Книга Судоку для убийцы - Шелли Фрейдонт

У Кейт от нервного ожидания забурчал желудок. Она положила на живот руку и стала смотреть перед собой, стараясь подготовить себя ко всему.

Через несколько минут Саймон огласит завещание. Абигейл вступит в права наследства, и музей уйдет в небытие. Что тогда будет с Гарри? Ей страшно захотелось обнять мальчика, однако она не стала этого делать, чтобы не смутить его, и еще крепче прижала руку к животу.

Почувствовала руку у себя на колене. Гарри неловко похлопал по нему и убрал руку.

Она ободряюще ему улыбнулась. Если, кроме дома, профессор оставил Абигейл и коллекцию, Кейт найдет способ выкупить ее. Они с Гарри откроют музей в другом месте. Им помогут ГАБы, Джинни Сью и Мэриан.

До этого момента она еще не приняла решения остаться, настраивала себя на возвращение в Александрию. Сейчас она знала: что бы ни произошло, ее жизнь связана с головоломками, и она сделает все, чтобы сохранить их.

Последней пришла Мэриан Тисдейл. В лиловом шерстяном костюме она выглядела очень торжественно. Мэриан села рядом с Кейт. Улыбнулась ей и, перегнувшись через нее, улыбнулась Гарри. Она не удивилась, увидев мальчика.

Неужели слухи уже разнесли по всему городу весть о его возвращении?

Саймон вошел в кабинет ровно в десять часов. Он сел за стол и оглядел собравшихся.

— Благодарю за то, что вы пришли на оглашение последней воли Питера Томаса Эйвондейла.

Голос адвоката был ровным, и он старательно избегал смотреть на кого-то в отдельности.

— «Дженис Круппс, секретарю музея головоломок Эйвондейла, за многолетнюю службу, завещаю десять тысяч долларов».

Дженис всхлипнула. Кейт не знала, был ли этот звук выражением удивления, горя, благодарности или разочарования.

Значит, Пру ошибалась: у профессора имелись деньги. Но если профессор оставил десять тысяч Дженис, то, может, он позаботился и о Гарри? Кейт тайком глянула на мальчика, но тот сидел, опустив голову, и только слабое подрагивание уголка рта говорило о его волнении. Гарри изо всех сил старался взять себя в руки.

Кейт страшно волновалась. Как только завещание будет прочитано, уйдет не только музей, но окончательно уйдет и профессор.

— «Мэриан Тисдейл завещаю содержимое депозитного ящика 213 в Национальном банке Эксетера. — Саймон перевел дух. — Мэриан, мой дорогой друг, ты знаешь, как с пользой им распорядиться».

Все, включая Кейт, повернулись и взглянули на Мэриан, но она сидела, опустив глаза.

— «Абигейл Эйвондейл…»

Кейт крепче обхватила себя руками. Она чувствовала, как напрягся подле нее Гарри. Сейчас все свершится. Но случилось не то, чего она ожидала.

— «…драгоценности ее матери. Они находятся в депозитном ящике 178 банка Гранвилля».

Абигейл поерзала на стуле и выпрямилась.

— «Гарри Перкинсу — трастовый счет, открытый на его имя под личную ответственность исполнителя моей воли, Саймона Мэка, эсквайра, в целях продолжения образования мальчика».

У Гарри перехватило дыхание. Он вжался в спинку стула, словно хотел исчезнуть.

— «Дом и участок на Хоппер-стрит, 63, все, что находится в доме, и коллекцию музея головоломок Эйвондейла, как и мои сбережения, оставляю Кэтрин Маргарет Макдональд. Она разделяла со мной мои увлечения и научила старого человека любви».

У Кейт перехватило дыхание и потемнело в глазах. Она слабо слышала возмущенное восклицание Абигейл. Но оно донеслось до нее издалека.

Профессор оставил ей музей. Невероятно. Может, она ослышалась?

— Этого не может быть! — завопила Абигейл. — Его вынудили. Откуда мы знаем, что он вообще написал это? Это — явная подделка, дело рук этой женщины.

— Мисс Эйвондейл, — вмешался Саймон.

Абигейл вскочила на ноги.

— Вы будете иметь дело с моими юристами.

Она развернулась к Кейт.

— Ты не увидишь из моих денег ни цента.

Гарри тоже подскочил.

— Оставьте ее в покое. Она была другом профессора.

— Мисс Эйвондейл, прошу вас, — увещевал Саймон.

Перед Кейт возникла чья-то тень.

— Мисс Эйвондейл, если вы не возьмете себя в руки, я вынужден буду вас вывести.

Голос принадлежал шефу Митчеллу. Может, поэтому он и пришел сюда? Не хотел скандала?

— О, не беспокойтесь. Я ухожу. Но у вас это не пройдет. Если она попытается вынести хоть одну вещь из этого дома, я добьюсь, чтобы ее арестовали.

— Мисс Эйвондейл, успокойтесь. — Такого резкого голоса Кейт никогда еще у него не замечала. — Это завещание заверено президентом и вице-президентом Национального банка Эксетера 5 февраля 2004 года. Я говорил и с тем и с другим, и они подтвердили его подлинность.

— Оно написано под чьим-то влиянием. — Абигейл схватила сумку и пальто. — Мой отец был недееспособным.

Она повернулась к Кейт.

— Только попробуйте к чему-нибудь притронуться в этом доме.

— Абигейл, — сказала Мэриан Тисдейл, ее голос был спокоен и тверд. — Пи-Ти всегда хотел оставить музей Кейт. Мне были, — она сделала паузу, — известны его намерения. Прошу прощения, но завещание подлинное.

— Это заговор. Мои юристы разберутся с этим делом.

Сумка от резкого движения ударила по Дженис, которая в этот момент вставала со стула. Абигейл не обратила на это никакого внимания и решительной походкой направилась к выходу.

Минуту спустя за нею последовала Дженис, но прежде наградила Кейт злобным взглядом.

Гарри неловко поднялся. Не сказав ни слова, неторопливо прошел по комнате, но, выйдя из дверей, бросился бежать.

— Гарри, — позвала его Кейт и встала со стула, но шеф Митчелл уже был возле дверей.

— Постойте, Кейт! Что вы обо всем этом скажете?

Саймон обошел стол и остановился перед ней.

Она покачала головой. Ей не верилось в то, что она услышала.

— Неужели это правда? Как это может быть?

— Пи-ти всегда этого хотел, — сказала Мэриан. — Музей, дом — отныне все принадлежит вам.

— Но как же Абигейл? Ведь у нее законные права.

— У нее есть право оспаривать завещание, сказал Саймон. — Но главное в этом деле — желание Пи-Ти. Он хотел, чтобы музей принадлежал вам. Жаль, что он раньше не заявил об этом. К несчастью, нам придется ждать апелляций.

— Ждать ничего не надо, — возразила Мэриан. — Абигейл не его дочь.

Повисла пауза. Саймон и Кейт уставились на нее.

Мэриан казалась страшно печальной.

— Много лет я просила Пи-Ти сказать ей правду, но… — Она грустно улыбнулась. — Сначала он очень сердился на Глорию за то, что та заманила его в ловушку: заставила жениться на себе, в то время как ждала ребенка от другого человека. Но он не хотел причинить боль ребенку. Откладывал разговор. И вот пожалуйста — в каком положении мы все остались.