Книга Русский камикадзе - Валерий Рощин

— Вперед. Он где-то недалеко, — ломанулся в дыру Белозеров.

Своды едва не касались плеч, по стенам расползалась плесень, похожая на клочки белоснежной ваты. Довольно быстро они добрались до пересечения двух подземных магистральных каналов.

Вновь короткая заминка…

— Куда теперь? — вертит и фонарем, и головой одновременно низкорослый сын степей.

— Слышали? — вдруг опять показывает влево и замирает его приятель Филин.

Да, снова шарканье ног, и снова таинственный «кто-то» уходит влево. Кажется, он ведет их по большому кругу. В этом они убеждаются, опять наткнувшись на кучу строительного мусора…

— Та же самая куча, — прерывистым шепотком докладывает Японамать, вскарабкавшись на самый верх и осветив противоположную сторону нагромождения. — Там вагонетка внизу валяется, за которой мы нашли проход…

— Ясно. Вот что, братва, этак нам тут три дня плутать придется, — понимает безнадежность усилий Палермо. — Поступим по-другому: вы возвращаетесь той же дорогой обратно, а я перебираюсь через мусор и гоню его отсюда на вас.

— Согласны, — кивает скуластый казах.

— Если повстречаете эту гниду — убивать не торопитесь. Допросить с пристрастием надо о пропавшей девчонке.

И майор полез по куче строительных отходов, да, вспомнив, что головорезы Бритого никогда не служили в элите спецназа, остановился и строго наказал:

— Увидите горящий фонарь — подайте голос, но будьте при этом осторожны! Я в ответ обязательно шумну, а если ответа не услышите, значит впереди чужой…

* * *

Топорков прикурил сигарету, хорошенько осмотрелся и удовлетворенно кивнул — майор Белозеров и в этой непростой ситуации сумел разобраться, выдав неплохой совет: лучше прижаться спиной к чему-нибудь большому и непробиваемому, а не стоять истуканом посреди открытой площадки. Тут и не уследишь, как кто-нибудь подползет с любого боку.

Докурив, лейтенант пульнул в черноту люка окурок. Балансируя и переступая через груды хлама, пробрался к колонне. Развернувшись спиной к бетонному монолиту, посветил фонарем влево, вправо, вперед и остался чрезвычайно доволен. Позиция впечатляла. Охраняемый объект — вход в подземелье, находился в паре метров, а сам он был почти недосягаем — чтоб добраться до него, вынырнув из темных закоулков необъятного цеха, следовало столь же долго и с тем же грохотом ковылять через горы мусора.

Прислушиваясь к каждому шороху, Топорков принялся экспериментировать: посветил вверх, вбок. Потом на пару секунд и вовсе выключил фонарь — проверил, сколь непроглядны окружавшие его потемки. Включив, опять послал луч влево…

Из сознания офицера-спецназовца сами собой ушли опасения страшного люка, открывавшего ход в неизведанную бездну — туда спустились люди, ведомые решительным майором, и теперь вряд ли снизу могла исходить опасность для его жизни. Опасными представлялись темные углы, бесформенные нагромождения негодного оборудования и прочие местечки, куда не доставал жиденький луч его фонаря.

А тем временем именно из квадратного, черного жерла беззвучно вынырнула чья-то рука. Кто-то с тихой осторожностью, зная наизусть каждую ступеньку и словно предугадав ход мыслей юного караульщика, поднимался по лесенке. Согнутая тень бесшумно скользнула к лейтенанту. Тот приглушенно вскрикнул, повалился, фонарь потух… А спустя мгновение тело Топоркова закувыркалось по перекладинам лесенки вниз, где глухо шмякнулось в глянцевую жижу.

Темная фигура спустилась следом, лесенка вылетела наверх и с грохотом упала на хлам возле открытого люка.

— Бог помощь!.. — проскрипел в зловещей тишине неприятный голос.

И человек, неплохо ориентируясь в темноте, поспешно поковылял по узкому проходу, неловко вскидывая левую и слегка подволакивая правую ногу…

* * *

— Слышь, тыл прикрывай! Хорошо прикрывай, слышь, Филин?.. — твердил казах, заученно повторяя предостережение опытного Палермо.

Парень то пятился, то шел боком; смотрел то вперед, чтоб не спотыкаться, то назад, где луч ощупывал пугающую, враждебную темноту. Сам же Японамать, держа в левой руке фонарь, а в правой огромную «беретту», осторожно двигался по проклятой каменной кишке.

Без отчаянно смелого и проворного Павла, скорость передвижения по лабиринтам заметно снизилась. Но вот впереди показался перекресток двух магистральных каналов.

Так, осторожно осмотреться…

Никого. Теперь направо. До следующего поворота далеко — метров двести с лишним.

— О-о, мля! — внезапно кричит казах, запнувшись обо что-то невидимое.

Фонарь его падает, гаснет. Как падает и сам казах.

А замыкающий отчего-то молчит. Не реагирует на оплошность друга, не спешит помочь, подсветить своим источником…

Луч его фонаря с необъяснимо-странной неподвижностью смотрит в одну точку — куда-то в плечо Японаматери…

Ругаясь на своем языке, тот шарит по земле, находит…

— Чё, мля, застыл?! — чуть не орет он в исступлении, снова щелкая кнопкой включения.

Молодой напарник сидит, привалившись к стене и безвольно свесив плечи. Голова касается темно-красного ряда пористых кирпичей. Затылок чем-то размозжен. Черный фонтанчик пульсирует из проломленной кости. Угасает, угасает… Струйки крови по спине…

— Сука!! — вскакивает низкорослый сподвижник Бритого. В исступлении он несколько раз пинает стену и снова его тонкий крик оглашает безмолвные лабиринты: — Сука-а-а!

Двадцать торопливых, яростных шагов назад и пять выстрелов прямо. Быть может, убийца там.

Казах не знает.

Или слева, откуда только что пришли. Пять выстрелов туда и снова:

— Сука!!!

Нет, шорох справа.

— О-у-у! — оставшиеся пять пуль посылаются на звук. — Я покажу тебе, кто такой — Японамать!!!

Пустой магазин выскакивает под ноги.

Взъерошенный и возбужденный коротконогий мужчина вразвалочку бежит туда

— вправо, где они еще не были — в неизвестность. Нашарив в кармане запасную обойму, пихает ее в рукоятку. На ходу никак не может попасть…

Впереди поворот.

Остановиться и спокойно перезарядить оружие — подсказывает разгоряченный разум.

Всё, магазин на месте. Затвор сухим щелчком слетает вперед, загоняя первый патрон в ствол. И опять шарканье чьих-то ног совсем близко…

Не страшно — сейчас он к бою готов. Где эта сволочь?

По дальней стенке бочком, фонарным лучом заглядывает за угол…

И сразу выстрел в темноту! Второй!

Тихо…

Нет — слышны шаги. И приглушенный вздох, похожий на страдания раненного человека, держащего внутри свой рвущийся наружу стон.

— Попал! — довольно шепчет Японамать и бежит, часто переставляя кривые ножки. — Попал! Попал!..