Книга Триумф броненосцев. «До последнего вымпела» - Вячеслав Коротин

– Скорее огонь добрался до погребов средней шестидюймовой башни, – высказал предположение Левицкий, – уж больно по месту совпадает…

Еще пара минут, и «Орел» окончательно лег на борт, а чуть позже перевернулся кверху килем.

– Прими, Господи, души рабов своих! – закрестились на «Жемчуге».

– Благодарю тебя, Господи, что не дал взять греха на душу! – шептал про себя, кроме этого, Вирен.

– Павел Павлович, пройдите рядом с местом гибели – вдруг кто-то чудом спасся, – обратился адмирал к командиру крейсера.

– Разумеется, Роберт Николаевич, но только пусть уже сначала на дно уйдет. Если вы не настаиваете, конечно…

– Ни в коем случае, действуйте по своему усмотрению.

– Крейсера подходят! – раздался голос сигнальщика. – Наши!

– Черт побери! Стыдно сказать, но о них и забыть успел… – Вирен словно встряхнулся после последних событий. – Передать на крейсера: «Немедленно атаковать вражеские миноносцы на зюйд-остовых румбах».

Его спешка была понятна: здесь вам не Балтика – никаких сумерек не ожидается, солнце ныряет за горизонт на протяжении нескольких десятков минут. Так что свои броненосцы необходимо защитить от ночных атак превентивными мерами – отогнать ночных хищников морской войны как можно дальше. А там – пусть ищут на бескрайних просторах открытого моря в полной темноте. Благо, что сейчас пасмурно и всего пару дней прошло с новолуния.

– Кажется, «Пересвет» видно, ваше превосходительство, – отвлек адмирала капитан второго ранга Вяземский.

– Добро! Пошли к нему. И отсигнальте Ухтомскому, чтобы тоже двигался в данном направлении. Нужно поскорее соединяться, отрываться подальше от этой волчьей стаи, пока не стемнело, и удирать во все лопатки. Заодно запросите эскадру о потерях и повреждениях.

Мачты «Жемчуга» немедленно запестрели сигнальными флагами, а еще через пару минут сигнальщики наперебой стали докладывать о состоянии побывавших в бою броненосцев:

– «Бородино»: семнадцать убитых и сорок четыре раненых, выведены из строя две башни шестидюймового калибра.

– «Победа»: тринадцать убито, восемьдесят ранено, пробоина в корме, разбиты вторая и третья трубы. Почти не осталось десятидюймовых снарядов.

– «Полтава»: убито двадцать, из них два офицера, ранено двадцать четыре, разбита кормовая башня и пробоина в носу над ватерлинией.

– «Сисой»: восемь убито, тридцать один ранен, в том числе командир. Уничтожена батарея правого борта, разбита первая труба.

– «Наварин»: убито двенадцать, ранено двадцать девять, не действует рулевая машина, сбита одна труба, пробоина в корме.

– «Нахимов»: убитых трое, ранено восемь, особых повреждений нет.

– Да уж, – мотнул головой Вирен, – без малого сотня только убитых, а ведь еще и на крейсерах с «Пересветом» полегло немало. А уж на «Орле»…

– Наверняка раза в четыре больше, чем на всех остальных судах, вместе взятых, – продолжил мысли командующего начальник его штаба. – А еще сколько раненых умрет…

– Еще ночь пережить надо – самураи наверняка озверели от такой пощечины и начнут бросаться на своих миноносцах в атаки как бешеные.

– А ведь мы отправили крейсера в бой с этой сворой, даже не выяснив, что у них с артиллерией, с людьми, каковы повреждения…

– Оставьте. Как-то под Артуром Эссен на своем «Новике» один разогнал семнадцать японских миноносцев, а тут четыре крейсера и любой из них сильнее «Новика».

– Однако командует ими не Эссен, Роберт Николаевич, – резонно возразил Клапье де Колонг, – и крейсера большие, менее увертливые, чем юркий «Новик». Да еще и в бою с утра. К тому же, если мне не изменяет память, в том бою под Артуром участвовали малые миноносцы, а здесь, скорее всего, будут истребители…

– Все-то вы видите в черном свете, Константин Константинович, – недовольно посмотрел на своего ближайшего помощника Вирен. – А что бы вы предложили? Позволить японцам приблизиться вплотную к главным силам перед самым наступлением темноты? Сильно подозреваю, что в этом случае адмиралу Небогатову придется воевать с самураями один на один. Без нашего участия.

Я очень надеюсь, что Энквист просто отгонит японцев на почтительное расстояние, что не увязнет в бою и преследовании. Однако, даже если представить, что все наши крейсера погибнут в результате этой стычки, то все равно буду считать результаты оправданными, если броненосцы при этом спокойно дойдут до Владивостока.

В ответ на столь откровенную тираду командующего у начальника штаба просто не нашлось слов. Он оторопело вытаращил глаза на Вирена, несколько раз приоткрывал рот, чтобы, вероятно, убедить своего непосредственного начальника в чудовищности его планов, но… Мысли никак не складывались в связные предложения. Во всяком случае, такие, которые можно озвучить в лицо начальству…

– Успокойтесь, Константин Константинович…

– Телеграмма с «Баяна»! – взлетел на мостик минный офицер «Жемчуга», которому до этого адмирал приказал неотлучно находиться при станции беспроволочного телеграфа и немедленно сообщать важные известия лично.

– Давайте! Благодарю, лейтенант! – адмирал развернул листок бумаги и вслух прочитал: «Три отряда контрминоносцев по четыре вымпела. Расстояние двадцать кабельтовых. Вступаю в бой».

До наступления темноты было еще около часа, но уже сгустились «полусумерки» и засверкавшие вдали вспышки выстрелов подтвердили, что русские крейсера начали очередной сегодняшний бой.

Глава 38

– Эх! Нет нам сегодня покоя, Оскар Адольфович, – не совсем натурально скорчил недовольную мину Иванов. – Крейсера – туда, крейсера – сюда!..

– Только не вздумайте меня убеждать, что вы этим возмущены или даже просто недовольны, Федор Николаевич, – улыбнулся в седую бороду Энквист. – Посмотрел бы я, как вы рычите, если бы командующий не давал нам бить япошат там, где встретим.

– Так ведь и не дал! – с веселым упрямством возражал командир «Баяна». – Добить могли их крейсера окончательно. Как они горели! Полчаса бы еще…

– Так это даже не обсуждается – еще парочку точно могли в гости к Нептуну отправить. Но приказ есть приказ. И приказ разумный: необходимо прикрыть наши броненосцы от минных атак. Даже пара утопленных старых калош адмирала Того не компенсирует одной минной пробоины в борту нашего броненосца – не дотащить его до Владивостока будет.

– Да согласен я – все разумно. Но согласитесь: бросать этих «недобитков» не хотелось до крайности.

– Эмоции, Федор Николаевич. Не хотелось, конечно, но чего они теперь стоят, даже если починятся? У Того больше нет крейсерской разведки. Вообще нет – имеется сброд разношерстных судов, из которого невозможно составить сколько-нибудь полноценный отряд. Сегодня мы отправили на дно шесть бронепалубных крейсеров противника…

– А могли и все восемь, – посмел перебить адмирала Иванов.