Книга Поступь битвы - Анатолий Нейтак

«Он принадлежал тебе, и ты ценила его за это?»

«Я ценю всё, наделённое жизнью!»

Стремительно-расчётливое присутствие исчезло так же быстро, как и появилось.

«ВЕРНИСЬ!»

Нет ответа. Белое пламя шипит рассерженной кошкой… и умолкает, отдаляясь.

Пауза. Боль и тошнота сражаются с волей, выкручивая Миреску, как тренажёр для разработки связок, но и вполовину не столь аккуратно.

А потом под черепом, словно светозвуковая граната, взорвался панический вопль Сарины:

«Беги!»

Похоже, послание предназначалось не одной Миреске. Все выжившие виирай, не задавая вопросов, рванулись прочь от неумолимо опускающейся тени. Эту тень они ощущали не сами, но и того, что транслировала Сарина, было больше чем достаточно.

Но больно-то как! Хуже, чем половину костей переломать! Чёрный вихрь застит взгляд, барабанный бой в ушах — и в голове. Но хуже всего предательская, маскируемая болью слабость. Отлежаться бы… Лимит острых ощущений явно превышен.

«Бегу…»

— Что происходит?

Нет ответа.

— Сарина!

Рывок и судороги. Два или три тин-цикла Владеющая в своём кресле напоминает вытащенную из воды рыбу. Но когда вскочившая Мич склоняется над ней, та уже успокаивает непокорное тело. И не без успеха изображает, что всё в порядке.

Если бы не текущая из обеих ноздрей кровь, можно было бы в это поверить.

— Тревога первой степени. Объявите тревогу!

— Что?

— Последний аргумент, — жутковато ухмыльнулась Сарина. — По планете собираются долбануть чем-то вроде главного калибра. Я самочинно скомандовала отступление для нашей мобильной группы.

Пока Владеющая объясняла свои мотивы, генерал выполнила её полупросьбу, полуприказ. В помещениях и коридорах базы завыла сирена. Завыла в тональности, которой здесь не слышал ещё никто и никогда.

Тревога первой степени! Тотальная угроза жизни и существованию!

— А что их псионик?

Ухмылка с губ Сарины исчезла.

— Силён. Больше в информатике. Очень силён. Никак не ниже пятого ранга, а то и вообще шестой, как у меня. Хотя, конечно, определить ранг у чужака…

— Я не об этом!

— Знаю. Просто я напрочь не понимаю происходящего. — Владеющая откровенно поморщилась и села ровнее. Мич поняла намёк и вернулась на своё место. — Моего вмешательства было недостаточно, чтобы обратить ситуацию в нашу пользу, — продолжила Сарина. — Разве что фактор неожиданности сработал. Но ведь и до того, как я вмешалась, чужак не торопился начать бойню! Он уничтожил только Ласкиса… Причём почти наверняка за то, что тот не понял намёков и не пожелал остановиться.

— Псионик чужаков хотел мира?

— Именно! Или пытался создать впечатление, что не заинтересован в продолжении пальбы. А теперь по нам вот-вот… Держитесь!

Мич тоже не была лишена пси. И, предощущая близящийся удар, вцепилась и подлокотники кресла, как в спасательный круг.

Взрыв

Их никто ни о чём не предупредил. Никто и ничто… Ну разве что собственные смутные предчувствия. Тимар сам не смог бы объяснить, зачем он сбросил сенсорную перчатку, прерывая череду тонких манипуляций с начинкой исследуемого аппарата. Зачем кинулся в кабину грузовика, зачем со всей силы врезал по клавише аварийного режима и рухнул на сиденье водителя.

— Тимар?!

«Успел!»

А в следующий тин мир начал корчиться в ревущей агонии, и время задавать вопросы закончилось. Началось время выживать.

Опасность повсюду. Не спастись, не убежать. Разве что если мчаться вдвое быстрее. А на это Миреска была сейчас не способна. Она и лететь-то была почти не способна. Пси-атака, во время которой Сарина опиралась на её разум, как осторожный слон — на хрупкую тарелку, стоила ей больше, чем Миреска могла заплатить. Сарина не раздавила её, нет, но…

А волна грядущей опасности уже черна, как смерть. От неё не укрыться ни на небе, ни на земле. Метла ужаса пройдётся по всему миру, ничего не оставив в небрежении.

Метла? Пройдётся?

Яростно оскалясь, Миреска рухнула вниз, не дожидаясь, пока слепая сила сбросит её с небес по собственной недоброй воле.

Сначала пришёл гром. Эхо, отзвук настоящего грома.

Однако даже отзвук, смягчённый и ослабленный, мгновенно вышел за пределы того, что может воспринимать ухо. Вибрация недр сотрясла всё и вся, ощущаясь преимущественно костями. А гром всё нарастал, заражая живые пылинки инстинктивным ужасом перед стихией, он тряс, перекатывался, бил и ломал. Защищённая аппаратура командного центра неплохо переносила это испытание, а вот виирай приходилось хуже. Теперь не только у Сарины из носа текла кровь. Кое у кого она текла и из ушей. И бесполезно было прижимать к ним ладони: от грома глубин этот жалкий жест не защищал. Не мог защитить.

Удар!

Собственное кресло Мич толкнуло её, как аварийная катапульта, швырнув до потолка. Генерал отдалась на волю заученных рефлексов, сгруппировалась в воздухе, защищая голову руками. Но всё равно падение застало её врасплох, парализовав, хлестнув плетью резкой боли. Что-то резко и противно хрустнуло — настолько резко, что даже в этом ужасе она отчётливо расслышала мерзкий звук. Рёбра? Или это то, на что я…

Удар!!!

Посторонние мысли вымело прочь, оставив лишь животное стремление сжаться в комок и оставаться в таком виде, пока безумие не закончится. Грохот уже не был слышен. Мич вообще ничего не слышала.

А потом, наверно, ударило в третий раз, но она этого не поняла, потому что очередная судорога мира вышибла из неё остатки сознания.

Мир затопило сияние. В мир снизошёл огонь.

Но не ласковый приручённый огонь камина, не огонь лесного пожара и не вулканический огонь, эта прорвавшаяся наружу ярость недр. Снизошедший огонь не нашёл бы себе равных даже в пламенных недрах голубых звёзд-сверхгигантов. Лишь в первые мгновения зарождения Вселенной природа знала нечто, способное затмить эту вспышку.

Дымный разрежённый воздух упавшее пламя поглотило мгновенно. Впитав силу пламени, воздух налился голубым жаром, превратился в перегретую плазму, внутри которой немедленно начались реакции распада и синтеза атомных ядер. Потом пламя коснулось тверди, и она стала испаряться, вовлекаемая в огненное буйство. Утёсы, вулканические скалы, лавовые поля — всё это в сотые доли тина обратилось в пар.

А потом, когда небесный огонь погас, исчерпав свою силу, — взорвалось.

…От самого удара Миреска укрылась за конусом потухшего вулкана, на солидном расстоянии от эпицентра. И первичное сияние выстрела задело её лишь краем края, светом, отражённым от начавших испаряться склонов. Сквозь насмерть почерневший лицевой щиток и сомкнутые веки до неё докатилось едва достаточно, чтобы заставить заслезиться глаза. Не дожидаясь, пока зрение восстановится, Миреска рванулась вверх. Выше, ещё и ещё, навстречу буйству стихий и ударной волне. В небе ей тоже достанется, и достанется очень крепко. Но остаться у поверхности — верная смерть, а в вышине… Что ж, там появятся хоть какие-то шансы.