Книга Вожак для принцессы - Вера Чиркова

– Извини… – ничуть не смутился он, – сейчас расскажу. Ты же знаешь, что, вступая в стаю, каждый из нас лижет тебе ладонь. Но это не просто ради традиции. В этот момент мы получаем крохотную частицу твоей кожи… впитываем запах, запоминаем ауру и вкус. И это ощущение не забывается и не теряется, а постепенно растет и укрепляется, пока не станет надежным, как кровная связь оборотней. И вот с этого момента мы начинаем тебя чувствовать издалека и называть отцом.

– Несказанно рад, – фыркнул я возмущенно, – детки. Ладно… а тогда как же молодые оборотни нападают на старых вожаков, если хотят занять их место? В этом кровная связь им не мешает?

– Ир… – вот теперь медведь стушевался, – но зачастую это просто ритуальная драка… и до смерти никогда не доходит. Глупо же так ослаблять стаю.

– Ладно, понял, – легко согласился я, незаметно кастуя на оборотней рассеянность самой нижней ступени, – а теперь скажи, что так гремело утром в сарае, когда я проснулся? До сих пор гадаю.

А вот этот вопрос я задал специально, чтобы именно он остался в памяти у сородичей. С каждой минутой мне становилось все яснее, что рассказывать им правду про Агана нельзя ни в коем случае. И хотя меня потом будет потихоньку грызть совесть, но это я переживу. Предпочитаю слегка подправить память троим новичкам, чем сделать изгоем проверенного друга.

– Да масло же им приспичило бить, женщинам нашим, – фыркнул Таилос, – говорят, нужно детям утром положить в кашу свежее масло. А маслобойка вся расшатанная… мы немного подправили…

– Масло – это замечательно, – думая о своем, кивнул я, – а что у тех, кто вступил в стаю, нельзя было взять маслобойку?

– Так вот тот ее и принес… который вступил. А остальные на нас сердиты. Им Кахорис велел стада на восток перегнать и на мосту поставил парней, чтоб считали. Вот они и злятся.

– А что они считают и зачем? – не понял я.

– Так скот же. Они пасут вместе и решили платить сообща, вот и считаем, с кого сколько взять.

– М-да… – огорчился я, понимая, что Кахорис пошел на поводу у хитроумных селян, – я сам с ними поговорю, а считать ничего не нужно. Те, кто вступил в стаю, знают, сколько с этой стороны земли? В десятинах, хоть примерно. Вот пусть узнает цену аренды за десятину, прикинет за весь участок, и выставит им. А они пусть назначат казначея, и он собирает. А с кого и как – сами разберутся.

– Они говорят, тут земля хуже, чем возле Палеры.

– Я не против, пусть переселяются в Палеру, – меня начинала злить эта ситуация. – Таилос, мы берем их под защиту и ничего не требуем. Ни за то, что парни будут сидеть тут на башне, ни за то, что я трачу накопители на защиту, а мог бы продать и купить детям масло. Кстати, сегодня придут гномы, у меня к ним выгодное предложение. А вы соберите все наши маслобойки, оружие, ножи, косы… ну сам знаешь что, и стаскайте в сарайчик. Я договорюсь, чтобы они сделали ремонт и правку.

– Хорошо, – деловито кивал он на мои пояснения, а потом словно невзначай снова поинтересовался: – А Аган куда-то пошел?

– Идем. – Пришлось мне подниматься с кресла. Тай умел быть настойчивым. Даже временами настырным, и, видимо, именно за это так жестоко наказала его Мильда.

Я привел медведя к шатру, приоткрыл щиты и впустил его внутрь, а потом вошел сам и поставил мощный купол, скрывавший и запахи, и звуки. И еще защищающий от магического просмотра.

– Что с ним? – настороженно оглянулся медведь, явно оценивший по исчезнувшим звукам мощность моего щита.

