Книга Отблески Тьмы - Валерий Иващенко

- Глупая, - он ласково обнял девицу за плечи. И до тех пор гладил легчайше и нежно, словно дуновением тёплого ветерка, пока Хэлль ощутимо не расслабилась, растеклась в сладкой неге и даже чуть слышно мурлыкнула от избытка чувств. - Просто… мне показалось, что я услышал некий зов.

- Понимаешь - Зов… - выдохнул молодой рыцарь. - Ну и, вышел на крыльцо, чтоб ничто не мешало - но увы, не разобрался. Хотя, вроде и засёк примерно направление. Так что, этой ночью не… э-э, да ты никак ревнуешь?

Однако, эльфийская дочь не просто так называлась остроухой, ибо услышала тут куда больше, нежели можно расслышать просто ушами. Она приподнялась и чутко всмотрелась колдовскими изумрудами глаз.

- Скажи, кто тебя так обидел, что ты возненавидел всех женщин?

Он вздохнул и отвёл взор. После одного только воспоминания, что с ним вытворяла какая-то потная бабища, от которой несло луком и кухонным паром, тело брезгливо передёрнулось.

- Я всё равно не помню, - тихий шёпот растаял в темноте.

Но Хэлль со своей сверхъестественной чуткостью и чисто эльфийским умением разбираться в делах душевных таки уловила отголоски воспоминаний.

- Фу, какая мерзость - меня едва не стошнило, - она судорожно сглотнула и часто-часто задышала, содрогаясь всем доверчиво и бесстыже прижавшимся телом. - Пожалуйста, сир рыцарь, не вспоминай то больше - по крайней мере, при мне.

- Клянусь, - усмехнулся парень, и его едва видимый в потёмках кулак сомкнулся над плечом в древнем жесте Рыцаря Света.

Он повернул лицо и легонько куснул за мочку этого чуть заострённого ушка - как он вспомнил, одна девица, от которой отчётливо пахло Луной, от этого просто млела. Хэлль тоже оказалась впечатлена.

- Да… это было здорово. Не зря, наверное, у почти всех высокородных дам Эльфийского Двора в любовниках числятся homo… - она хихикнула и шаловливо щипнула в бок.

- Кстати, Хэлль - судя по длине и запутанности твоего имени, ваш род на самом деле как бы не вдвое древнее моего.

Но эльфка не согласилась и лишь печально вздохнула. В самом деле, какое теперь это имеет значение? Возможно, это чего-то и стоило там… но здесь мы лишь те, кто есть на самом деле.

- Два светлячка во тьме, два разных глаза одного лунного зверя. Да и не помню я почти ничего, как и ты.

Молодой человек усмехнулся причудливой речи этой перворождённой.

- И днём, и ночью, эльф учёный свои мне сказки говорил, - насмешливо продекламировал он.

Однако тут оказалось, что эльфка знала ту поэму Алекса Кэннона (Alex Cannon - прим.авт.) получше его самого. Потому что тихонько и с удовольствием напела пару строк, а потом посерьёзнела.

- Зато вот ты, сир рыцарь - и трёх дней не пробыл здесь, как уже начал менять этот мир, перекраивать его по своему разумению. И люди пошли за тобой, заметил? Вернее, не люди, а…

- Всякая шваль, - полувшутку-полувсерьёз продолжил парень.

Как странно было осознавать, что в бесконечной тьме, раскинувшейся над этим миром и днём и ночью, есть всего только два крохотных огонька. Испуганно прильнувших друг к другу, словно ища защиту или хотя б одну лишь видимость её. Спрятавшихся от страхов и древних ужасов под одеялом, подобно маленьким детям - но хорошо, что хоть не с головой…

- Нет, не шваль, - подумав, сообщила эльфка.

В самом деле, Урук соображает быстро, хоть и поверхностно - но хорошему солдату то не в укор. Да и всё же, первым решился встать под знамёна благородного рыцаря, а это заставляет предположить весьма многое. Надёжный как скала тролль… парень вспомнил, как тщетно пытался не то чтобы запомнить, а хотя бы выговорить его состоящее сплошь из шипящих и булькающих звуков длинное имя, в котором иногда откровенно по-собачьи прорезались скулящие нотки. Видимо, Хэлль со свойственной ей чуткостью уловила эти мысли, потому что хихикнула.

- Братцы-гоблины… просто балбесы, хулиганы - с первого взгляда, да и со второго тоже. Но видать, есть в их душах тьма Госпожи нашей, коль выбрали они твою сторону, - она приподнялась и пытливо заглянула в глаза. - А мне… мне ты позволишь пойти за собой?

Бывают вопросы, которые застают врасплох. Заворачивают в себя как в объятия, словно мошек разгоняя из головы все мысли. Ну никак невозможно прямо вот так взять и ответить - ведь эльфка по своей неискоренимой привычке заложила в него второй, а если вдуматься, то и третий смысл тоже.

- Да ведь, уже позволил вроде? Прикрыл своим именем, защитил от лиходеев… Ведь ты искала защиты - и ты её получила, да ещё и живую грелку впридачу. Так что ж тебе ещё надо? Совсем на шею сесть?

- Не увиливай, nya mello, - Хэлль отчего-то напряглась. - Ты всё - прекрасно - понял.

Парень задумался, потёршись кончиком носа о нежнейший персик этой невидимой в темноте щеки.

- Ты хочешь, чтобы мы однажды вместо nya mello вдруг назвали друг друга nya valendil? (тонкая игра оттенков эльфского языка; и то, и другое означает мой друг; но во втором случае друг скорее в альковном смысле - прим.авт.)

Хэлль в нетерпении топнула ногой, но попала своему… хм-м, а кому? по колену.

- Ну скажи да, сир рыцарь без имени! Или пусть только может быть - я хочу хотя бы надеяться!

Лёгкий шаловливый хохоток парня сначала оказался её ответом, а потом в сторону смазливой эльфки скосился его лукавый взгляд.

- Борись, надейся - не сдавайся. К мужскому сердцу нелегка тропа, а всё ж, отчаянью не поддавайся. Да пуркуа бы и не па? - он засмеялся легонько, на миг чуть прижав стройную девичью фигурку к себе, а потом шепнул на ухо. - Хоть ты и лягаешься во сне - но по крайней мере, пахнешь не мерзко. Для начала попробую считать тебя сестрой.

- Уррра! - тихим шёпотом завопила улыбнувшаяся Хэлль, а потом посерьёзнела. - Только, если будешь ночью вставать на свой зов - не стаскивай с меня одеяло, хорошо? А то я без тебя совсем замёрзну в этой холодрыге и опять проснусь.

Парень в ответ шепнул, что в родовых замках у людей не принято отапливать семейные спальни - то считается неприличным и даже дурным тоном.

- О-о, такие намёки мне весьма нравятся, - голова счастливым колокольчиком хохочущей эльфки устроилась поудобнее на уже почти законно отвоёванном плече сира рыцаря - и притихла.

Тем временем в зале опять кого-то мутузили, и по доносящимся сюда звукам, вроде как даже возили мордой по столу. Хотя нет - судя по надсадному, с истерическим подвыванием всеобщему хохоту, надравшийся в зюзю Тролль завязал кочергу на шее ненамного более трезвого гоблинского шамана. И теперь зеленокожий коротышка бессильно катался по грязному полу, дёргая ошейник да сыпля во все стороны проклятьями вместе с искрами и колдовским дымом. Ладно, пусть порезвятся пока.

А там уж видно будет - вдоволь ли тьмы Госпожи нашей в этих смутных и мятущихся душах?

Посмотрим, посмотрим…