Книга Если в сердце живет любовь - Люси Бродбент

Внимательно вглядываюсь. Из-под вязаной шапки без намека на кокетство выбиваются темные, с сединой, волосы. На лице заметны морщины, но в целом английская миссис вовсе не выглядит старой. Скорее всего, около пятидесяти. Идет по дорожке навстречу невидимой беспристрастной камере и кажется усталой, даже печальной. Но главное в ином: без сомнения, это совсем не та женщина, которую я видела рядом с Беллой.

— А вы уверены, что это действительно Ливония? — спрашиваю по телефону детектива.

— Не люблю утверждать категорично, пока не поговорю с человеком и не услышу имя от него самого, однако готов свидетельствовать на девяносто девять процентов, что это и есть настоящая Ливония Мастерс. Полученные данные не оставляют сомнений. Ну, что скажете: с ней встречались в Лос-Анджелесе?

— Нет, не с ней. Никаких сомнений: это совсем другой человек.

— В таком случае остается связаться с этой особой и получить подтверждение, что она действительно Ливония Спайрс — то есть носила фамилию Спайрс до замужества. А потом необходимо как можно быстрее поставить в известность соответствующие службы и вашу подругу. Предоставите дело мне?

— Нет, лучше попробую сама. — Почему-то кажется, что поручать деликатный разговор незнакомому человеку неприлично. — У вас есть номер ее телефона?

— Разумеется.

— Дело в том, что вопрос достаточно болезненный. Не хотелось бы ранить чувства. Спасибо за помощь. Как только поговорю, непременно с вами свяжусь.

Вечером не нахожу ни сил, ни желания звонить по английскому номеру. Да и вообще большой вопрос, стоит ли и дальше заниматься этим запутанным делом. Я так зла на Беллу, что готова бросить бывшую подругу на произвол судьбы. Предательница вполне заслуживает наказания. Так я твержу себе бессонной ночью.

В конце концов, это ее проблема, а вовсе не моя. Лежу, глядя в потолок, и слушаю, как храпит Адам. Муж, как всегда, спит на спине, лицом вверх, в ожидании ночного загара. Под одеялом смутно вырисовывается безвольная фигура. Когда-то мне казалось, что дружба с Беллой продлится вечно. В отношениях между девушками постоянство встречается нечасто, но Белла всегда казалась невероятно преданной, на редкость искренней и верной. Сколько мы с ней откровенничали, сколько грустили, сколько смеялись! Помню, как она удивилась, когда вскоре после ее приезда в Голливуд я заказала нам обеим мартини с оливкой.

— Дома мы едим овощи с мясом, — заметила она недоуменно. Оказывается, прежде Белла даже не видела оливок. Но училась поразительно быстро. Познала все голливудские премудрости, вплоть до кражи бывшего мужа у лучшей подруги.

На будильнике высвечиваются красные цифры: 4:35. Тусклый свет падает на стоящий рядом стакан с водой, и на стене спальни чуть заметно темнеет эфемерная тень. Очень хочется уснуть, отдохнуть, забыться хотя бы ненадолго. Отворачиваюсь от будильника, закрываю глаза и заставляю себя успокоиться. Думаю о пространстве и темноте. Несколько раз повторяю, что необходимо освободиться и расслабиться. Проходит пять минут. Часы все так же светятся во мраке, а я все так же думаю о Бретте и Белле. И еще о ребенке, который теперь растет во мне. И об игрушечной железной дороге. Мысли ходят по кругу, как в карусели.

Встаю, снимаю с крючка на двери халат и тихонько спускаюсь вниз, в кухню, чтобы выпить стакан молока. Включаю свет. За окном темно. Ночь совсем черная, а город странно, неестественно тих. Вздрагиваю, плотнее запахиваю халат и наливаю молоко. Обычно темнота не внушает страха, но сегодня повсюду чудятся демоны. Почему бы не позвонить английской тетушке прямо сейчас? В Британии как раз время ленча. Возможно, Ливония сидит за тарелкой фасоли или рыбы с жареной картошкой. Английская еда проста, питательна и уютна. Мысль о том, что где-то сейчас светло и кипит жизнь, кажется привлекательной, приятной, успокаивающей. Но стоит ли впутываться в темную историю? Белла оказалась подлой сучкой. Телефон под рукой, на кухонной консоли. Что ж, убедиться в собственной прозорливости и разоблачить обман всегда полезно.

Старательно набираю номер.

— Алло, — сразу отвечает неуверенный голос. Произношение определенно английское, не аристократическое, но вполне приемлемое и по-домашнему милое.

— Это Ливония Мастерс?

— Да. — Никаких сомнений.

— Та самая Ливония Мастерс, которая раньше была Ливонией Спайрс?

— Да-да. С кем я говорю?

— М-м-м… — Сейчас, в ответственный момент, понимаю, что не слишком тщательно подготовилась к сложной беседе. — Видите ли… меня зовут Перл Зисскинд-Сэш.

— Как, простите?

— Перл Зисскинд-Сэш. Да, немного длинно и сложно. Понимаете, дело в том, что вы меня не знаете. Я подруга Изабеллы, которая, насколько мне известно, приходится вам племянницей.

В трубке повисает тяжелое молчание.

— У вас ведь есть племянница по имени Изабелла?

Молчание продолжается.

— Да, есть, — наконец раздается слабый голос. — С ней что-то случилось?

— Нет-нет… вернее, в некотором роде. К ней приехала женщина, назвавшаяся тетей Ливонией из Англии. Просит денег, крупную сумму, и я заподозрила мошенничество. Она выдает себя за вас.

— Выдает за кого?

— За вас.

— Не понимаю.

Объясняю снова, на сей раз медленнее.

— Вы пытались связаться с Изабеллой в недавнем прошлом? — В трубке снова воцаряется гробовое молчание. Кажется, зря я об этом спросила. — Миссис Мастерс? — Слышно, как собеседница всхлипывает и сморкается. — Миссис Мастерс?

— Да, я здесь. Я не поддерживаю никаких контактов с Изабеллой. После похорон Джона ни разу ее не видела. — Она замолкает и снова всхлипывает. — Джон — мой брат и ее отец. Понимаете, было столько неоплаченных счетов, столько долгов, столько детей. Муж потерял работу и не хотел брать девочку к себе. — Она всхлипывает громче. — Мы поступили плохо, неправильно. Я должна была ее приютить. Обещала Джону. Но муж категорически возражал… — Ливония уже открыто рыдает прямо в трубку. — Он всегда был сложным человеком… а теперь уже умер.

В Англии плачет незнакомая миссис Мастере, а я слушаю и чувствую тяжесть ее горя. Спутник переносит раскаяние из Кэтфорда в Лос-Анджелес — по космической пустоте. Честно говоря, такой реакции не ожидала.

— У Беллы все хорошо, не переживайте, — успокаиваю я. Неприятно, что расстроила человека до слез. — Более того, мне кажется, она была бы очень рада вас видеть.

— Но почему? С какой стати ей хотеть бы меня видеть? — Миссис Мастерс не в силах понять. — Я же ее бросила, отвергла. Девочке было всего тринадцать. Осталась круглой сиротой, а я не помогла. Она должна меня ненавидеть.

— Не думаю, что Белла затаила злобу. Я знаю, что это не так. Она только что оплатила той, которая выдала себя за вас, недельное проживание в отеле «Беверли-Хиллз».

— Зачем она это сделала?