Книга Хладнокровное предательство - Чарлз Тодд

— Может быть, Джерри?

— Как-то не представляю, чтобы Джералд взял свечу и прятался в хижине. Завтра вернусь и еще раз не спеша все осмотрю.

Он завел мотор и сел в машину.

— Вы сами в детстве когда-нибудь прятались в старой хижине? Хорошее там место?

— Н-ну… да. Оттуда видно двор и можно было спуститься, когда отец успокаивался, — нехотя признался Пол. — Но сомневаюсь, чтобы туда поднимался Джош.

— На вашем месте я бы не стал пока ничего рассказывать в Эрскдейле. До тех пор, пока не станет ясно, кому принадлежала свеча.

— Да, конечно. Я завтра снова буду здесь работать. Дайте мне знать, если что…

— Обязательно.

Вернувшись в гостиницу, Ратлидж застал на кухне миссис Камминс. Она тушила к ужину морковь. Он протянул ей огарок свечи:

— Вот что я нашел над фермой Элкоттов в старой пастушьей хижине за овчарней. Как вы считаете, она местная? Такие свечи продаются здесь, в Эрскдейле?

Миссис Камминс осмотрела огарок.

— У Гарри есть коробка примерно таких свечей, он купил ее в местной лавке. Свечи он хранит в хлеву. Как она оказалась в пастушьей хижине? Там совсем неподходящее место для хранения свечей!

— Пока сам ничего не знаю. Завтра я снова вернусь туда и проведу тщательный обыск. Сегодня делать это было бессмысленно — при мне не было ни заступа, ни фонаря.

Миссис Камминс предложила:

— Возьмите с собой сержанта Миллера. Он хорошо управляется с заступом. Видели бы вы, какой у него сад за домом!

— Спасибо. Так я и поступлю.

За ужином о находке Ратлиджа заговорила Джанет Аштон:

— Не думаю, что свеча имеет какое-то значение. То есть… Джош, наверное, сто раз играл там, наверху. Он любил бродить в одиночестве.

— И я пока не уверен в том, что свеча что-то значит, — кивнул Ратлидж. — Но завтра я осмотрюсь там еще раз. Возможно, сегодня я что-то упустил.

— Глупо! — с сомнением возразила Джанет Аштон. — Но вам, конечно, лучше знать.

Ратлидж продолжал:

— Мне не дает покоя мысль, что мальчик жив и где-то прячется. Я думаю, не начать ли его поиски снова. Кто еще, кроме него, мог жечь свечу в старой хижине? Чего он ждал? Может, искал вас, Робинсон? Или боялся обратиться к властям? А если там прятался не мальчик, значит, кто-то другой следил оттуда за фермой. Сверху довольно хорошо виден двор. Идеальный наблюдательный пункт!

— Для чего? — спросил Гарри Камминс.

— Для ожидания удобного случая, — ответил ему Ратлидж. — Может, убийца не знал, на чью ферму случайно набрел. И много ли там живет народу. Он прикидывал, когда на них лучше напасть. Короче говоря, производил разведку.

— То есть, по-вашему, нападение было тщательно спланированным и хладнокровным, — ответил Робинсон. — Никому из местных жителей такое не понадобилось бы. Джошу тоже не было нужды прятаться и шпионить за собственным домом. А в то, что мальчик способен так хладнокровно спланировать убийство, я верить отказываюсь.

— Поэтому я и вернусь туда. Свеча и спичка еще ничего не доказывают. Но если те, кто искали Джоша, их не заметили, они могли упустить что-то еще!

Элизабет Фрейзер воскликнула:

— Какой ужас! Выходит, кто-то сидел там и выжидал, как страшный хищник в поисках добычи. Но даже звери не нападают без причины. Зачем кому-то понадобилось следить за Элкоттами, а потом убивать их?

Миссис Камминс воскликнула:

— Ах, не надо! Я и знать не хочу! Ведь этот кто-то, возможно, сейчас рыщет на свободе и следит за нами!

— Дорогая моя, инспектор лишь предполагает. Не бойся! Вокруг столько народу. Ты в безопасности! — заверил жену Гарри Камминс и сменил тему: — Кстати, мистер Ратлидж, если соберетесь снова послать автомобиль в Кесвик, я бы охотно съездил вместе с констеблем — нам нужно пополнить припасы.

На десерт подали яблочный пудинг. Покончив с едой, Ратлидж извинился:

— Так и не успел побеседовать с инспектором Грили. С вашего позволения, я сейчас схожу к нему. Вернусь не поздно.

Он встал из-за стола и пошел к себе в комнату за пальто и шляпой. Проходя мимо столовой через пять минут, он услышал, что за столом разгорелся спор. Элизабет Фрейзер говорила:

— По-моему, он неразумно поступил, рассказав о своих находках. Нам не стоит о них гадать.

Но Джанет Аштон была в ярости:

— Мне все равно, сколько свечей он откопал и где! Свечи ничего не доказывают, ни один суд не примет к рассмотрению такую улику! И потом, судя по всему, его находки не имеют никакого отношения к убийце! Он напрасно тратит драгоценное время. Я считаю, что нам нужно пожаловаться на него главному констеблю! Конечно, инспектор Ратлидж спас мне жизнь, за что я ему очень признательна. Но мне надоело сидеть здесь сложа руки и наблюдать, как он ходит вокруг да около.

Гарри Камминс попытался ответить, но его слова перекрыл низкий голос Хью Робинсона:

— А если Джош прячется где-то вблизи и ждет меня? Возможно, он и правда укрывался в старой хижине, надеясь, что мне обо всем сообщили и я буду его искать. Ведь такое тоже возможно! Ему всего десять лет!

— Элизабет права, — возразил Камминс. — Пока не стоит ничего обсуждать… Дорогая моя, мне подать чай или это сделаешь ты?

Сержанта Миллера Ратлидж нашел в полицейском участке, он листал каталог садоводческих товаров. Нехотя оторвавшись от журнала, сержант спросил:

— Чем могу вам помочь, сэр?

— Мне и в самом деле нужна ваша помощь. Пожалуйста, отвезите меня на ферму Элкоттов, а затем пригоните автомобиль во двор гостиницы.

Миллер нахмурился:

— Не понимаю, сэр. Отвезти вас туда и оставить? Чего ради?

— Назовем это экспериментом, ладно? Пусть все думают, что я сладко сплю в своем гостиничном номере. И вы, пожалуйста, никому не рассказывайте, где я на самом деле. Завтра утром, с рассветом, вы приедете за мной.

— Вы напали на след? — оживился сержант.

— Возможно. Так отвезете меня?

Привыкший к капризам начальства Миллер ответил:

— Сейчас, сэр. Только надену пальто, и поедем.

Миллер, высадив его, уехал. Ратлидж посмотрел на тихий, темный дом, и холодок пробежал у него по спине. Он не был суеверен, и все же ужас случившегося здесь не мог оставить его равнодушным.

Он вошел черным ходом, и в нос ему сразу ударил запах свежей краски. Ратлидж включил ручной фонарь, который захватил с собой.

Хэмиш непрестанно, уже несколько часов, спорил с ним; Ратлидж чувствовал, что у него вот-вот начнется приступ мигрени.

Он поднялся на второй этаж, в бывшую спальню Хейзел Робинсон. Окна комнатки выходили во двор и на гору. Ратлидж подошел к окну, придвинул к нему единственный стул, сел и стал наблюдать. Когда глаза привыкли к темноте, он начал различать детали. Тропу, по которой он сегодня поднимался. Овчарню. Развалины хижины. А надо всем возвышалась гора, массивная, темная и какая-то зловещая.