Книга Стукач - Олег Вихлянцев

* * *

…Через неделю после того, как в Москве свиделись Соленый и Багаев, в Ленинграде произошла другая, не менее важная по своей значимости встреча. Бизон принимал «на своем поле» корейца, который приехал к нему из Ташкента.

Разумеется, повидаться они решили не от большой и пламенной любви друг к другу. На то были серьезные причины, а именно: машина, производящая и реализующая наркотики, стала давать сбои. Точнее, в общем механизме прослушивался посторонний шумок, который не мог не настораживать.

Ленинградские оперативники накрыли несколько «отстойников» – притонов, куда сбывалось зелье и где оно потом употреблялось. Арестованные обитатели во время ломки «кололись», и милиция уже располагала немалыми сведениями о существовании в городе целой организации по поставке и продаже опиума и анаши. Правда, никто из наркоманов не мог дать сведений о верхушке, главарях банды. Но, как говорится, чем черт не шутит, пока Господь спит! Со временем милиция могла выйти и на самого Бизона. А тогда уж полетит в тартарары и все дело корейца, потому что основной его потребитель находился в Северо-Западном регионе, и терять такую кормушку не хотелось.

Как ни странно, инициатива органов правопорядка и активность их действий сковывались горисполкомом и горкомом партии. Люди Бизона, подкупленные в верхах городской власти, сообщили, что на днях состоялось закрытое заседание, на котором обсуждался вопрос борьбы с наркоманией. С докладом выступил сам начальник ГУВД, приведя конкретные цифры и факты: сколько изъято у населения опиума, сколько марихуаны, сколько человек принудительно отправлено на лечение в наркологические диспансеры, а сколько угодило за решетку. Последним на заседании предоставили слово первому секретарю Ленинградского горкома КПСС. И тут началось! Партийный босс рвал и метал. Обещал начальника ГУВД уволить, а всю милицию разогнать, чтобы те не разводили демагогию и не сеяли в народе панику.

– Нет и не может быть у нас в стране, а тем более в Ленинграде – колыбели великой революции, – наркоманов! – кричал с трибуны главный городской партиец. – Потому что наркотики – порождение буржуазного строя! Советские юноши и девушки, воспитанные на идеях марксизма-ленинизма, классово не расположены к восприятию такого зла. Наркоманию могут породить только безработица, проституция и наличие частного капитала!Ничего из трех перечисленных в Советском Союзе нет и быть не может! И не надо нас пугать организованными бандами!..

Начальник Главного управления милиции, не дослушав заключительного слова, молча встал и покинул зал. В тот же день о его «недостойномповедении и попытках опорочить город Ленина» было доложено в Министерство внутренних дел СССР. Генерал получил предупреждение о неполном служебном соответствии.

– Ты понял, да? – вопросительно посмотрел на корейца Бизон, обрисовав ему обстановку в Ленинграде.

– Понял, Игорек, – отвечал ему Ким. – Но то, что они там базланили на уровне горкома, ни в коем случае не может служить успокоением. Подумаешь, генерала обгадили! А ну как тот не успокоится? Оперов-то у него, поди, тыщи. Обложат со всех сторон, продыхнуть не дадут.

– Тыщи-то оно тыщи, – покачал головой Бизон. – Но не все они копают под нас. Прыткий там один выискался. Ну никак я к нему подхода не найду! Прогибается, падаль, перед начальством и жопу рвет до посинения.

– А кто такой, скажешь?

– Капитан Ремизов. Слыхал?

– Нет, не слыхал, – призадумался кореец. – Но, может, один мой знакомый слыхал. Надо уточнить…

Говоря о знакомом, кореец, конечно же, имел в виду подполковника Багаева. До сих пор имя Ивана Ивановича не упоминалось при Бизоне. Последний знал, что у Кима есть какой-то влиятельный человек в МВД, но кто именно – сей факт не уточнялся.

«Еще разок обкатаем», – подумал о Багаеве кореец. Подразумевалось, что Иван Иванович однажды пошел-таки на контакт и взял деньги у Султанова, а совсем недавно принялся того же Султанова топить, – используя свои служебные связи. Оставалось надеяться, что и в этот раз не подведет – успокоит ленинградских ментов. За то ему и платят.

– Так ты уточни, братан, для общего-то дела, – попросил его Бизон.

– Уточню. А что, говоришь, этот Ремизов – совсем неуправляемый?

– Понимаешь, есть такая категория людей: ничего им не надо! Денег не берут, на уговоры не поддаются, водки не пьют, с бабами не гуляют! Их интересует только карьера. Вот сучонок Ремизов относится именно к такой категории. Ради очередной звездочки на все готов!

– Понятно, – все в той же задумчивости произнес Ким. – Ты знаешь что, притормози пока с делами в Ленинграде. Не высовывайся с недельку. Я попробую узнать, как нам лучше на этого ментенка повлиять.

– Виталик! Да ты что?! Неделя – убытки страшные! Ты ведь не станешь после этого отдавать мне товар в полцены!

– Не стану. Но если на крюк к мусорам сядешь, тебе уже ничего не понадобится. Так что терпи, братуха. Всех денег не соберешь…

Они сидели на даче, которую Бизон снимал в Тарховке. И говорили долго, почти до утра. Обсуждали вопросы взаимодействия, сложности работы в регионе. Продумывали, как можно выйти на мурманское направление. Проблем хватало. Но главной из них все же оставалась опасность, которой подверглось их дело с появлением рьяного капитана Сергея Ремизова.

Тут же, в Тарховке, были собраны все бандыри[84]Бизона, готовые в случае появления ментов не только предупредить авторитетов об опасности, но и отразить попытку задержания. Уж больно взбеленились стражи порядка, а поговорить людям было просто необходимо.

Понятно, что среди охранников был и Монах. Он видел корейца в лицо и слышал практически весь разговор, состоявшийся у Кима с Серегиным.

По предварительной договоренности с Багаевым агент Голубь должен был в кратчайшие сроки доложить ему о состоявшейся сходке, не упуская даже самых мелких подробностей.

Утром кореец убыл через Москву в Ташкент, заверив Бизона, что приложит все силы и попытается нейтрализовать ревностного служаку. Бизон, в свою очередь, пообещал, что заморозит на время все каналы реализации наркотиков. Теперь, даже если опера накроют очередной «отстойник», ничего они там не найдут, кроме обдолбанных наркош, которые не знают ни курьеров, ни каналов доставки наркотиков непосредственным потребителям.

* * *

…В Москве Ким – теперь уже самолично – потревожил Багаева, материально выразив свою благодарность за пошатнувшегося в служебном кресле полковника Султанова. А также вслух понадеялся, что Иван Иванович доведет дело до конца и «жирный» полковник свалится окончательно. Кроме того, они вдвоем обсудили ситуацию в Ленинграде, помянули недобрым словом капитана Ремизова и выработали план совместных действий на ближайшую перспективу.

Кореец не знал, да и знать не мог, что руководством МВД СССР было принято решение позволить Багаеву «утопить» полковника Султанова. Пусть тот будет уволен из органов, как того хочет кореец. На сей счет была разработана многоходовая комбинация.