Книга Фронтир. Пропавшие без вести - Константин Калбазов

Признаться, капитан Блажек и подумать не мог, что тот дознаватель позволит себе нечто подобное. Кто знает, может, он даже не догадывался, что на самом деле представляют собой местные жители. Возможно, решил, что Кафка и его батраки, недавно появившиеся в этих краях, не успели проникнуться местными настроениями. Но вести себя подобным образом здравомыслящий человек попросту не мог.

А потом нужно было уже просто разгребать все то дерьмо, что полезло из всех щелей. Если бы ему было проще прибить всех этих полицейских, то он именно так и поступил бы. Но максимум, что он мог себе позволить, это лишить их инициативы, вынудив действовать в плотном контакте и под присмотром его людей. Потом он сумел выпроводить это беспокойство за свою юрисдикцию и начал наводить порядок.

Его будущее, в котором наконец наметился просвет, несколько месяцев висело на волоске. Если бы его сведения оказались неверными и он зря столько тянул с приговором, да еще и реально обрек бы одного из этих крестьян, представляющих собой помесь с неведомым хищником, проблем не миновать.

Но все сошлось именно так, как он и предполагал. Это не могло не радовать, его ждали майорское звание, новая должность в губернском городе, невеста, хотя и не молоденькая девушка, а зрелая вдова, но с кругленьким состоянием. Сам он также не был бессребреником, на границе получали двойное жалованье, а вот тратить ему практически не приходилось, так что в банке успел скопиться изрядный капитал. Словом, появились кое-какие перспективы.

– Господин капитан, он хотел бы навестить хутор Кафки. Хочет привести свои дела в порядок, – между тем продолжил сержант.

– Ты думаешь, я могу его отпустить?

– Я бы не стал так рисковать. Даже если он не сбежит, есть вероятность нарваться на неприятности, а вам это может дорого стоить.

– Ты прав. Тогда пусть приводит дела в порядок отсюда. И без того вместо острога живет в казарме с честными солдатами, да еще и выпивает. Как там, Рехор повел его в трактир к своему тезке?

– Да, вместе со своим отделением. Не переживайте, парни проверенные, так что они за ним присмотрят.

– А я на этот счет и не переживаю.

– Господин капитан, я тут что подумал. Ведь он должен быть доставлен в Крумл через две недели…

– Хочешь сказать, что времени предостаточно и он может обернуться и на хутор, и до Крумла?

– Так точно.

– Уж не сам ли хочешь отконвоировать?

– Если разрешите. А в качестве конвоиров возьму Рехора и его отделение. Местные увидят еще одно проявление заботы к тому, кого подставил дознаватель, а если что случится, то ответ держать мне. Отклонился от маршрута.

– Полен, а оно тебе надо?

– Так скучно в форте. А потом, что мне сделают, отправят на одну из застав на Мраве?

– Ты прав, тебя этим не испугать. А может, все же заведешь хутор? Денег у тебя достанет, чтобы сразу большое хозяйство поставить.

– Поздно мне уже меняться, капитан.

– Ладно. Делай как знаешь.

Опять батюшка кличет. Вот же неймется ему. Она со всем своим уж управилась, так чего опять-то. На хуторе все давно утряслось, и каждый четко знает круг своих ежедневных обязанностей. Зимой их не так чтобы и много, поэтому и свободное время выпадает, можно отвлечься от повседневной жизни и посидеть за каким рукоделием или почитать.

Было у нее несколько книжек, спасибо Сергею. Она, когда на него с Алексеем заклад поставила, на подаренные ей деньги купила книжек, имелись таковые и на фактории, и в школе. Оно лучше бы купить новые, но у тех цена больно кусается, да и не было таких в наличии. И потом, в книге главное не внешний вид, а что и как в ней написано.

А написано там… Боже, как там все написано! А как этот писатель понимает все! Как сумел все описать! Возможно ли все это высказать словами? Ей казалось, что нет таких слов. Но, похоже, тот писатель был умудренным опытом человеком, потому как, когда она поцеловала Сергея после того, как он всех бандитов положил… Ну прямо как в книжках… Голова кругом, дышать нечем, ноги подкашиваются… Ой, а стыдно-то как было… Но как благостно…

И чего она так много думает о Сергее? Было дело, она над Саркой посмеивалась, мол, положила глаз на старого, и так ей от этого становилось весело. А вот когда она о Сергее стала думать не как о дядьке – и сама не поняла. Когда на ярмарку поехали, вокруг парни гоголями расхаживали, все в темный уголок старались уволочь, ну и поцеловаться, а как же без этого. Оно, правда, и рукам волю пытались давать, лапнуть за какие выпирающие места, но она не больно-то много позволяла.

На тех гульбищах Сарка, похоже, окончательно позабыла об Алексее, бегающем от нее как лукавый от ладана. У сестры вроде как все налаживалось с Анушем, он всего-то на год старше ее. А вот возлагавшая такие надежды на ярмарку Эмка была откровенно разочарована. Сама не ведая отчего, она всех парней начинала сравнивать с Сергеем, и те неизменно ему проигрывали. А когда она увидела, как он на кулачках аки богатырь былинный… Оно конечно, батюшка ту картину слегка смазал, но опять-таки стоял ее избранник как вековой дуб под могучими ударами батюшки… И вновь наполнилось гордостью сердечко девичье.

А потом она решилась на это… Когда целовалась с парнями, было приятно, отрицать глупо. Но те неумелые и страстные поцелуи не шли ни в какое сравнение с плотно сжатыми, неподатливыми и сухими губами Сергея. Одного прикосновения было достаточно, чтобы это затмило весь пыл ее сверстников, хотя он того и не желал. А еще… Захочет о чем приятном подумать, так Сергей тут как тут. Читает роман – обязательно в героине себя видит, а возлюбленный непременно на Сергея похож.

Вот и сейчас, только она разохотилась, только окунулась в книжный мир, только ощутила себя графиней, против которой козни строят и надежда у нее только на верного избранника… как раздался зов отца. Оно и раньше бывало, что батюшка не вовремя звал, отрывая от куда более приятных занятий, но тогда такого раздражения не было. Впрочем, ничего удивительного. Тогда она просто и беззаветно любила отца, а вот после Богоявления, по завершении суда над Сергеем…

Как он мог?! Ведь говорят, это из-за его слов дознаватель эдак все лихо закрутил, что Сергей подумал, будто ему уж конец пришел, и решил вырываться из плена. А там полицейские ему путь заступили, а он… Настоящий боец… Иным до него… Одним ударом того полицейского срубил. И во всем том батюшкина вина. Да будь она на месте отца, она показала бы этому дознавателю! Он бы у нее поплясал кабру вприсядку. Вот только не было ее там, а тятька все не то и не так рассказал. Ей, конечно, говорили хуторяне, что в том вины ее тятьки нет, что то дознаватель все закрутил, да только ничего она с собой поделать не может и винит отца в случившемся.

После того суда и мамка тоже косилась на батюшку. Эмка даже слышала, как она выговаривала ему, когда думала, что они одни: мол, оговорил ни в чем не повинного человека. Вот именно, что оговорил! Но что она может? Сказано в Писании: почитай родителей своих аки святых. Плохой, хороший – он ее батюшка, и слушаться его во всем ее дочерний долг. Единственное, что она может, – не разговаривать с ним, повинуясь во всем. А как иначе-то, ведь тятька, не чужой дядька.