Книга Серв-батальон - Андрей Ливадный

Результат, полученный через трое суток, ошеломил его.

Кибернетические системы создали виртуальную модель прототипа, предоставив Фарагнею все необходимые расчеты, подтверждающие возможность его материального воплощения.

Говард не просто испытал шок, а откровенно испугался.

Он не был уязвлен как ученый, но с ужасом понял - отдай он команду на производство и внедрение новой машины, эпоха человечества завершится.

После тяжелых раздумий он стер все расчеты, уничтожил трехмерную модель и вручную, пользуясь своими полномочиями доступа, "вычистил" из памяти машин даже косвенные упоминания о последнем осуществленном проекте.

А через сутки на Юнону обрушились силы Флота Колоний.

…

Фарагней проснулся от легкой вибрации.

Дрожь стен, ощущаемая здесь, означала, что поверхность планеты сейчас перепахивают разрывы орбитальной бомбардировки.

Говард не опасался бомбежки. Он знал, - секреты Юноны постараются сохранить для исследования, значит, ядерных ударов не будет, скорее на планету высадят десант.

Он начал собираться, - неторопливо и обстоятельно.

Люди. Я снова увижу людей!…

Мысль уже не отпускала, становясь навязчивой, лихорадочной, - после нескольких лет одиночества Фарагней не мог более оставаться в бункерах, населенных машинами. Он чувствовал - еще немного подобного существования, и рассудок медленно, по капле начнет оставлять его, утекая в монотонность одиноких будней.

Собственно, собирал он не вещи, а заранее приготовленные носители информации.

Говард, сколь не велика оказалась его тоска по людям, не потерял головы, он не собирался купить себе жизнь ценой данных, способных спровоцировать еще один опаснейший виток развития робототехники. Нет. Он забирал с собой невеликие секреты, - технологии, что уместились в объеме памяти десятка чипов, так или иначе будут в скором времени открыты, а что до остального, - не в его власти уничтожить комплекс "Гамма", но, прежде чем навсегда покинуть нижние уровни бункерной зоны, он ввел директиву прекращения всех исследований.

Лаборатории, защищенные практически непроходимыми рубежами обороны, в лучшем случае будут уничтожены, но не захвачены.

Следовало поторопиться. Ему еще предстоял путь наверх, а десантные группы Флота Колоний долго не продержаться, он-то знал, сколько боевых машин Альянса скрывается под маскирующими лесопосадками Юноны.

Покинув помещения, служившие ему домом на протяжении многих лет, Фарагней под отзвуки усиливающейся орбитальной бомбардировки направился к центральному выходу из комплекса "Гамма".

Охранные системы уже перешли на усиленный режим, коридоры и тоннели патрулировались сервомеханизмами различных типов, автоматические лазерные турели, расположенные на каждом перекрестке, встречали человека злобными огоньками индикации питания.

Выход.

Фарагней постарался вести себя, как обычно.

Автоматика доступа считала данные с личного кодона, но небольшая дверь, расположенная в массивных воротах, даже не шелохнулась.

Сердце несколько раз глухо стукнуло.

– Сэр, зафиксирован наивысший уровней внешней угрозы. Покидать помещения объекта небезопасно. - Резанул по натянутым нервам синтезированный голос автоматики.

Говард понимал, что пререкаться с машиной бесполезно, но все же огрызнулся:

– У меня сплошной допуск. Я сам в состоянии решать, что опасно, а что нет!

– Полномочия допуска подтверждены, но выпустить вас без защиты бронескафандра… - система еще что-то поясняла, но Фарагней уже все понял: развернувшись, он отыскал взглядом автоматически открывшуюся нишу с боевой экипировкой и безропотно направился к ней.

Облачившись в бронескафандр, он вновь подошел к дверям, которые на этот раз послушно открылись перед ним.

– Посты по ходу следования будут предупреждены, - раздался ему вдогонку вежливый голос.

Машинам было абсолютно наплевать, что единственный человек уходит навстречу разгорающемуся с каждой минутой адскому столкновению, где его жизнь будет висеть на волоске.

С трудом поместившись в машине, не предназначенной для вождения в боевом скафандре, он включил автопилот, произнеся лишь одно слово:

– Наверх!

Фарагней не подозревал, какую злую шутку сыграла с ним напоследок Судьба.

Среди десантных подразделений Флота Колоний, уже начавших высадку на Юнону не было ни одного человека.

Даже кораблями группировки флота, блокировавшего планету, командовали машины.

* * *

Война…

Жуткое по своему смыслу слово, горе, которого не вычерпать до дна.

Фарагней не понимал, почему вдруг вспомнил, как помпезно она начиналась, но теперь Говард мыслил уже без иллюзий: принято считать, что Первую Галактическую своей волей, единоличным решением развязал глава всемирного правительства Джон Уинстон Хаммер… Ложь. Ложь удобная для всех.

Да, озвученное перед населением Солнечной системы решение принадлежало ему. Но что может один человек? Роль личности в истории Фарагней не отрицал, но и мыслить, наивно полагая, что начало галактической войны и ее дальнейшая эскалация - есть волеизъявление одного человека - полный абсурд, бред.

Да, были времена, когда вождь племени мог послать воинов в поход на соседнее стойбище. Человек тридцать-сорок. Но двинуть армады через расстояния, измеряемые десятками световых лет, не под силу самому изощренному вождю с невероятной харизмой, коей Джон Хаммер никогда не обладал.

Войну начал не он, а система: промышленность, которой требовалось сырье, миллиарды безработных, которым требовалось занятие, или что-то подменяющее собой цель жизни; ее начали адмиралы трех флотов, застоявшиеся без дела и рвущиеся к неограниченной власти, военно-промышленный комплекс, которому требовались стабильные заказы на поставки вооружений.

Запоздалые мысли. Он тоже начинал войну, отвергая робкие порывы протестующей души, ведь здравый смысл говорил: ты сможешь, наконец, реализовать себя, работать, творить, ты - гениальный кибернетик, - создай то, что требуют адмиралы флота, и война закончиться очень быстро.

Как жестоко он заблуждался.

Двадцатилетний Фарагней даже не задумывался, что существует другая война, порожденная не амбициями, не жаждой получить все и сейчас, не измеряемая количеством прибылей от поступающих заказов на вооружения.

Война, которая обрушилась на планеты, сметая с их лика города, убивая отцов, матерей, но сироты, вдовы, вдовцы, впитавшие ужас утрат, рано понявшие, что никто не спасет их от внезапного нашествия, внезапно дали отпор самой мощной, несокрушимой военной машине, из когда-либо созданных человечеством.

Они дрались за каждую пядь радиоактивных пустошей Дабога, за каждую орбиту, за кубометр пустоты, дрались так отчаянно, что сумели оставить три не знавших поражений флота.