Книга Перевал Дятлова - Алан Бейкер

— Чего ждать? — спросила Алиса.

— Того, что случится. Виктор прав: края леса нигде не видно.

— Но как далеко он отсюда?

— Очень далеко, чтобы дойти до него — ни этой, ни следующих жизней не хватит.

Виктор хотел было в очередной раз спросить Прокопия, что тот, черт возьми, имеет в виду, но, уже открыв рот, остановился. Он вдруг с совершенной очевидностью осознал смысл слов шамана. Глядя в окно на окружавший их лес, он абсолютно точно понимал, что имел в виду Прокопий, и был больше чем уверен, что тот прав.

Он был уверен, что лес этот не кончится никогда.

Глава семнадцатая

Итак, они ждали. И снова ждали. Время ползло, и невидимое солнце медленно катилось за горизонт, а лес сначала дышал сумерками, а потом окутал их темнотой. Никто не был настроен на разговор; время от времени кто-нибудь из них выходил из машины на несколько минут, чтобы размять ноги.

В очередной раз Вероника, уже выходя из машины, взяла Виктора за руку, давая понять, что хочет, чтобы он пошел с ней. Она обошла машину и оперлась на багажник. Он стоял рядом, засунув руки в карманы своего пуховика.

— Витя, — сказала она, — что с нами происходит? Что это за место?

— Не знаю.

— В мире такого не бывает. Такого не может быть. Не может!

Он увидел, как ее глаза наполняются слезами.

— Прости меня, Ника. Прости, что втянул тебя во все это.

— Я сама захотела ехать.

— Все равно я виноват. Я не должен был тогда звонить тебе и просить встретиться.

Она усмехнулась, вытирая слезы:

— Ты же не знал, что произойдет. Откуда тебе было знать, что начнется это безумие? Ты не виноват.

— Мы выберемся отсюда, Ника, я тебе обещаю, мы выберемся.

— Спасибо за эти слова, Витя. Но ты не больше меня знаешь, что происходит.

— Прокопий нам поможет.

— Ты правда думаешь, что он сможет помочь?

— Я верю. Странно, я никогда раньше не интересовался такими вещами… всеми этими народными поверьями, шаманской культурой и прочим. Никогда этого не понимал — считал примитивной ерундой. Всегда смеялся над теми, кто увлекается нью-эйджем. Сейчас я понимаю, что ошибался.

— Почему мы расстались, Витя? — спросила она вдруг так неожиданно, что он не нашелся, что ответить. — Я ужасно из-за тебя страдала… я ненавидела тебя за это. Это было так странно — чувствовать вместо любви ненависть — так внезапно. Я как будто вдруг стала другим человеком, сама того не желая и не понимая, что со мной происходит… И за это еще больше ненавидела тебя.

Виктору захотелось плакать — не столько от ее слов, сколько от того потока мыслей, которые она разбудила: о ее слезах и ненависти к нему, о Дятлове и его товарищах, замерзших в ледяном аду, о Людмиле Дубининой, лежавшей в овраге с вырванным языком, о Николае Тибо-Бриньоле с размозженным черепом, о неведомой и тошнотворной силе, изувечившей медведя, о невероятных животных, настигавших их огромными прыжками по дороге от озера…

Сколько еще потрясений выдержит человек, прежде чем сломается? Стоя рядом с женщиной, которую он когда-то любил — и знал, что любит до сих пор, — в дебрях леса, из которого не было выхода, Виктор понял, что не может больше держаться.

— Боже мой, — только и вымолвил он, крепко сжимая ее в объятиях и чувствуя, как у самого текут слезы. — Боже мой, Ника…

Она обняла его и сказала:

— Я люблю тебя, Витя.

— Я тебя тоже люблю, — прошептал он. — Мы выберемся отсюда. Я обещаю, что выберемся.

* * *

Алиса первой заметила, как вернулся их лагерь — или как они вернулись к лагерю. Не произошло никакого движения, никакой перемены — она просто выглянула в окно и изумленно вскрикнула:

— Вон наш лагерь!

Палатка стояла справа от них, метрах в пяти, чуть дальше виднелась кромка деревьев, за которой в темноте возвышалась круглая вершина Холат-Сяхыл.

Алиса схватилась за ручку двери, но Константинов остановил ее.

— Погоди немного, — сказал он, опуская стекло и направляя фонарь на палатку.

В узком луче света она казалась абсолютно нетронутой и целой. Хотя почему бы ей не быть целой? Все это время она находилась здесь: это они были в другом месте — что бы там ни показывал навигатор.

— Думаете, это не опасно? — спросила Ника.

— Есть только один способ узнать, — ответил Виктор, выходя из машины.

Ника выбралась вслед за ним — и они вместе пошли к палатке. Перед ней все так же чернели на снегу остатки их вчерашнего костра. Виктор огляделся. Вокруг стояла морозная тишина; его дыхание, клубившееся густым паром, было единственным, что ее нарушало. Он понимал, что никогда бы не смог привыкнуть к этой тишине — и дело не в зловещих событиях. Для того, кто провел всю жизнь в обстановке города, где все и всегда издает какие-нибудь звуки, эта абсолютная тишина слишком неестественна и тревожна, слишком таинственна и загадочна — она словно дышит призраками.

Однако ничего необычного не наблюдалось. Тогда Виктор и Ника замахали остальным — те поспешно вылезли из машины и подошли к ним. Константинов тут же занялся газовой горелкой, Алиса вытащила из палатки два фонаря и зажгла их.

И их лагерь снова превратился в уютный уголок — по крайней мере, Виктор пытался настроить себя на это. Но после ужина и пары кружек горячего крепкого кофе он и впрямь почувствовал себя лучше, хотя ощущение, что они стоят на краю пропасти и земля крошится под ногами, осталось…

Остальные, видимо, чувствовали то же самое — судя по тому, что за ужином все молчали и то и дело всматривались в окружавшую их темноту. Зато к Прокопию, похоже, наоборот, вернулась его привычная невозмутимость — он кивком головы поблагодарил за еду, которую ему предложили, и все поглядывал на небо, пока ел. Небо снова затянуло облаками, но Виктор подумал, что Прокопию это не мешает, что шаман видит сквозь облака — вот только что он видит?

По вполне очевидным причинам они решили дождаться утра, чтобы свернуть лагерь и двинуться назад в Екатеринбург. Приняв окончательное решение, Вадим, казалось, немного повеселел — наверняка глубоко в душе он тоже чувствовал радость оттого, что жуткое место остается позади. Конечно, он сдержит слово и вернется сюда, но сейчас он слишком устал от всего этого.

Когда, прибравшись после ужина, они забрались в палатку, Вадим сказал это вслух:

— Знаете, чем больше я думаю, тем больше уверяюсь, что вернуться в город — самое лучшее решение.

Виктор посмотрел на Алису, ожидая услышать какое-нибудь колкое замечание, но она молчала. Наверное, она тоже устала от этого места.

— Нужно о многом подумать, — продолжал Вадим, — обобщить полученную информацию, сформулировать гипотезы, сравнить с тем материалом о перевале Дятлова, который у нас был. Это была предварительная поездка, небольшая разведка — но если учесть то, что мы испытали, она прошла исключительно успешно.