Книга Шкатулка Люцифера - Наталья Александрова

Она без сожаления проводила глазами шкатулку с драгоценностями. Ничто не дрогнуло в ее сердце при мысли, что она никогда больше не увидит таинственного перстня с рубином. Наваждение прошло.

Клаус заступил на дежурство в десять утра, как только открылся музей.

Дежурил он в церковной часовне, где были выставлены для всеобщего обозрения золотые и серебряные кресты, чаши для святой воды, сосуды для причастия, реликварии и прочие церковные ценности, составлявшие коллекцию музея Нигулисте.

Дежурство было очень скучное, а потому – утомительное.

Приходилось целый день неподвижно сидеть возле входа в часовню, тупо пялясь на какой-нибудь золотой сосуд или провожая взглядом немногочисленных туристов, которые после осмотра «Пляски смерти», расписных алтарей и прочих достопримечательностей решили взглянуть и на церковные реликвии.

Прежде Клаус работал охранником в магазине одежды на улице Выру. Там было куда веселее – разрешалось походить по магазину, поболтать с симпатичными продавщицами, выпить кофейку… Здесь, в музее, запрещалось отлучаться с поста (разве что на минутку, по естественной надобности), да если бы и можно было общаться с музейными служительницами, кому интересно болтать с этими старыми галошами…

Клаус уселся на свой стул, взглянул на ближайшую витрину…

И у него перехватило дыхание.

Вместо серебряного кадила, которое лежало здесь прежде, витрину занимала старинная шкатулка, наполненная драгоценными камнями.

А рядом со шкатулкой на подушечке из черного бархата лежал перстень с огромным рубином.

Этот рубин не просто лежал в витрине.

Он смотрел в душу Клауса, как огромный кроваво-красный глаз. Он выворачивал его душу наизнанку, находил в ней самые темные, самые мрачные углы. Кровавый рубин засасывал Клауса, как мощный водоворот, в неведомую ему бездну.

Клаус не мог противиться этому могучему притяжению. Он понял, что должен завладеть этим камнем, иначе его жизнь превратится в непрерывное страдание, как жизнь наркомана, лишенного ежедневной дозы.

Он должен завладеть рубином, и он это сделает.

Никто не сможет ему помешать.

В голове охранника начал складываться план.

Первым делом нужно будет отключить сигнализацию. Для него это не составит труда, ведь он прекрасно знает ее устройство. Пожалуй, лучше всего устроить короткое замыкание, тогда в часовне выключится свет, и в темноте он сможет завершить начатое. У него будет на все две или три минуты. За это время нужно вскрыть витрину, достать перстень и спрятать его в укромном месте. Потом, когда свет снова загорится, нужно обеспечить себе алиби. Лучше всего – ударить себя по голове и изобразить обморок…

Охранник обдумывал вариант за вариантом, не обращая внимания на посетителей, медленно обходивших часовню. Не заметил он и высокого, немного сутулого человека в черном кашемировом пальто, с длинными белыми волосами, падающими на воротник, и бесцветными глазами, прозрачными и холодными, как талая вода. По внешнему виду, скорее всего, скандинав – швед или датчанин.

Светлоглазый мужчина пристально взглянул на охранника и вполголоса произнес короткую фразу.

Фраза эта была не на шведском или датском языке, а на шумеро-аккадском – на языке давно уже исчезнувшего с лица земли народа Месопотамии. В переводе на современный язык фраза значила: «Все еще только начинается».