Книга Танцующая при луне - Энн Стюарт

— Я влюблена в тебя. — Она открыла ему то, в чем не решалась признаться даже себе. — Если ты сделаешь это, то уже никогда не сможешь избавиться от меня.

— Я знаю, — промолвил Габриэль. — Знаю.

Наклонившись, он поцеловал ее с такой нежностью, что ей захотелось плакать.

Губы его были прохладными и слегка влажными. Целуя Лиззи, он бережно сжимал ее лицо в своих ладонях. Пальцами он легонько поглаживал ее щеки, и поцелуй этот, казалось, длился вечно. Лиззи обвила руками его обнаженное тело и ответила на этот настойчивый поцелуй: язык ее сплетался с его языком в неутолимом желании.

Габриэль целовал ее уши, целовал локти — язык его превратился в инструмент сладкой муки. Когда он склонил голову к ее груди и начал легонько ее посасывать, тело Лизи пронзила дрожь удовольствия, влажного и горячего.

Прижав к груди голову Габриэля, Лиззи освободила его волосы от кожаной ленты, и те накрыли их шелковистой завесой. Она протестующе застонала, когда губы Габриэля оставили ее грудь, но он бережно и умело стал ласкать ее пальцами. Наслаждение оказалось неожиданно острым, и Лиззи невольно застонала.

Она услышала смешок, выражавший чисто мужскую удовлетворенность, и смутно подивилась тому, что могло его так порадовать. В следующее мгновение губы Габриэля оказались у нее между ног, и Лиззи уже не могла думать связно.

И неважно, что по здравом размышлении она могла бы назвать это удовольствие темным и греховным. Габриэль сжимал ее бедра обеими руками, умело работая губами и языком, и Лиззи, чей стыд и рассудок куда-то улетучились, погрузилась в бездны горячего желания.

На этот раз внутренний импульс был таким сильным, что она невольно начала двигаться, но Габриэль лишь крепче сжал ее бедра, продолжая пробовать ее на вкус, и в скором времени она уже не могла дышать. Тело ее, будто зажив собственной жизнью, судорожно изогнулось под его телом, И тогда он лег на нее, распластавшись на ней всем телом, — сила и жар против горячего, влажного вожделения. Раздвинув ее ноги, он прижал их к своим бедрам, и Лиззи почувствовала, как он входит в нее.

Она вскрикнула, но Габриэль тут же прильнул к ее губам, продолжая погружаться глубже и глубже. Он сдерживал себя, старался не спешить, но она уже раскрылась навстречу ему, так что ни о каком сопротивлении не могло быть и речи. Наконец он остановился и замер.

Лиззи чувствовала, в каком напряжении находится его тело. Она взглянула ему в лицо и увидела, что красивые черты его искажены гримасой — Габриэль изо всех сил пытался контролировать себя. Внезапно страх ее исчез, осталось одно желание. Она хотела его, и хотела немедленно.

Лиззи еще крепче обвила его руками и прильнула к нему всем телом.

— Да… — прошептала она. — Прошу тебя.

Боль была острой, однако мимолетной. Мгновение, и он заполнил ее, резко прижав к кровати, и Лиззи вскрикнула от боли и облегчения.

Габриэль вновь стал целовать ее — в этих быстрых поцелуях мешались желание и утешение, и Лиззи, слегка помедлив, поцеловала его в ответ.

Так и не отпуская ее губ, он ритмично задвигался, проникая в самые глубины ее естества.

Лиззи словно растворилась в сладком удовольствии, когда тело его стало частью ее тела. Она покачивалась в медленном, размеренном ритме, в ней нарастало что-то неизведанное ранее, от чего ей хотелось кричать, плакать и царапаться.

Габриэль, ощутив ее нетерпение, задвигался быстрее. Для Лиззи это было уже чересчур. Ей хотелось молить его, просить, чтобы он остановился, но с языка у нее срывалось только: «Прошу… Габриэль… да…»

Он на мгновение замер перед тем, как еще глубже войти в нее.

