Книга Богатые тоже скачут, или Где спит совесть - Марина Рыбицкая

В скрипучую дверь протиснулся громила, полностью соответствующий классическому описанию зла: много мускулов – и на этом физиологическом излишестве давно и надежно потерявшийся интеллект. Заблудился на просторах, видимо!

– Эт че? – спросил пришелец, скалясь и показывая бутылкой воды на Никоса. И мне сразу захотелось гуманно стереть эту ухмылку армейской лопатой.

Супруг пожал плечами.

Я начала подбираться к похитителю со спины.

– Ты че это – перегрыз?.. – Замечательно умная мысль пришла в голову мужику. И как она туда тропинку нашла? Прямо удивительно.

Никос снова пожал плечами.

– Да не! – сам себе ответил пришелец. Точно, мысль растерялась и ушла обратно. – А как? – Заметалась в ленивой панике.

Истинно галльский жест плечами от невозмутимого Казидиса.

– А баба куда подевалась? – О как! Мы еще могем думать на два фронта! Прям Юрий Цезарь!

– Тут, милый! – шепнула я, вкалывая в сонную артерию парализующий раствор.

Потом мы бережно, можно сказать – нежно уложили отрицательного героя нашей пьесы отдыхать от трудов неправедных. Полюбовались делом рук своих… и я схлопотала первый выговор:

– Больше никогда так не делай!

– Как? – вытаращилась, поднимая бутылку с водой. – Поясни.

– Не рискуй! – развернуто пояснил Никос, внимательно следя за моими манипуляциями.

Ну разумеется! «Я тебя люблю. Я за тебя волновался!» – этого настоящий мужчина в жизни лишний раз не произнесет. Нечего женщину правдой баловать!

Я отвернула колпачок бутылки и понюхала ее содержимое. Невольно скривилась.

– Что там? – кратко поинтересовался муж, пытаясь унять дрожь в ногах и руках.

– Наркотик, – так же кратко ответила я. – Один глоток – и мы в экстазе, два – в нирване, три – и «Земля, прощай! В добрый путь!». Вот не понимаю, к чему исподтишка нас травить? Глупо: все равно уже нас похитили. По-моему, тут у кого-то напрочь сбежали разум и логика. Или они собирались представить это как наш совместный семейный отдых с передозом?..

– Понятно, – невпопад кивнул Никос, настороженно следя за новым членом нашего маленького сообщества. Честно говоря, я этому члену была даже рада, потому что при нем Никос вряд ли начнет крепить семейные узы.

– Как тебя этот… Фойе любит – не передать словами! – ехидно заметила я. – Только под наркотой и прочувствуешь!

Никос открыл рот, но тут появилась Вемуля в бронежилете, и муж открыл рот еще шире.

– Чего делаете?.. – спросила ангел-хранитель. Увидела прибавление в семействе и подивилась: – Вам что, друг друга мало?

– Всегда хочется разнообразия! – проникновенно мурлыкнула я и потерлась бочком о Никоса. Вемуле: – Что скажешь?

– Хорошее или плохое? – подразнила меня шатенка.

– А что, есть еще и хорошее? – удивилась я. – В качестве исключения?

– Мэм, – влез Никос. – Что нового на глюконосном фронте?

– Бомбардировка сознания и отстрел разума, – вытянувшись во фрунт, отрапортовала ангелесса.

– Сурово, – поежился Казидис и снова покосился на пришельца, мирно сопящего около стены.

– Да успокойся ты, ему еще спать часа четыре… на массу тела, – заявила я.

– Ага, – как бы понял Никос, но замолчал.

– Если вы уже закончили выяснять свои отношения, – известила Вемуля, – то хочу вам сообщить, что сюда скоро прибудет SWAT… Навскидку часа через два. Я договорилась…

– Молодец! – обрадовалась я.

– Угу, – кивнула шатенка. – Такие милые люди оказались… – Довольно поделилась: – Даже вот обновочку подарили… и не одну… Кинули, значит, со словами: «Сгинь, глюк проклятый!» – три штуки и ни одну назад не попросили!

– Мило, – одновременно хмыкнули мы с мужем.

– А из плохого… Пока этот хваленый SWAT сюда доползет, вашего Йоргоса спасать уже точно не понадобится, – построжела Вемуля. – Загнется. Останется от него цельная отбивная на кости. Или бефстроганов. Третий час его режут и лупят, меняясь по очереди! Аж упарились.

Ник сжал кулаки и с размаху, видимо от отчаяния, ударился затылком о стену:

– Мрази!

У меня затмило разум. Я только успела Вемуле указать головой на Ника. Ангелесса понятливо закрыла ему глаза и нажала на нужные точки, отключая его сознание. А меня понесло, и очень сильно… Каждая жилка тряслась от ярости.

Бить Георгиоса дозволено только мне и его будущей жене! Остальные пусть становятся в очередь!

Вытянув руки и направив их на соседнюю камеру, я выпустила луч света. Запахло копченым и паленым.

– Ты никогда не слышала о минимализме? – ядовито поинтересовалась Вемуля, укладывая Никоса на пол и рассматривая выжженный проход в стене.

– Издержки производства! – отмахнулась я и вломилась в соседнее помещение, хрустя тем, что осталось от громилы. Надо было все же оттащить… но умная мысль ко мне отродясь вовремя не приходила. Всегда, зараза, опаздывает!

В камере на нас удивленно воззрились трое подкопченных мужиков и в комплекте привязанный Йоргос без сознания.

Последнему, собственно говоря, и в сознании пялиться было особо нечем – оба глаза подбиты и сильно заплыли. Лицо распухло до неузнаваемости. Обнаженный торс настолько густо покрыт черно-лиловыми ссадинами и синяками, что грек казался более негром, нежели белым. Распятое тело изобиловало глубокими свежими порезами и ожогами, колотыми ранами. На руках и ногах не хватало нескольких ногтей, окровавленные лунки вызывали тошноту.

Рядом с привязанным на операционном столе полуголым Йоргосом – блестящий поднос, где заботливо разложили множество инструментов, сияющих хромом и сталью. Я не назвала бы их хирургическими, но что-то такое однозначно присутствовало. С краешку скромно притулились гм… окровавленные «щипчики» немаленьких размеров. Похоже, если бы не мы с Вемулей, Йоргосу предстояло лишиться вообще всех ногтей. И не только их.

Хорошо только, что никто из идиотов не додумался Госе глазки выдавить или выковырять – с нынешним уровнем человеческой медицины восстановить их было бы крайне проблематично.

Честно говоря, у меня создалось твердое впечатление, что до недавнего времени над Йоргосом орудовали дуболомы-любители, а теперь пришло время поработать профессионалам. Добавочно наводили на эту мысль ряды шприцов с пентоталом и другими препаратами различного назначения. Точно говорю – таких в обычной аптеке не продают!

Да, и насколько я знаю – во-он те штучки, которые лежат пока незапятнанными на этом подносике, применяются для снятия кожи. Заживо или нет. И то, что ими еще не успели воспользоваться, как и прочими орудиями палаческого производства, – вопрос исключительного везения. Или несгибаемого упорства одного битого жизнью грека. Если правильно сейчас уловила из мыслей этой бандитской компашки – Йоргос каким-то чудом умудрился вывести из строя штатного специалиста по пыткам. М-да… оставляя себя на потеху этим жалким любителям.