Книга Секретные архивы ВЧК-ОГПУ - Борис Сопельняк

— А после его отъезда вы продолжали сотрудничество с французскими разведывательными органами?

— Да, продолжал. Незадолго до отъезда брат познакомил меня с представителем швейцарского Красного Креста Берлином. Этот господин сказал, что знает о моей работе для французов и будет рад продолжить сотрудничество. Об этом господине, который еще в царские времена был французским разведчиком, я знал достаточно много, так как по личному поручению Менжинского вел за ним специальное наблюдение. Знал и о том, что Берлин располагает в нашей стране широкой разведывательной сетью, одним из составных элементов которой теперь становился и я.

— Какие конкретные задачи поставил перед вами Берлин?

—Его интересовали преимущественно вопросы, связанные с советско-германскими отношениями.

— Немцам и французам вы передавали одинаковые материалы?

— Нет, они были совершенно разные. Французов интересовали данные об активности немцев в СССР, а немцев — о французах, англичанах и их политике по отношению к Германии.

— Вы получали деньги от брата, а впоследствии от Берлина?

— Нет, не получал.

— Вы говорите неправду. На первом допросе вы показали, что для немцев работали идейно, будучи поклонником германской культуры. А какими побуждениями вы руководствовались, работая для французов?

— Я вообще поклонник романской культуры.

Вот так, поклонник романской культуры шпионит в пользу злейшего врага Франции — Германии и просто так, из чистой любви к искусству, в пользу Польши. Но и это далеко не все!

Как выяснится позже, самый лакомый кусочек Артузов приберег напоследок!

— Расскажите, при каких обстоятельствах вы были привлечены Ягодой к участию в антисоветском заговоре.

— Это случилось в 1932 году. Однажды вечером мне позвонил по телефону начальник оперативного отдела Паукер и сказал, что меня срочно требует к себе Ягода. Я немедленно явился. В кабинете Ягоды находился Паукер. Ягода без слов показал мне агентурку Паукера, из шторой было ясно, что наружная разведка оперативного отдела точно зафиксировала мои встречи с представителем швейцарского Красного Креста Берлином в районе Химок. Были зафиксированы номера машин—моей и Берлина, а также факт поездки Берлина в моей машине и возвращения к своей через час отсутствия. Я понял, что никакие объяснения ни к чему не приведут, и решил, что у меня нет другого выхода, как разоблачить себя перед Ягодой.

После того как Паукер удалился, я рассказал Ягоде во всех подробностях о моей преступной связи с Берлином. Ягода внимательно меня выслушал и, к моему крайнему удивлению, поставил вопрос: нельзя ли мою связь с Берлином использовать на пользу ОГПУ? После этого я докладывал Ягоде о каждой встрече с Берлином и о материалах, которые ему передавал.

С тех пор как Ягода узнал о моей связи с французами, он начал вести со мной откровенные антисоветские разговоры. Его высказывания были отрывочны, ироничны и на первый взгляд не представляли ничего ценного. Например, он говорил, что деспотизм руководства в нашей стране находится в кричащем противоречии с декларациями о советской демократии. Конституция, с его точки зрения, насмешка над демократией. Если сделать свободные выборы, результаты, мол, будут вполне определенные: в руководящие органы не попадет ни один большевик. Вся надежда на молодежь и на студентов, уверял он. Что касается «дворцового переворота», то это он считал вполне возможным, так как в его распоряжении была не только милиция, но и войска. Впоследствии о перевороте он говорил подробнее, акцентируя внимание на том, что его целью должно быть изменение государственного строя в СССР.

Любопытная программа, не правда ли! Есть в ней что-то знакомое, легко узнаваемое и даже реализованное. Но откуда она известна Артузову? Есть только два объяснения этого факта: или Артузов действительно участвовал в заговоре Ягоды и хорошо знал его программу, или сочинил ее сам. Много лет спустя это выяснится, и рассказ об этом впереди.

Между тем допрос продолжался. Артузов подробно и очень правдоподобно рассказал о том, как стал связным Ягоды, как организовал доставку секретных пакетов от Ягоды премьер-министру Франции Лавалю и премьеру Англии МакДональду — и обратно.

Но следователи требовали еще более подробного рассказа о заговоре Ягоды. Опытный комбинатор, автор множества сложнейших и хитроумнейших операций прекрасно понимал, а может быть, и знал, чего от него ждут, — и вдохновенно продолжал саморазоблачаться, при этом, будучи верным себе, не называя ни одного имени из живых или находящихся на воле людей.

— Как я уже показывал, моему непосредственному вовлечению в заговор предшествовал целый ряд бесед с Ягодой. В частности, он считал, что нынешняя политика партии и правительства привела страну к тяжелому положению. Коллективизация сельского хозяйства не достигла своей цели, в стране и особенно в партии царит большое недовольство руководством. Все это создает благоприятные условия, чтобы добиться изменения форм правления. Нужно добиться более спокойного и уравновешенного управления страной. Необходимо ослабить изоляцию СССР от Европы и создать более спокойные международные отношения.

В последующих беседах Ягода все больше приоткрывал карты, и в конечном счете мне стало ясно, что во главе антисоветского заговора стоят Рыков, Бухарин и Томский, а военных представляет Тухачевский. Их цель состояла в реставрации капитализма в СССР. Кроме того, они хотели восстановить всякого рода иностранные концессии, добиться выхода советской валюты на международный рынок, отменить ограничения на въезд и выезд как иностранцев, так и наших граждан, объявить о свободном выборе форм землепользования — от колхоза до единоличного хозяйства. Затем — широкая амнистия политзаключенных, свобода слова, печати, союзов, собраний и, конечно же, свободные, демократические выборы.

Вот уж поистине все новое — хорошо забытое старое! Если бы я не знал, что до меня дело Артузова никто не держал в руках, то, честное слово, подумал бы, что некоторые нынешние партии и их лидеры один к одному переписали в свои программы то, что говорил Ягода или сочинил Артузов.

Но это еще не все. Заявив, что Ягода ничего не знал о его связи с германской разведкой, Артур Христианович утверждает, что у Ягоды была своя связь с немцами, о чем ему стало известно еще в 1934 году.

— В одной из бесед с Ягодой на мой вопрос, через кого он осуществляет связь с немцами, он сказал, что связь осуществляется через Радека. Со слов Ягоды, а впоследствии, когда я установил связь с Радеком, и с его слов я знал, что он держал связь в Москве со старым немецким разведчиком Хильгером, а через него — с известным руководителем заграничного отдела нацистской партии Розенбергом. Радек говорил, что установил эту связь вскоре после прихода к власти Гитлера. Целью заговорщиков являлось достижение такого рода отношений между Германией и СССР, при которых немцы отказались бы от вооруженного нападения на Советский Союз после захвата власти заговорщиками. Гитлер на это согласился, правда, при условии, что проживающим в СССР немцам будет обеспечено право экстерриториальности. Кроме того, он настаивал на том, чтобы германские промышленники получили возможность иметь концессии и мы не будем возражать, если вермахт займет Литву, Латвию и Эстонию. Если эти условия будут выполнены, то Гитлер даже обещал помощь в реализации задач антисоветского заговора.