Книга Генерал от машинерии - Николай Романов

Раздвигая траву, Кирилл зашагал ко входу в пещеру. Шакирянов топал следом. На ходу Кирилл отдал команду СОТУ не реагировать на исчезновение связи с ним.

Вышли на короткотравье.

– Тут чего, стриженый газон, что ли? – В голосе Фарата прозвучало неподдельное изумление.

– Вроде того.

– А на фига?

– Не спрашивай. Сам не знаю. Надо у хозяина… у хозяев спросить.

– А кто хозяева?

– Гости, наверное. Во всяком случае, днем – они.

Дошли до пещеры.

– Оставайся у входа. Твоя задача – наблюдать за мной и все запоминать.

– Зачем? – удивился Фарат.

– А это я и сам не знаю. В случае чего, будешь свидетелем.

– В случае чего? В случае твоей гибели?

– Типун тебе на язык! Не знаю.

Кирилл осторожно пошел вперед.

«А ведь Фарат прав, – подумал он. – Что я здесь собрался делать? Дурацкая затея! Кроме ржавых пистонов, тут ничего не раздобудешь!»

Однако назад пути не было. И дело не в том, что Шакирянов станет свидетелем того, как он, Кирилл, спразднует труса. Это мусор летучий, это можно пережить… А просто, сказавши «а», надо говорить и «бэ». Иначе так и будешь ходить вокруг да около.

– Что это такое? – Похоже, Шакирянов разглядел наконец полушар.

– Не знаю.

Полушар на сей раз был абсолютно мертв. Ну или, по крайней мере, казался таким.

Кирилл подошел к нему. Оперся руками на край среза и нажал. По законам механики полушар должен был качнуться. Однако не качнулся. Знать, какие-то опоры у него все-таки существовали – по-видимому, нечто вроде силовых полей. Понимая, что поступает легкомысленно, Кирилл все-таки подпрыгнул и вскарабкался на круглую поверхность этой непонятной конструкции, ожидая, что его перенесет сейчас куда-нибудь в Южное полушарие.

Хрена с два, конструкция по-прежнему была мертва. Кирилл походил по ней. Пару раз подпрыгнул. Ноль эффектов, как сказал бы Спиря.

Кирилл спустился на пол.

– Ты чего делаешь? – спросил Шакирянов.

– В носу ковыряю. – Кирилл двинулся влево, намереваясь обойти конструкцию и посмотреть нет ли чего между нею и стенкой пещеры.

Сердце ухнуло в самый низ живота. По спине пробежали мурашки. Будто теплые метелкины руки погладили. Потом сердце вернулось на место. Но стало тяжело дышать.

– Ты ничего не почувствовал? – спросил Кирилл, опершись правой рукой на полушар.

Шакирянов не ответил.

– Фарат, ты меня слышишь?

Фарат если и слышал, то молчал.

– Эй, Фарат!

Тишина. А потом вход в пещеру слегка осветился. Кирилл переключил ПТП из инфракрасного режима и обомлел: снаружи явно светила луна.

Это было настолько неожиданно, что Кирилл выбежал из пещеры. И обомлел во второй раз. Никакой степи вокруг не было. Дул сильный ветер. Почва была абсолютно голая, каменистая. Натуральная пустыня. А над пустыней этой летели облака, и светила луна.

– ПТП, есть ли связь с системой оперативно-тактического оправления?

Ему показалось, что ИскИн сейчас усмехнется и скажет: «Ну ты, хозяин, и придурок!» – однако тот ответил коротко:

– Связь отсутствует.

И вправду, неужели ПТП должен обрести человеческие эмоции от того, что оказался на другой планете?

«Кол мне в дюзу, куда это меня занесло? – подумал Кирилл. – На Землю, что ли?»

Дышалось по-прежнему тяжело – если он сейчас и на Земле, то явно где-то в высокогорье.

Однако через несколько мгновений быстро уходящее в горизонту облако открыло на небе еще одну луну, поменьше, чем первая, и стало ясно, что это не совсем Земля. А точнее – и совсем не Земля.

– ПТП, ведется ли видеосъемка окружающей местности?

– Так точно! – отозвался персональный тактический прибор.

Видеокамеры были наклеены со всех сторон шлема, поэтому поворачиваться, обеспечивая круговой обзор, не требовалось.

Несущиеся облака закрыли большую луну, и местность сразу изменилась, стала еще угрюмее. А потом и маленькая луна скрылась за тучей, и Кирилл переключил ПТП в инфракрасный режим и вернулся в пещеру.

Все было ясно. Все-таки он нарвался на портал. Причем, если вспомнить что он делал перед тем, как его перекинуло в иной мир, то перебрасывающий узел находился где-то рядом с полушаром.

Кстати, раз уж здесь полушар тоже существует, по нему вполне можно сориентироваться. В какой точке Кирилл находился, когда начался процесс переброски?

Он прикрыл глаза и напряг память.

Кажется, слева от полушара, не доходя до стены…

Кирилл открыл глаза.

Да, вот там.

Сзади что-то щелкнуло.

Кирилл обернулся. И только сейчас обнаружил, что противоположная стена пещеры настолько ровная, что не может не натолкнуть на мысли об искусственном происхождении. Надо бы ее осмотреть повнимательнее и не в инфракрасе, а в нормальном освещении.

Кирилл снова закрыл глаза:

– ПТП, включить прожектор обычного света!

– Есть включить прожектор обычного света! – отозвался ИскИн.

Сквозь закрытые веки тут же пробился свет.

Сейчас подождем немного, чтобы глаза привыкли, и все осмотрим. Самым-самым-самым тщательным образом. Как положено разведчику. До сих пор меня можно было назвать контрразведчиком, но сегодня я – самый настоящий разведчик.

Кирилл открыл глаза.

Перед ним была вовсе не стена. Скорее это можно было назвать стеллажом, состоящим из десятков квадратных ячеек со стороной около тридцати сантиметров, закрытых непрозрачными, металлическими на вид крышками.

Кирилл подошел ближе, не снимая перчатки, провел рукой по одной из крышек. С запозданием осознал, что совершает отъявленную глупость. Впрочем, интуиция говорила ему, что никакой угрозы нет.

Однако стеллаж не остался неизменным. Крышка, которой коснулась перчатка, сделалась прозрачной – вдруг, сразу, неожиданно. Только что это был самый натуральный металл или металлопластик, и вот уже стекло перед глазами, и за стеклом этим клубится серый туман, и в тумане этом мелькают неясные очертания – не то аппарат какой-то движется, не то живое существо… Будто смотришь сквозь окно ранним осенним утром. И Кирилл зачарованно смотрел в это окно, так долго, что в конце концов от напряжения заслезились глаза. Если бы его спросили, чего он ждет, он бы не ответил. Почему-то ему казалось, что, глядя сквозь прозрачную крышку ячейки, он вот-вот узнает, какую-то жуткую, волнующую, приносящую счастье тайну.

То ему начинало казаться, что в тумане прячется один из гостей, но не в натуральную величину, а маленький, низенький – будто модель или кукла; то мнилось, будто некие невидимые руки лепят в тумане нечто мерзкое, грозное и внушительное по замыслу, и как только крышка откроется, это мерзкое, грозное и внушительное обрушится на Кирилла, разрывая на части, выворачивая суставы, ломая кости…