Книга Отель с видом на смерть - Алексей Макеев

– Я скоро приду, – пробормотал Максимов, – вот только подлечусь еще немного…

Возмутительное равнодушие снизошло на сыщика. Он лежал, практически придя в норму, и упорно не желал работать. Абсолютно не хотелось вставать и идти искать убийцу. Душа противилась этому мерзкому занятию. А тут еще внутренний голос злорадно нашептывал: незавидная, дескать, тебя ждет участь, сыщик. И коллегам твоим не поздоровится. Не найдете убийцу – плохо, найдете – еще хуже. Кто из родственников, друзей или коллег на воле знает о вашем местоположении? Да никто – ни одна живая душа. Так задумано. Пыль в глаза: двадцать тысяч на счет – это чтобы не думали чего плохого. Действуйте, ребята. А что фактически на уме у вампиров – покажет только время. Так стоит ли из кожи лезть и рвать жилы?

Удивительный покой на душе у сыщика. За ближних только обидно. В восьмом часу вечера он все же внял угрызениям совести, встал с кровати и выбрался из домика. Но отправился не к зданию пансионата, а немного левее – к озеру. Постоял у основательно сбитых мостков – в деревнях с таких «причалов» бабы полощут белье, а в пансионате «Боровое» отдельные рыбаки таскают карпа. Впрочем, больше не таскают – спиннинг с обломанным удилищем валялся под мостками. Катушку за полторы тысячи долларов хозяйственный вор решил сберечь, демонтировал и уволок в дом. В хозяйстве пригодится…

Максимов задумчиво смотрел на водную гладь, и неизвестно, сколько бы так простоял, не случись за спиной шорох. Он резко обернулся (рефлекс за годы наработал). Знакомая фигура – сутулая, с висящими руками. Пан садовник. Как водится, угрюмый, отрешенный от царящей в усадьбе суеты. В руке засаленная авоська. Вылез из кустов – видать, имел на озере козырный интерес, а тут посторонний. Притормозил под уже зажженным фонарем и хмуро уставился на помеху.

Беседовать с Петровичем – номер пройденный. Максимов молча созерцал садовника как непреложную часть пейзажа, а тот в свою очередь созерцал сыщика. Обычное угрюмое лицо живущего наедине с собой человека. Персона малоприятная, но никак не монстр. Лицо в бороздках морщин, огромные уши, глаза расположены несимметрично. Выпить любит – заметно по мешкам под глазами. Максимов явно занял его место.

Беззвучный поединок продолжался несколько минут. Затем садовник тяжело вздохнул, промычал что-то под нос, развернулся и потопал обратно в кусты. Качнулись ветки, зашуршала листва. Максимов выдрался из ступора и отправился следом – кто бы объяснил, зачем он это делал.

Бытует спорное мнение, что у немых людей со временем портится слух. Но сыщицкая практика доказывает обратное – со слухом у безгласных людей полный порядок и даже чересчур. Поэтому двигался Максимов на значительном расстоянии, стараясь не шуршать. Петрович, впрочем, не оглядывался. Прижимая к груди авоську, пролез через прибрежный кустарник, пересек аллейку, парковку и потащился куда-то за угол, где ухоженный сад переходил в запущенные дебри шиповника и кленового молодняка.

Двое охранников на воротах равнодушно смотрели ему в спину. Один по случаю выразился. Другой гоготнул. Максимов подождал, пока они отвернутся, и проворно перебежал аллею.

Конечный пункт хождения Петровича находился в глубине зарослей. Покосившаяся фанерная сараюшка – для хранения удобрений и инвентаря. Сбитая из разнокалиберных кусочков ДСП, дверь протяжно заскрипела. Петрович вместе с авоськой протиснулся в «помещение». Затворил дверь. Однако вследствие ряда конструктивных особенностей дверь затворяться не пожелала: со скрипом поехала обратно, образовала щель сантиметров пятнадцать и остановилась. Больше и не надо.

Воровато посмотрев по сторонам, Максимов перешел прогалинку и сунул нос в просвет.

Ну что ж, он досыта насытил свое любопытство. Петрович сидел на еловой чурке, вполоборота к двери, и вытрясал из авоськи содержимое. Бутылка водки, пара луковиц, батон «Восемь злаков». Свернул с родимой затычку и с аппетитом приложился к горлышку. Забулькало. Максимов сглотнул. Ложная тревога – Петрович просто искал место, где можно без свидетелей отдохнуть, а заодно поужинать.

Он все же выждал пару минут. Но нет, загадочных событий не дождался. Петрович пил и смачно чавкал луковицей. Расслабился человек. Не привык он к переполоху в доме – вот и лечил расшатанные нервы. Однако определенный интригующий момент в увиденном присутствовал. Водка, которую в охотку потреблял Петрович! Типовая заурядная поллитровка – сероватое стекло, блеклая наклейка. Можно жизнь поставить на кон – не найдет он в загашниках «Борового» столь явного палева! Уважает себя здешняя публика, чтобы травиться сомнительным алкоголем. Да и не пустят Петровича в гостиную, где в баре представлена палитра лучшего отечественного и зарубежного пойла. А тогда выходит следующее. Выходит, что Петрович совершает вылазки за пределы «Борового», в соседний поселок например, – до него километра три, – где просто обязан присутствовать заштатный магазинчик с продукцией подпольных «виноделов». За ворота местного садовника охрана не пустит. Получается, что у Петровича имеются собственные «ворота»… Интересно. А может, питается старыми запасами? Тоже вариант. Однако все равно интересно. Сомнительно, что прожженные алкоголики способны питаться старыми запасами. Они же не белки.

Петрович между тем ополовинил емкость, слез с пенька и развалился на заплесневелых мешках с мочевиной. Сладострастно замычал. Максимов оторвался от косяка, на цыпочках перебежал прогалину и скрылся в кустах.

На землю укладывалась сумеречная мгла, когда он вошел в здание. Из гостиной доносился шум. Резкий голос Лизаветы, невозмутимый – Вернера. Проигнорировав очередной бесперспективный допрос, Максимов поднялся на второй этаж и отправился в западное крыло.

Долговязый референт неприкаянно болтался между покоями шефа и собственной комнатушкой. Тяжелые думы омрачали высокое чело. Увидев Максимова, он мгновенно подобрался и принял боевую позу. Заступил тропу. Максимов сделал попытку обойти слева. Референт качнулся, сместившись вправо. Максимов улыбнулся, шагнул в другую сторону. Марголин сделал то же самое. Баскетболом по молодости увлекался. Максимов произвел обманный финт, ныряя под локоть. Но Марголин не зевал – отпрыгнул назад и широко расставил руки.

– Брысь, – сказал Максимов.

– Я прошу прощения, – ответствовал референт, – но Сан Саныч неважно себя чувствует.

– А в торец? – вежливо осведомился сыщик.

– Простите, – повторил Марголин, – но Сан Саныч неважно себя чувствует…

– Да пошел ты, – возмутился Максимов. – Можно подумать, я себя лучше чувствую.

Сделал новый обманный выпад и искусно пробил защиту противника. Невольно рассмеявшись, устремился к заветной двери. Но Марголин был крепкий орешек. Он догнал Максимова и схватил за локоть:

– Что вы делаете? Хулиган! Я сейчас вызову охрану!

Отвяжись, противный… Максимов несильно стукнул парня в живот. Референт икнул и выпучил глаза. А Максимов вырвал рукав и открыл дверь в царственные покои. Поздороваться не успел – униженный референт отважно бросился на защиту шефа, сцапал Максимова за ворот.