Книга Волчий камень - Петр Заспа

— А если нет? — Заинтригованно Элой уставился на блестящий кругляк в пальцах губернатора.

— А если нет? — Дон Диего, наморщив лоб, задумался. — Ты меня ставишь в тупик. Не знаю, что тебе и предложить. Скажи я — отдай мушкет, ты не согласишься и опять начнешь мне угрожать. А это меня не устраивает. Из оружия у меня лишь шпага, а остальные и вовсе безоружны. Получается так, что ты хозяин положения! Что же нам делать?

Дон Диего театрально выдержал паузу, а затем, махнув рукой, громко крикнул:

— А-а! Играть так играть! Забирай тогда этот талер и свою шкуру в придачу! Иди хоть к чертям, хоть к чужакам. Мне все едино.

Элой чуть опустил ствол и удивленно спросил:

— А в чем же тогда игра? Ты хочешь меня отпустить?

— Да пойми ты, недотепа Элой! При чем здесь ты? Ведь играют не за выигрыш, а ради самой игры. Мне, например, интересно узнать, кого изберет своим хозяином этот талер. А ты узнаешь, стоит ли тебе играть с судьбой в карты.

И, не дав задумавшемуся Элою ответить, дон Диего подбросил монету. Серебряный талер плюхнулся и скрылся в траве.

— Взгляни, Чуи, что выпало нашему везунчику Элою.

Губернатор даже не взглянул, где скрылась монета. Будто гипнотизируя, он смотрел то на мушкет, то в глаза его хозяину.

Чуи ухмыльнулся. Он понял игру дона Диего. Они уже как-то в нее играли. В этой игре главная роль отводилась ему, и Чуи был готов.

Лениво, будто нехотя, он вышел вперед и медленно склонился над монетой. Затем так же неспешно его правая рука пошла по большому замаху, намереваясь протянуться к серебряному диску. Пальцы плавно прошли по голенищу сапога и подхватили костяную рукоятку ножа. В тот же миг, будто сжатая пружина, Чуи выпрямился, с глухим выдохом выгоняя воздух из легких.

Несколько секунд бездыханное тело Элоя продолжало стоять, задрав в небо мушкет. Из глазницы торчал, мрачно поблескивая желтой костью, кинжал. Качнувшись и выронив мушкет, Элой рухнул на прогнившие доски порога.

— Ну вот и все, — усмехнулся дон Диего. — Еще есть желающие уйти к чужакам? — крикнул он в толпу.

Желающих не было.

«Дрянной день», — сокрушался губернатор, растянувшись в сапогах на широкой дубовой кровати. С самого утра все не так. Как начался день паршиво, так и заканчивался. Сколько еще таких Элоев бродит по острову, которые только и ждут момента, чтобы всадить ему нож в спину или выстрелить из-за угла из украденного мушкета? Дон Диего угрюмо смотрел в окно на кроваво-красный закат. Душу тяготило недоброе предчувствие.

«Хоть бы у Карлоса все прошло удачно», — подумал он.

Не заметив как, дон Диего уснул. И снилось ему, будто вывалился он за борт «Беатриз», а никто не заметил его исчезновения. И волочится дон Диего позади несущегося на всех парусах галеона, успев ухватиться за болтающийся в воде канат. Захлебываясь и рассекая головой волны, он подтягивается к корпусу корабля и стучит кулаком по деревянной обшивке. Но вдруг кто-то хватает его за ноги и свинцовой гирей тянет под воду. Дон Диего оборачивается и с ужасом видит обхватившего его сапоги безголового Джила! Тот ногтями впивается ему в ноги и, перебирая руками, подбирается к его шее. Из последних сил дон Диего подтягивается к борту корабля и колотит кулаком по дубовой обшивке, разбивая в кровь пальцы. Уже от рук остались одни кровавые обрубки, но он стучит, стучит и стучит… Проснувшись в холодном поту, дон Диего тупо уставился в окно. Он и не заметил, как пролетела ночь. За стеклом вовсю хозяйничал рассвет.

В дверь кто-то упорно стучался.

— Кто там? — крикнул губернатор, нащупывая под подушкой массивную рукоятку пистолета.

— Хозяин, откройте!

— Что стряслось, Чуи?

— «Беатриз» исчезла!

— Что?! — взревел дон Диего, распахивая настежь дверь.

Он оттолкнул в сторону охранника и взлетел по ступеням на террасу.

Утро дышало свежестью. Туман, отступая, исчезал в джунглях. Накричавшиеся за ночь гиены затихали, расползаясь по норам. Поселок еще спал. Спали и чужаки в утробе своего корабля, уже успевшего слиться с местным пейзажем, будто он был здесь всегда. Все было как обычно, все на своих местах. Не было только одного, отчего у дона Диего волосы встали дыбом, — не было еще вчера вечером стоявшего на рейде галеона!

15

— Ступайте за мной, сеньор, — Алонсо услужливо отогнул упругую ветку.

Отряд Карлоса растянулся на добрую сотню шагов. Идти приходилось по чавкающему под сапогами болоту. То и дело кто-нибудь срывался на громкие ругательства, с трудом вытаскивая из засасывающей жижи ногу. Поднимающиеся с мокрых листьев тучи мошкары лезли в рот и нос. Забирались под доспехи и прилипали к потной шее.

Проклиная все на свете, Карлос шагнул в проложенный Алонсо проход.

— Этот дикарь решил нас погубить, — со злостью произнес он, глядя на Пио.

Имитируя повадки охотничьей собаки, туземец рыскал в десяти шагах впереди. Он то припадал к земле, шумно раздувая ноздри, то, замирая, всматривался в густые листья на пути следования. Довольный, что ему разрешили на время похода отвязать с ног башмаки, Пио прыгал по хлюпающему болоту, как по твердой земле, делая несколько больших зигзагов, пока бряцающий доспехами и оружием отряд испанцев успевал продвинуться на несколько шагов.

— Это точно, — поддакнул Алонсо. — Мне уже давно не терпится выбить ему зубы. Уже вечер, а мы все никак не доберемся до деревни туземцев. Сдается мне, что мы вообще ходим по кругу.

— Ничего, скоро мне все это надоест и я подвешу нашего дикаря за его собачий нос на ближайшем суку.

— Ха-ха! За собачий нос! Хорошо сказали. Ваш отец тоже большой шутник. Помню, мы решили разжиться золотишком на Мексиканском побережье. Только вошли в джунгли и сразу наткнулись на деревню ацтеков. Дон Диего приказал подвесить за ноги их вождя за то, что они спрятали от нас золото. Вот потеха тогда была. Мы окружили их лагерь и взялись за мечи. У меня несколько дней после этого болела рука, а зазубрин на лезвии было столько, что я их стачивал целую неделю. Жаль, что золота мы так и не нашли, да и не было его, наверное.

Они вышли наконец на открытую, с твердой почвой поляну. Карлос облегченно вздохнул:

— Передохнем здесь.

— Сеньор, я был у вашего отца мастер-канониром. — Алонсо положил в траву мушкет и сам рухнул рядом. — Я был хорошим мастер-канониром, возьмите меня к себе на борт. Клянусь, вы никогда об этом не пожалеете!

— У меня есть мастер-канонир не хуже тебя.

— Возьмите меня хотя бы простым канониром или даже матросом!

— Прекрати канючить, Алонсо, — рассмеялся Карлос. — Стоит пустить тебя на один день на «Золотого быка», и его винный погреб назавтра будет пуст.

— Нет, сеньор! Я пью потому, что совсем скисаю на берегу. А в море я всегда трезв, ну разве что в какой праздник или от угощения капитана.