Книга Герой поневоле - Элизабет Зухер Мун

— Все в порядке, лейтенант, — ответил он снисходительно, так, как может говорить старший сержант с младшим офицером, которого он терпит только благодаря своей доброте. По крайней мере так показалось Эсмей, и она еще больше возмутилась.

— Мастер, как вы можете определить, кто из ваших подчиненных имеет технический склад ума?

Он очень красноречиво посмотрел на нее, мол, не ваше это дело, да и не мое. Но все же ответил, прислонившись к стене:

— У некоторых прямо на лбу бывает написано, тут не ошибешься. Как-то лет шесть-семь назад был у меня один такой — он только что закончил учебу, экзамены сдал блестяще. Ну у нас и раньше бывали отличники… Но этот парень до чего бы ни дотрагивался, все тут же усовершенствовал. Через пару дней мы уже знали, что у нас в руках сокровище, через десять молились, чтобы он только никому ничего не ляпнул из начальства, потому что была у него такая привычка. — И мастер улыбнулся. — Это еще до «Коса» было, вы же понимаете, корабль еще строился, а мы работали у станции Сьерра. Майор Питак была тогда лейтенантом, как вот теперь вы, только она все равно была такая же, как сейчас. Ну и парень этот как-то что-то ей выпалил, она аж вся побелела. Потом заморгала, посмотрела на меня и сказала, что он прав. И вышла. Очень показательно для обоих, хотя, конечно, я вставил ему по первое число, она ведь офицер. А он на самом деле говорил всегда то, что думал, ничего не пытался приукрасить.

— Но ведь не все из таких — гении?

— Ну… я сразу могу определить трудолюбивых. А это уже полдела. Тот, у кого хватает ума сдать экзамены, сможет научиться работать хорошо, если будет усерден, как, например, вы. Но ничто не заменит нюха, когда человек сам все чувствует… Я даже не могу объяснить этого, лейтенант. Вы или понимаете материал, или нет. У некоторых бывает очень узкий круг интересов, кто-то, например, может прекрасно разбираться в сканирующих технологиях и приборах, но помимо этого — ни-ни. Другие, наоборот, могут работать почти с любыми системами.

— А вы когда-нибудь ошибаетесь? Он пожевал губу:

— Иногда, да… Но тогда обычно дело не в таланте. Я, бывало, пропускал другие качества, которые потом мешали работе. Как-то из сектора одиннадцать перевели к нам младшего сержанта с прекрасными показателями. Странно это было. Зачем такого хорошего переводить? Но у нас не хватало рабочих рук, как, впрочем, всегда. И он оказался очень даже кстати.

— И что же с ним было не так?

— Он оказался подлецом. Он все время что-нибудь кому-нибудь подстраивал — товарищам по работе, в каюте, везде. Настраивал всех друг против друга, все так выворачивал наизнанку, вроде и не врал, но получалось плохо. Правил напрямую никогда не нарушал… Он уж знал, как надо осторожничать… Но к середине его срока здесь мы уже были готовы на все, только бы от него избавиться. По крайней мере лично я. Меня как раз повысили, сделали старшим мастером, мне хотелось, чтобы работа в моем отделе шла гладко, а тут он. Мы от него-таки избавились, но это оказалось не так просто. — (Эсмей поняла, что он не хочет вдаваться в подробности, и ничего не стала спрашивать.) — Потом еще был один, умный, но только если мог сосредоточиться на работе, а он был таким эмоциональным, что постоянно отвлекался, постоянно он что-то там переживал. Или о ком-то страдал. В результате мы отправили его в медчасть, они там занялись им, но после лечения он захотел перевестись в другой отдел. Я слышал потом, что он неплохо работает в секторе восемь. — Мастер улыбнулся Эсмей, встал и пошел к выходу. — Работайте, лейтенант, у вас все неплохо получается.

Значит, и он понимает, что она не блещет. Эсмей еле сдержалась, так ей хотелось запустить чем-нибудь в его широкую спину.

Вечером, за ужином, она говорила меньше обычного, больше слушала. Тот офицер, что сам себя назвал гением по исследованию специальных материалов, тоже молчал. Вид у него был отрешенный, словно он пытался разрешить какие-то внутренние дилеммы. Барин Серра-но рассказывал о том, как пытался перекалибровать гравитационный сканирующий прибор, в котором, по его выражению, кто-то на соединениях отбивал чечетку. Голос у него был веселый, а на другом конце стола одна джиг так же весело щебетала о своем новом романе.

Эсмей хотелось залезть под стол. Может, она просто не выспалась? Всю ночь ей снились кошмары, а потом странный разговор с начальником. Конечно, радоваться нечему. Она не стала есть десерт и решила пораньше лечь спать.

— Нашел, — сказал Архос. — Запутанная штучка.

— Надеюсь, похоже на то, о чем нас предупреждали, — ответила Лоза.

— Да… но капитан немного нервный, время от времени переносит его с места на место. И периодически проверяет, насколько хорошо работает электросхема.

— Значит, чтобы сделать вид, что ведем проверку, нужно снабдить его автономной электросхемой.

— Да. Я собрал данные… Удивительно, как люди готовы говорить на любые темы, если только думают, что ты разделяешь их взгляды. Есть там один местный непризнанный гений, он уверен, что капитан недолюбливает его из-за одной шутки, которую даже не он придумал… Он так старался доказать мне, насколько несправедлив и не прав Хакин, что выложил все данные о нашем механизме.

— Когда мы сможем приступить?

— Капитан проверял его два дня назад. Он делает это по какому-то хитрому графику, но не раньше пяти дней после последней проверки. Так что, если сделаем основную работу завтра, у нас еще и в запасе несколько дней останется.

— Надеюсь, все будет в порядке. — Лоза нахмурилась. — То есть теперь, когда мы уже на корабле, нельзя же притворяться, будто мы не понимаем, для чего все это делается…

— Почему бы и нет, — ответил Архос. — В предвкушении бессмертия я могу притворяться сколько угодно.

— Но если появится Кровавая Орда…

— Здесь? Наши конвойные корабли быстренько препроводят их в руки военных крейсеров. Даже не собираюсь беспокоиться, все равно уже ничего не поделаешь. Единственное, что меня волнует, — это нервный капитан корабля. Вот это может быть опасно, ведь в любой момент он может пылинку на экране сканирующего прибора принять за движущийся корабль врага и вдруг решит взорвать «Коскиуско». Пока я на борту, я ради собственной безопасности хотел бы вывести из строя этот прибор, чтобы не лишиться возможности жить вечно и радостно из-за того, что какому-то придурку капитану взбредет на ум дурацкая идея.

— Ты тоже переживаешь, — с удовлетворением заметила Лоза.

— Конечно переживаю.

— Всегда, когда ты так… красноречиво говоришь, это значит, что ты сомневаешься. И очень серьезно. Я думаю, нужно взять контроль над прибором на себя.

Архос обдумал ее слова:

— Неплохая идея. Может, хоть это тебя успокоит. Что скажешь, Гори?

— Я за. Завтра в какое время?

— Так… легче всего подойти к прибору через склад на палубе № 10, по другую сторону от Т-4. А на этом складе хранятся запчасти оружия.

— Замечательно, — сказала Лоза.