Книга Молчание мертвых - Бренда Новак

— Неужели? — Известие это странным образом обрадовало его, но он постарался не подать виду.

— То ей Викки Нибли нравится, то вдруг Кеннеди Арчер. А люди скажут, что мнение свое она изменила после проведенного с тобой уик-энда.

— Ох, мама, ты говоришь словами Джо Винчелли.

— Но это же правда.

— Интересно, откуда у нее мой щит? — задумчиво спросил он.

— Откуда мне знать? Может, Тедди взял в гараже да и отнес ей.

— Что ж, Мейн-стрит — место удачное.

— Да, удачное. Но теперь, после вот этого, — она постучала пальцем по лежащей на столе листовке, — ты должен наконец понять, что знакомство с ней равнозначно поражению. Даже твой щит у нее во дворе отбирает у тебя голоса.

— Ты так говоришь, словно Викки Нибли уже выиграла. Но выборы еще не прошли.

— Если мы проиграем, то единственно из-за Грейс Монтгомери. Иной причины быть не может.

Кеннеди вышел из-за стола.

— Не переживай так, мама. Все будет в порядке.

Он бы обнял и прижал ее к себе, но знал — она не смягчится, не положит голову на грудь сыну. Мать, конечно, любила его, но никогда не отличалась особой теплотой и нежностью, предпочитая выказать любовь не через ласку, а через советы и практическую помощь, на которую не жалела ни сил, ни времени. В этом отношении родители были под стать друг другу.

— Почему ты решил пригласить ее с собой? — спросила она, опускаясь на краешек стула.

— Причин много. В детстве ей пришлось нелегко. У бедняжки просто не было того шанса в жизни, которого заслуживает каждый.

— Что ты хочешь этим сказать? — насторожилась Камилла. — По-моему, ей как раз очень повезло. Ли принял их к себе, дал ей и всей семье крышу над головой.

— Ребенку нужно не только это, но и кое-что еще.

— Ты о чем?

Кеннеди потер руку. Грейс заслуживала понимания и поддержки, вот только как ей помочь? Он сочувствовал семье Джо Винчелли — они, конечно, пострадали. Но во внимании и заботе нуждались не одни лишь они. С Грейс обошлись куда более несправедливо.

— Думаю, ребенком она подвергалась насилию. Камилла недоверчиво покачала головой:

— Это она тебе так сказала? Держу пари, солгала. Как обычно. Неужели ты не понимаешь? Она же пытается манипулировать тобой.

Они с Грейс почти не говорили о преподобном, а в тех нескольких случаях, когда он все же спрашивал, она предпочитала отмалчиваться. Он видел, что воспоминания о нем причиняют ей боль, видел боль и отчаяние в ее глазах. Нет, это подделать невозможно. И то, в чем призналась Грейс, тоже было похоже на правду. Значит, мать не права.

— Сама она ничего мне об этом не говорила. Точнее, поначалу не говорила. Я догадался.

— Как? — Камилла подалась вперед.

— Меня навело на эту мысль кое-что. Мать покачала головой:

— Нет. Грейс такая же, как ее мать. Такие только тем и занимаются, что ищут мужчину побогаче.

— Неправда.

— Покажи мне хотя бы одного человека, который тронул ее пальцем.

— Насилие бывает разное, — негромко сказал Кеннеди.

— Речь идет о Ли Баркере. Священнике! Не забывай об этом. Надеюсь, ты не имеешь в виду то, о чем я подумала. Потому что, если ты несправедливо обвинишь такого человека, как Ли Баркер, тебе этого не простят. Если ты намекаешь…

— Я не выдумываю и не намекаю. У меня есть доказательство.

Несколько секунд мать сверлила его взглядом, потом немного смягчилась:

— Какого рода доказательство?

Кеннеди вспомнил, как видел Джо, стоявшего утром рядом с местом, где он закопал Библию. Тогда ему сделалось настолько не по себе, что он даже хотел вернуться и забрать книгу из тайника. Но удобный момент не представился. Потом страх развеялся, и ему удалось убедить себя, что все это просто паранойя. Если бы Джо узнал что-то о Библии, то сразу же помчался в полицию, а не стал бы держать новость при себе.

— Не важно. Важно другое: ты не хуже меня знаешь — верить всему, что мы видим, можно не всегда. Внешность бывает обманчивой.

Камилла прошлась взглядом по недавно сделанному маникюру.

— В таком случае представь это твое доказательство открыто, покажи всем — чтобы люди знали. — Она подняла голову и посмотрела на сына.

— Не могу.

Кто знает, увидят ли люди в записях преподобного то же, что увидел он сам. Ничего определенного там не было. Ничего такого, что могло бы послужить основанием для однозначного вывода. Только разрозненные детали, которые могли бы объяснить поведение Грейс и навести на мысль, что у Монтгомери была причина избавиться от Баркера.

— Почему?

— Потому что оно может не только помочь Грейс, но и навредить ей.

— Кеннеди, — твердо сказала мать, — скажи мне, что у тебя есть.

— Нет.

— Скажи!

Он взъерошил волосы.

— Не думай об этом, мама. В любом случае того, о чем я говорю, у меня нет.

— А у кого есть?

— Ни у кого.

— Тогда где же оно?

— Я его спрятал. Закопал.

— Закопал? Господи, но почему?

Кеннеди раздраженно вздохнул:

— Потому что оно и мне могло бы повредить.

— Ты сделал что-то такое, чего не должен был делать, — сказала она, и в ее голосе прозвучали тревожные, почти панические нотки.

— Кое-кто так бы и подумал.

— Кеннеди, что происходит?

— Я не могу тебе сказать. Ты должна просто поверить мне.

— Поверить?

— А почему бы и нет? — почти сердито отозвался он. — Разве я не доказал, что мне можно верить? Разве я когда-нибудь подводил вас?

Камилла прищурилась.

— За последние годы, — уточнил он.

— И что ты предлагаешь нам сделать? — спросила она, помолчав.

— Думаю, мы примем Грейс как друга.

— Что? — воскликнула Камилла, вскакивая со стула.

— Если мы отступимся сейчас, это будет воспринято как признание того, что мы не правы, что мы вместе с ней делаем что-то плохое.

— Твой отец никогда не примет дружбы с Монтгомери.

— Примет, если ты его убедишь. — Хотя отец и старался держаться и не выказать страха, Кеннеди знал — он боится того, что его ожидает. Все вопросы, не связанные напрямую с его здоровьем и работой, решала теперь мать.

— Ты сильно рискуешь и сам это понимаешь, не так ли? Пусть тело Баркера так и не нашли, кто-то же его убил. Если ты ошибаешься насчет Грейс, если случится что-то неожиданное… — Камилла вдруг побледнела. — Ты сказал, что закопал что-то. Но ведь это не?..