Книга Коллега - Александр Шувалов

Чем вызвал громкий смех среди стоящих у ринга шести парней и аж восьми девиц. В мою несравненную крутизну все они, как один, верить не желали.

— И чего? — как и ожидалось, подала голос стоящая на правом фланге высоченная, мосластая, с лошадиной физиономией девица по фамилии, надо же, Громова.

Дамочка провела целых пять лет под погонами, дослужилась до высокого звания старшего прапорщика и удостоилась медали. Меня эта красавица считает обычным штатским лохом и не особо это скрывает. Что она, что несколько ребят страдают обычной болезнью новичков, то есть преувеличенно высоким мнением о собственных персонах. Это лечится.

Все как всегда, кто-то из них уйдет, а те, кто останутся, очень скоро будут обращаться ко мне на «вы» и величать Мастером. Хотя сам-то я прекрасно знаю, что это очень не так.

— Небольшой спарринг с полным контактом, — объявил я. Неловко повел левым забинтованным (даже сквозь футболку заметно) плечом и поморщился. — Попрошу…

Девица Громова, не спросясь, вышла из строя и пошла к рингу.

— Отлично, значит, вы и…

— И я, — поднял руку высоченный неохватный парень. Очень, очень, по собственному мнению, могучий. Лично я считаю, что ему стоит есть поменьше макарон.

— Замечательно, и вы.

— Ограничения? — спросил он, пробираясь между канатами.

Громова ни о чем не спрашивала, потому как стесняться явно не собиралась.

— Никаких, — любезно ответил я. — Начали!

Встал правым плечом вперед, «пряча» забинтованное левое. Радостно взвизгнув, мадемуазель крутанулась юлой и выстрелила длинной, не совсем ровной ногой, именно в него.

Урок номер один: не стоит считать противника заведомо слабее себя. Во-первых, ноги у меня совершенно здоровы и работать ими я не разучился. А во-вторых, меня, если кто помнит, действительно не так давно подранили. Только рана та была справа.

P.S.: С недавних пор мне перестал сниться тот сон про утро в джунглях и двоих молодых и рьяных, нас с коллегой. Вместо этого каждую ночь я сражаюсь с неизвестным, а когда тот падает мертвым, сдираю с него маску и с ужасом обнаруживаю под ней такое знакомое лицо. Свое собственное. Может, со временем это пройдет, а может, придется жить с этим счастьем и дальше, сколько отмерено. Кто знает.