Книга Тень шпаги - Сергей Раткевич

Король усмехнулся, думая, что ему — то вовсе не страшно, а потом как — то сразу, без перехода, вспомнил свой главный страх. Та самая проклятая богами битва…

Захваченная батарея, уничтоженный правый фланг, бестолково мечущиеся командиры и советники, безуспешные старания что — то сделать, судорожная попытка отбить батарею, на которую пришлось потратить сберегаемый на крайний случай резерв… и вражеская атака на правом фланге, завершившая разгром.

Это было так давно, но ему никогда не забыть.

Вот беспощадным стремительным ударом сминается правый фланг.

Вот смятый в лепешку правый фланг вминается в центр… и все обрушивается в хаос.

Жуткий водоворот разрушения движется прямо на него… это конец. Уже понимая, что сейчас он погибнет или будет подвергнут позорному пленению, его величество король Эттон стоит, не в силах оторваться от созерцания. Величественная картина всеобщей гибели захватила его.

В мыслях он уже подбирает цвета и краски, продумывает композицию, отстраивает перспективу… задний план нужно дать как бы несколько сверху, чтобы зрителя потрясла глубина и всеобщность этой гибели, а передний, напротив, швырнуть созерцающему прямо в лицо, чтобы сполна прочувствовал безнадежную ярость смерти.

Король Эттон так никогда и не написал этой картины. Впрочем, иногда она ему снится.

А тогда… он бы так и стоял до самого своего конца, но его грубо схватили за шиворот и куда — то поволокли.

— Живей, ваше королевское величество! — просипел кто — то сорванным голосом.

Так король впервые столкнулся с маршалом Эрданом, красой и гордостью армии, любимцем гвардии и почти народным героем. Вот только тогда он ничем из вышеперечисленного еще не был. И его величеству не приходилос опасаться этого негодяя, претендующего на его корону.

Молодой лейтенант в обгорелом мундире волок своего короля сквозь хаос битвы, раздавая безжалостные удары шпагой направо и налево. Со всех сторон к ним бежали враги, и королю казалось, что их хищные лапы тянутся прямо к его сердцу. Лейтенант, изрыгая чудовищные проклятия и богохульства, лупил по этим лапам шпагой и волок своего короля дальше.

Или это только так казалось, что враги тянут к нему чудовищные лапы с кривыми когтями? Не могло ведь там быть никаких лап. Люди, а не чудовища стремились пленить короля Эттона.

Однако его величество, как ни старался, не мог припомнить никаких людей, кроме своего спасителя. Чудовища тянули к нему свои жуткие лапы, самые настоящие чудовища. А его спаситель сражался с ними, подобно герою каких — нибудь древних легенд. Он и был единственным человеком, кроме самого короля. Уже гораздо позже король заметил, что как раз человеком его спаситель и не был. Просто потому, что был эльфом.

Враги были сильны, враги были яростны, враги были упорны в своем стремлении непременно добраться до короля Эттона, но не было среди них никого сильнее, яростнее и упорнее безумного эльфа со шпагой в руках.

Вот эльф швырнул его наземь, и король услышал над своей головой противный свист пули. Что — то проорав, лейтенант выстрелил в ответ, подхватил короля и потащил дальше. Его величество находил ситуацию нелепой и позорной, но ничего не мог сделать, ему оставалось лишь переставлять ноги. Когда он не успевал этого делать, лейтенант тащил его, словно какай — то мешок.

— Ко мне, мерзавцы! — совсем не эльфийским голосом орал лейтенант, созывая непонятно кого. Разве еще кто — то остался? Разве не одни они среди всеобщего разрушения и гибели?

— Здесь государь! Ко мне все, кто меня слышит! — вопил лейтенант, и как по волшебству появлялись какие — то люди в родной, до боли знакомой гвардейской форме.

Король почувствовал, как его подхватывают еще и за ноги. Еще миг, и его поволокли вдвое быстрей.

— Ничего, ваше величество, прорвемся… — гудел седоусый крепыш, подхвативший королевские ноги. — Лейтенант знает, что и куда, уж вы будьте уверены…

Его почти зашвырнули в какую — то обозную повозку. Он больно ударился локтем, перемазал платье… нет, платье он перемазал задолго до того, как… да что вообще происходит? Кто здесь, в конце концов, главнокомандующий? Если у Вирдисской армии еще остались какие — то силы, именно ему надлежит ими командовать.

— По коням! — надрывался лейтенант. — Майор, вы с вашими людьми берете на себя центр! Генерал, ваши слева! Я — справа. Короля вывезти любой ценой, ясно?!

— Ясно, господин лейтенант! — слаженно ответили два мужских голоса.

Да что ж это такое, в самом — то деле? Лейтенант королей за шкирку таскает и генералами командует? Его величество решительно встал и отворил дверцу повозки.

И встретился взглядом с глазами лейтенанта. Встретился и замер. Все, что ему хотелось сказать, мигом вылетело из головы, потому что глаза лейтенанта не были глазами человека или эльфа, потому что полыхавшая в них ярость ни человеку, ни эльфу принадлежать не могла, а еще потому, что эта неземная, лишь чудовищу или божеству присущая ярость полыхала в надежной и прочной броне разума.

Его величество замер, потому что так мог бы выглядеть воплощенный Бог войны. А разве король может поспорить с Богом? Это все равно что лейтенанту с королем спорить.

— Я же сказал, сидеть там и не высовываться! — выдохнуло божество, и рука лейтенанта сильно толкнула его величество в грудь, от чего он, отлетев, треснулся о противоположную стенку повозки, да так, что она задрожала. Дверца повозки с треском захлопнулась.

— Гони, дьяволы!!! — рявкнул лейтенант, и повозка рванула с места.

Она тряслась и подпрыгивала, вслед ей летели пули, а справа и слева гремели копыта коней. Его величество так и не решился выглянуть наружу. Даже когда преследователи отстали, а повозка остановилась.

— Ваше величество, вы спасены! — Дверца распахнулась, и в повозку забрался генерал конной гвардии барон Бролси в окровавленном солдатском плаще и с перебинтованной головой.

— Только я? — тихо вопросил король.

— Нет, — вздохнул генерал. — Не только. Этот сумасшедший мальчишка… он спас все, что от нас осталось… от гвардии, я имею в виду. Ну, и свои два взвода. Этот лейтенант…

— Лейтенант? — перебил его король. И тотчас решительно выпалил: — Маршал. Главнокомандующий Вирдисского королевства!

Нет, его величество ничего не забыл и ничего не простил своему нынешнему маршалу. А особенно того страха, который испытал, поглядев в его исполненные боевой яростью глаза.

Король имеет право на страх, как и все прочие люди, но король даже и в страхе своем должен выглядеть величественно. А в тот миг, когда лейтенант бросил взгляд на своего государя, король не ощутил в себе ничего возвышенного. Он почувствовал себя ничтожным и жалким. Заодно он был благодарен богам, всем богам, какие ни на есть, — за то, что дверца повозки наконец захлопнулась, укрыв его от этого ужасающего взгляда.

Его величество король Эттон ненавидел своего спасителя. Ненавидел и боялся. Быть может, именно поэтому на маршала сыпались все милости, какие только можно представить, но ни одной картины его величества он не видел. И не увидит.