Книга Дон Жуан. Правдивая история легендарного любовника - Александр Аннин

Он медленно оседал, не выпуская из скрюченных пальцев плащ графа де Ла Мота. В отблесках факелов на дона Хуана глянули мертвые глаза, мутная белая пленка застилала зрачки. Юноша был слепым!

Юноша?! Нет! Не может быть!

«Настанет час, которого не ждал. Увидишь то, чего не мог увидеть», – эхом зазвучали в ушах дона Хуана слова полночного гостя.

Как он мог так ошибиться? Как случилось, что собственные глаза обманули его?

Он увидел юношу в старике!

Перед глазами дона Хуана было морщинистое лицо мертвого командора Гонзаго. Беспомощного слепого ветерана.

* * *

Дон Хуан в ужасе бежал по темным переулкам Севильи, еще не осознавая до конца, что в одночасье совершил два последних роковых злодеяния.

Он вновь должен был скрываться от справедливого возмездия. Уже с рассветом судебные исполнители – альгвасилы – начнут искать его по всей Андалусии, чтобы предать в руки правосудия. И спасти дона Хуана может только один человек на всем белом свете.

Ноги сами несли де Тенорио к королевскому дворцу Алькасар. Но как встретит его дон Педро?..

– Я ждал тебя, дружище, – король сказал это так, будто они расстались только вчера.

И обнял друга бесшабашной юности.

Дон Педро сильно изменился за прошедшие пять лет. Рыжеватая щетина покрывала его осунувшееся лицо, под глазами набрякли мешки.

– Бессонница, – вздохнул он. – Садись, выпьем, как в старые времена.

– Мне пришлось бежать из Неаполя, государь, – покаянно прижал руки к груди дон Хуан.

– Знаю, – отмахнулся дон Педро. – Ты там натворил дел. Королева Джиованна прислала гонца и требует твоей выдачи. Если, конечно, ты объявишься на подвластной мне территории. Но ты ведь не объявишься, верно? Ты же пошел ко дну вместе с генуэзским нефом.

Дон Хуан насторожился. Куда клонит Педро Жестокий? Какую участь он ему уготовил?

– Вы еще не знаете всего, государь, – тихо промолвил де Тенорио.

И он принялся излагать события последних часов.

– А ты все такой же озорник, – не то с одобрением, не то с иронией покачал головой дон Педро. – Что касается посланника Франции де Ла Мота, то я и сам подумывал о том, чтобы казнить его. Или выдворить вон. А приключение с доньей Анной – просто забавный анекдот. Иное дело – старый командор Гонзаго. Он личность легендарная, его любят в Севилье. И у него, помимо доньи Анны, еще есть трое сыновей. Все они – преданные мне рыцари. Я не могу отказать им в желании прикончить тебя в отместку за убийство их отца.

Наступило тягостное молчание. Дон Хуан понимал, что в эту минуту решается его судьба. Король пристально смотрел на него.

– Скажи мне вот что, Хуан. Кто я, по-твоему, такой?

Де Тенорио растерялся, чувствуя скрытый подвох.

– Вы – дон Педро Бургундский, законный повелитель Кастилии и Леона, – неуверенно выговорил он.

– Это звучит скучно, – поморщился самодержец.

«Смелей!» – подстегнул себя дон Хуан.

– Ты – король дон Педро Жестокий! – дерзко выкрикнул он.

Никто никогда не смел бросить в лицо кастильскому тирану его всенародное прозвище. Дон Хуан подумал, что попал в точку.

– Старо, – промолвил король равнодушно. – Ты опять не угадал.

Он помолчал. Потом тихо заговорил, будто сам с собой:

– Почему, как ты думаешь, Понтий Пилат отдал на распятие Иисуса Христа? Почему жители Иерусалима требовали страшной казни для своего учителя? Из зависти, как сказано в Евангелии? Или, может быть, потому, что в их глазах он был лжепророком? Нет, Хуан, не поэтому! Они жаждали увидеть его на кресте, потому что знали: он – истинный Сын Божий! Каково?! Своими глазами увидеть, как в муках умирает Господь! Такое зрелище невозможно отменить! Невозможно лишить себя этого сладостного мига! За это можно отдать свою жизнь и жизнь своих детей! Вот сейчас в отмщение за гибель своего ни в чем не повинного Сына, Бог Отец разверзнет небеса и спалит всех небесным огнем! Какой восторг, какое упоение в этом предсмертном ожидании кары Господней!

Король замолчал и прищурился.

– Так кто я такой?

Дона Хуана озарило.

– Ты – дон Понтий Пилат Кастильский! – воскликнул он. – Ты отдаешь на распятие ни в чем не повинную страну. Ты мучаешь святую, непорочную деву донью Бланку! Ты навлек на Кастилию гнев Божий! И рыцари с восторгом самоуничтожения идут за тобой! Память о тебе да пребудет в веках!

Дон Педро еле заметно кивнул и улыбнулся.

– Ты укроешься в монастыре Святого Франциска, – сказал он. – Я напишу настоятелю. Это надежный аббат.

Король подошел к церковному аналою, служившему в качестве подставки для писем и приказов.

– Отныне ты – дон Диего, выполняющий мои особые поручения, и я повелеваю францисканцам оказывать тебе явное и тайное содействие.

Де Тенорио склонил голову, будто в знак благодарности. На самом же деле хотел таким образом скрыть счастливую улыбку. Он снова одержал победу в игре, ставкой в которой была его жизнь!

Спустя несколько минут дон Хуан уже скакал во весь опор сквозь ночную мглу. Теперь у него было время поразмыслить.

Как же могло случиться, что он в течение одного дня исчерпал весь отведенный ему судьбой запас роковых деяний? Долгие годы, прошедшие после разговора с полночным гостем, Тенорио тщательно берег себя от необдуманных поступков, которые могли обернуться исполнением ужасных пророчеств хранителей Грааля. Но все же не уберегся!

Может быть, человек, услышав грозное предсказание, подсознательно стремится к тому, чтобы оно сбылось? Может быть, в каждом из нас заложен механизм самоуничтожения и роль пророка в том и состоит, чтобы запустить этот механизм?

Создатель сказал Адаму и Еве: «нельзя вкушать плоды с запретного древа». И сразу же первых людей неудержимо повлекло к роковой яблоне. Отведав недозволенных фруктов, они, наивные, стали прятаться от Божьего гнева. Только разве от него спрячешься?

Знали, что нельзя делать ни в коем случае, и все-таки делали. Именно потому, что им было известно о пагубности этого поступка.

Так женщину в самые опасные дни, когда наиболее высока вероятность забеременеть, снедают позывы отдаться хоть первому встречному, но только не законному супругу. Так убийцу влечет на место совершенного злодеяния, хотя он понимает, что его могут опознать свидетели. Стоп. При чем здесь сравнение с убийцей, которого тянет к смертному одру своей жертвы? А при том! Ведь он, дон Хуан де Тенорио, в своих помыслах уже многократно совершил все три роковых поступка. И незримая сила подталкивала его к тому, чтобы совершить их наяву «Увидишь то, чего не мог увидеть…» Может быть, вовсе не глаза обманули его, когда он принял беспомощного старика за юношу? Может быть, он подсознательно был готов к тому, чтобы обмануться в роковой момент?