Книга Третья мировая война. Какой она будет - Ричард Кларк

Из нашего обсуждения проблем контроля над вооружениями можно сделать пять выводов.

Во-первых, в отличие от других форм контроля над вооружениями, которые предусматривают ликвидацию определенных видов оружия, контроль над кибервооружениями не сокращает арсенал. Он просто запрещает конкретные действия, а страна может как соблюдать условия соглашения, так и внезапно нарушить их без всякого предупреждения.

Во-вторых, расширенное определение кибероружия, включающее кибершпионаж, делает его неверифицируемым и невыгодным для нас. Тем не менее национальные службы разведки и правительства должны создать каналы для дискуссий, чтобы разведывательная деятельность не вышла из-под контроля и не истолковывалась как имеющая враждебные намерения.

В-третьих, международные соглашения, запрещающие определенные действия, например кибератаки на гражданскую инфраструктуру, отвечают нашим интересам. Но поскольку такие атаки все равно могут произойти, в соглашениях нельзя принижать необходимость оборонительных мер для защиты гражданской инфраструктуры.

В-четвертых, полная уверенность в соблюдении ограничений, сформулированных в соглашении, невозможна. Мы, вероятно, сумеем подтвердить факт нарушения, но атрибуция атаки — вопрос сложный, к тому же атакующие намеренно могут запутать следы. Тем не менее существуют меры, которые могут содействовать соблюдению международного запрета кибератак на гражданские объекты, в частности создание международного экспертного совета, ответственность федеральной власти за нарушения, происходящие на ее территории, и гарантия содействия в пресечении и расследовании атак.

Запрет кибератак на гражданскую инфраструктуру, вероятно, приведет к тому, что нам и другим странам придется прекратить любую деятельность, связанную с установкой логических бомб и лазеек в гражданских сетях других стран. Эти вопросы мало обсуждаются СМИ и населением, на самом деле они очень опасны и провокационны, поскольку последствия их применения сопоставимы с результатами войны, но без солдат и смертей. Однако при этом они свидетельствуют о враждебных намерениях больше, чем любое другое оружие в арсенале страны. Применить их можно легко и просто, без всякого разрешения и без осознания масштабов возможного обострения политической обстановки. Даже если война начнется в киберпространстве и будет вестись без солдат и кровопролития, едва ли она останется такой навсегда. Если мы устанавливаем кибероружие в инфраструктурных сетях других стран, война может разгореться очень легко.

Глава 8

Повестка дня

Военные подразделения двух десятков стран незримо перемещаются на новое поле битвы. Поскольку они невидимы, парламенты и общество не замечают их приближения. Первые схватки были локальными и не отличались изощренностью оружия, поэтому мало кто считает, что кибервоины способны на большее. Поскольку крупнейшие военные державы являются торговыми партнерами, политические обозреватели не могут даже представить обстоятельства, которые могли бы сделать их отношения враждебными. Соединенные Штаты в течение семи лет вели войну с одной страной и девяти — с другой, а теперь преодолевают самую тяжелую рецессию и склонны к излишней подозрительности. Таким образом, переключая внимание на другие вопросы, мы, возможно, закладываем предпосылки для кибервойны. Нечто подобное наблюдалось в начале прошлого столетия. Барбара Тучман в книге The Proud Tower («Башня высокомерия») описывает мир, не догадывающийся, что войска уже готовы к разрушительным действиям, не задумывающийся, к каким ужасным последствиям это приведет. В следующем романе, The Guns of August («Августовские пушки»), одна маленькая искра приводит эти силы в действие. Тщательно подготовленные войска фон Шлиффена используют новую железнодорожную сеть, чтобы привести в движение механизм, который ничто уже не сможет остановит. Военные используют возможности новой химической промышленности, ведь химическое оружие наносит гораздо больший ущерб, чем кто-либо мог ожидать. Сегодня наши военные тщательно продумывают планы ведения нового типа войны и применяют технологии, разработанные для коммерческого использования. Как и сто лет назад, эти планы мало известны общественности. А ведь в нашей истории были случаи, когда американское академическое сообщество, средства массовой информации и конгресс фокусировались на проблеме, исследовали ее, вводили необходимое регулирование и в итоге предотвращали серьезные бедствия. Проблема стратегической ядерной войны, к которой мы неоднократно обращались в этой книге, яркий тому пример. В мире появилась новая технология, и американские военные увидели в ней способ достичь военного превосходства и тем самым мира. На авиабазах, под транспарантами «Мир — наша профессия», разрабатывали планы массированного применения ядерного оружия на начальном этапе войны — против городов и гражданских объектов. Только после того, как научное сообщество привлекло вникание общественности к этим планам и проблеме ядерной войны в целом, появились разумные ограничения и были разработаны и приняты соответствующие программы.

В наше время Киберкомандование США и связанные с ним ведомства, где работают самые умные, патриотически настроенные и недооцениваемые гражданские и военные государственные служащие, разворачивают планы по достижению превосходства в киберпространстве, чтобы обеспечить безопасность страны и сохранить мир. Также готовятся киберподразделения и в других странах. В рамках этой подготовки кибервоины размещают «черные ходы» в гражданских сетях, устанавливают логические бомбы в энергетических сетях. Они считают свое оружие передовым, и не только потому, что применяют новейшие технологии, но и потому, что они не видят взрывов и смертей. Как и люди, управляющие беспилотным летательным аппаратом Predator, которые сидят в Соединенных Штатах и убивают талибов в Пакистане с помощью дистанционного управления, они подсознательно думают—раз они живут в мирном пригороде, то разрушения на другом конце мира выглядят чистенькими и аккуратными, вовсе не такими, как последствия «настоящей войны».

Когда отношения во время какого-нибудь будущего кризиса обострятся и кибервоины одной страны получат приказ послать сигнал потенциальному противнику с помощью размещенной заранее логической бомбы, предотвратит ли это надвигающуюся войну или, напротив, спровоцирует? Возможно, другая сторона пойдет по ложному следу и не сумеет понять, кто начал войну, в результате чего в конфликт будут втянуты другие страны. Инициировать войну способны кибервоины любой из стран, обладающих киберпотенциалом. С другой стороны, это может сделать и хакер, который решит воспользоваться кибероружием для развлечения, а не просто ради собственной выгоды, или же обнаружит и взорвет логическую бомбу, оставленную кем-то другим. А в результате разгорится кибервойна, невероятно стремительная и глобальная.

Когда американский президент посылает военных разбомбить лагерь террористов или завод по производству ядерного оружия в какой-нибудь стране, которая, быть может, и не сумеет дать отпор нашим вооруженным силам, но при небольших вложениях в собственный киберпотенциал они смогут в ответ разрушить международную финансовую систему, в целостности которой не слишком заинтересованы. Несопоставимость огромных затрат на вооружение и небольших в киберпотенциал побудят другие страны, а также, вероятно, преступные картели и террористические группировки развивать именно его.