя на той стадии она проявлялась лишь в виде легкой расстыковки с окружающим миром, но Грейди понимал, что обязан вернуться домой и повидаться с ней. Тогда он еще испытывал даже слабую ностальгию по Фоллс-Энду, впервые в жизни уехав надолго. Но когда вернулся, опять начались ссоры с отцом, и он почувствовал, как городок начинает подавлять его своей изолированностью от мира и отсутствием амбиций. Да, эта полнейшая заурядность тяжким грузом давила на грудь. Точно так же, как обманчивая обложка книжонки Эдгара Райса Берроуза, зазывная радостная вывеска «Добро пожаловать в Фоллс-Энд — ворота Большого Северного леса!» при въезде в город, оставалась лишь красивой вывеской, не соответствующей реальности. В последний день перед возвращением в художественный колледж они с Тедди варварски подправили слоган, приписав слова «не стоит благодарности», подразумевая, что ее недостоин сам Фоллс-Энд. Им показалось, что такая надпись забавна, — по крайней мере, так думал Грейди. Тедди противоречиво относился к их затее, но принял в ней участие ради удовольствия друга. Позднее он сообщил, что уже через день вывеске вернули первоначальный вид, и тень подозрения за ее порчу много лет продолжала падать на Грейди и, удлиняясь, задевала и Тедди. У маленьких городов хорошая память.