– Спит. Но лучше не трогать, – создавая два кресла, туманно пояснил я и строго приказал: – А теперь садись и отвечай честно, что еще почувствовал Кахорис… и его люди.

– Что Аган умирает… – помолчав, нехотя признался он, – мы сразу вспомнили, что Хельта очень уж хотела быть женщиной вожака… думали, вы подрались.

– Неправильно подумали, – отрезал я категорично. – Вам кажется, если на мне появилась защитная шкура, то и действовать, и думать я должен, как истинный оборотень. И не надейтесь, этого никогда не будет, Тай! Я просто стал понимать вас лучше и стараюсь принимать во внимание ваши особенности, но не более того. Разум, привычки, воспитание и принципы у меня всегда останутся маглорскими. И пока они вам подходят, вернее, пока я буду видеть, что я вам нужен, я останусь с вами.

Мне нелегко было сказать ему эти слова, но я недавно понял, лучше все сказать сразу, чтоб потом не было недоразумений.

– Я это понимаю, – тихо сказал он, – а мне ты расскажешь, что тут произошло?

– Конечно. Начну с того, что я промахнулся… высадил отряд в полумиле отсюда. – Пока мы пили чай, в моей голове сложилась довольно правдоподобная история, а как заставить поверить в нее троих свидетелей, я знал. – И не стал тратить силы, а повел их напрямик, нашел поисковичком реку. И случайно набрел на какую-то нечисть, если честно, сам теперь не могу понять, кто это был. Или старая полуденница, или выпень. Трава там высокая, он и прятался, а как я подошел ближе, прыгнул.

– Почему ты не проверил все вокруг?

– Так тут место ровное, все видно… а я как раз рассчитывал, какую построить башню, их несколько видов бывает. К тому же защита на мне мощная, а оборотни и сами всех чувствуют. Вот и Аган его заметил… и прыгнули они почти одновременно. А потом все очень быстро случилось, я даже сам не сразу понял… они на меня свалились, и мой символ дома по ним ударил. Выпень сразу сдох, а Агана я успел вылечить.

– И чем бьет твой символ? – озадаченно поглядывая на висевший у меня на груди артефакт, осторожно поинтересовался медведь.

– Лучи стихий. Вот видишь, эти семь камней? Из каждого ударила молния такого же цвета. Я собираюсь всех предупредить, чтоб не вздумали проделывать со мной такие шуточки, как Аган вчера провернул с тобой. Не очень-то мне нравится видеть умирающих друзей, знаешь ли. А теперь пошли, и пока помалкивай, а то начнут лезть к нему всякие любопытные и ведьмы со своими зельями. А он к вечеру будет как новенький, только голодный, как волк.

– Так может, мне пойти посмотреть… кто это такой был?

– Где посмотреть? – изумленно вытаращился я. – Я сразу его развеял. Ты же знаешь, что некоторая нечисть потом преобразуется в мелких пакостников? Да и вонь была… невыносимая.

– Так это же наверняка болотница вылезала на ночь… – сообразил медведь, и я облегченно вздохнул, ну наконец-то! – Эти любят ночью змей и лягушек в траве ловить. А на свету подслеповаты… вот и кинулась на тебя, они магию не различают.

– Да разве это важно? – отмахнулся я, словно не замечая, как повеселел медведь. – Главное, Аган жив и здоров… почти. Нужно будет дать ему хоть пару дней отдохнуть, как-никак женился парень. И еще я хотел спросить, а где они с Хельтой живут?

– В сарае, – пожал плечами Таил, – он там еще раньше устроился, натаскал старой соломы.

– Значит, так, сразу, как вернемся, выделяем им домик, хоть самый маленький. И не спорь. А немного позже я понаставлю вот таких шатров, места хватит всем. Пойдем, а то мне еще в столицу к обеду сходить нужно. И Ках скоро прибежит… нужно их в Зеленодол отправлять, нечего тут бездельничать. А чтоб в следующий раз не бегали, выдам вам вестников.