— Пора… — Это было сказано таким напряженным голосом, что Лиззи невольно затрепетала. Еще один мощный толчок, и он излил в нее свое горячее семя.

В следующее мгновение он перекатился на спину, увлекая за собой Лиззи. Он все еще находился внутри ее, плотно прижимая к своему телу. Ну а у Лиззи не было ни сил, ни желания отстраниться от него. Она растянулась на нем и тут же заснула.

Спала она, впрочем, недолго. Габриэль разбудил ее, войдя на этот раз в нее сзади, и она попыталась заглушить стон освобождения, уткнувшись лицом в мягкий бархат. Затем он усадил ее на себя верхом, чтобы попутно целовать и ласкать ее грудь, и на этот раз уже Лиззи контролировала глубину его погружений. Он научил ее ласкать его ртом, и Лиззи это тоже понравилось. Он проделал все это, не произнеся ни слова, и наконец, насытившись друг другом, они погрузились в глубокий сои. Голова Лиззи покоилась у него на животе, а разметавшаяся копна волос окутывала обоих золотистым покрывалом.

Глава 23

Она лежала, уютно свернувшись, прямо на нем — полностью расслабленная и абсолютно обессиленная. Габриэль легонько поглаживал ее по спине, хотя последнее, что ему хотелось, — это разбудить ее. Лиззи и так почти не спала сегодня, а мало кто мог обходиться без сна так же долго, как он сам. Особенно если учесть, насколько насыщенной была для нее эта ночь.

Он снова чувствовал себя в полной готовности, что, надо сказать, здорово его удивляло. Он был похож на семнадцатилетнего юнца, все время пребывающего в состоянии возбуждения. И чем больше он получал, тем больше ему хотелось. Габриэлю приходилось сдерживать себя усилием воли: после такой ночи у Лиззи наверняка все болело. Но Габриэль не мог избавиться от страха, что эта ночь может стать для них последней.

Впрочем, на улице уже рассвело. В узкие окошки лился солнечный свет, пусть и не слишком яркий. Наверняка утро было в самом разгаре. Как там Джейн? Не успела ли она удариться в панику, не обнаружив дома ни Лиззи, ни Габриэля? Оставалось надеяться на Питера, который вполне мог сделать правильные выводы из очевидных фактов, догадаться, что эти двое вместе, и успокоить Джейн.

Дверь на лестницу была приоткрыта. Габриэль не знал, в какой момент она успела распахнуться, да это его и не волновало. Как только он решил, что должен овладеть Лиззи, ничто уже не могло остановить его. Кроме самой Лиззи.

«Да», — прошептала она ему на ухо. «Да», — касаясь поцелуем его губ. «Да», — лаская его своим ртом.

Габриэль подавил стон желания. Он не собирался сейчас возобновлять любовные ласки — пообещал себе, что на время оставит ее в покое. Однако эти неясные прикосновения, сладкая тяжесть ее тела, сам ритм ее дыхания доводили его до исступления.

Ему удалось выскользнуть из-под Лиззи, не разбудив ее при этом. Она была настолько измучена, что могла бы проспать, пожалуй, не один день, подумал Габриэль, выбираясь из постели и довольно потягиваясь.

Внезапно он осознал, что с лица у него не сходит по-идиотски блаженная улыбка. Габриэль постарался стереть ее, но она словно приклеилась к его физиономии. Смех, да и только. Ему даже захотелось ударить с размаху по стене, чтобы только убрать эту нелепую ухмылку.

Он взглянул на Лиззи, мирно спавшую в его постели. Огненно-рыжие волосы ее прикрывали нежное тело. Габриэль нахмурился, заметив синяк на ее лице, — должно быть, она здорово ушиблась, когда отправилась за ним в эту дождливую ночь. Неудивительно, что он чувствовал себя виноватым. Однако он не испытывал ни малейших угрызений совести относительно тех меток, которые оставил на ее теле по ходу этой бесконечной ночи. Да и Лиззи не стоило переживать из-за следов укуса на его плече, оставленного ею в порыве страсти.