Книга Договор с дьяволом - Фридрих Незнанский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Меркулов расхохотался и пошел к сейфу.
– Бес с вами, заработали… Но – по одной, не больше… За знание сопромата.
Пользуясь своим правом заместителя руководителя объединенной следственно-оперативной группы, Вячеслав Иванович пригласил к себе следователя межрайонной прокуратуры Северного административного округа Ярковца, а также «важняка» из Московской городской прокуратуры Мартынова со всеми материалами по делам о ДТП на Ленинградском шоссе и по самоубийству академика Самарина. В связи с вновь открывшимися обстоятельствами, объяснил Грязнов следователям.
Позвонил он и Денису, зная, что тот, передавая материалы наблюдений в ФСБ, копии фиксации эпизодов операции оставил у себя. Теребить по этому поводу Владлена он просто не хотел, пусть тот занимается своим направлением.
– Есть некоторые основания полагать, Валентин Еремеевич, – сказал он Ярковцу, – что ваш «глухарь», или «висяк», как угодно, может получить некоторое продолжение… Не исключаю, Зиновий Абрамович, – добавил уже Мартынову, – что и в вашу проблему удастся внести некоторую ясность. Но давайте по порядку…
Предварительно проштудировав распечатки разговоров Нолиной с Мамедовым и Козловым, Грязнов остановил свое внимание на следующих эпизодах.
Первый. Упоминается какой-то родственник Махмуда (или его супруги), который «засветил» его в Пятигорске. Сам же Махмуд отговорился от супруги тем, что ездил в Нальчик на приборостроительное предприятие.
По родственникам уже делал запрос Ярковец, но надо будет узнать и что это за предприятие. Был ли там Махмуд или просто соврал для прикрытия? Отдыхая с Нолиной.
Второй. Среди восторженных воспоминаний об Америке у мадам проскользнуло упоминание о пребывании в гостях у какого-то ракетчика.
Если имеется возможность, проверить по программе пребывания Самарина в Штатах, с кем он общался.
Третий. Упоминается несколько раз некий американец, который хочет что-то приобрести в институте.
Понятно, имеется в виду «Мосдизель». А американец, скорее всего, и есть Эрнст Дроуди. Кто он – уже достаточно известно. Упоминается также и предмет интереса: бандура. Что это такое? Вероятно, одно из изделий «Мосдизеля». Бандурой обычно называют что-то крупное и неудобное, громоздкое. Торпеда? Проверить.
Четвертый эпизод. Мамедову, а затем и Козлову, которого Нолина собирается как бы завербовать, интересуется, в каких отношениях Махмуд с Иваном, а затем все-таки решает взять этот вопрос на себя (и берет с большим успехом!), предлагается уже через неделю гонорар – порядка ста тысяч долларов. В зависимости от вклада каждого.
Пятый. Речь идет о «шестьдесят восьмой». Опять – торпеда?
Проверить на «Мосдизеле».
«Диктуем мы», – говорит Нолина. Что, условия сделки?
Шестой. Во время пребывания Нолиной в постели Козлова лишь однажды возник вопрос: «Ты согласен?» Ответ: «Да».
Наконец последнее. Параллельно академик Самарин встречается в Серебряном Бору с Дроуди. Разговор ведется на английском. Записи его нет. Только видеосъемка.
Конец наблюдений ознаменовался сценой свидания Самарина и Нолиной с Эрнстом Дроуди. Фигурирует кейс, который затем вместе с Самариным уплывает в институт.
Одновременно по чьему-то сигналу на даче академика обнаруживаются следящие устройства. Их отключают, затем снова включают, после чего ставят во всю систему закладку, являющуюся на сегодня, по мнению Влада Богаткина, чуть ли не венцом технической мысли.
И странное самоубийство Самарина.
А перед этим – явно спровоцированное дорожно-транспортное происшествие, в котором гибнет Мамедов. И обещание Самарина выплатить вдове какие-то непонятные суммы. В качестве компенсации?
Как говаривал классик советского детектива, информации к размышлению – более чем достаточно… Может, и не вполне шпионская история, но что сволочная – эт-то точно!…
– Ну, давайте начнем потихоньку, Валентин Еремеевич, – сказал Грязнов, с юмором глядя на печальный, как у птицы марабу, опущенный нос Ярковца. – Так что у нас с родней господина Мамедова Махмуда Гасановича?
Родни оказалось с избытком. Как, впрочем, в каждой кавказской семье, где одну фамилию может носить целое селение. В ответ на требование из Москвы из Министерства внутренних дел Дагестана пришел ответ за подписью замминистра, из которого следовало, что Махмуд – один из четырех братьев. Двое занимаются мелким бизнесом в Махачкале, а вот третий, самый младший – Азат, проживавший в селении Ботлих, во время недавней чеченской агрессии был замечен среди боевиков Басаева. С ними позже и ушел на территорию Чечни. Объявлен в розыск, но пока никаких положительных результатов.
За другими, старшими братьями незаконных действий не замечено.
Не замечено – и только.
Получается, что одна зацепка уже имеется.
Со стороны же супруги Мамедова, в девичестве Гасановой, родни оказалось вдвое больше. Но ни к одному из членов этой семьи у правоохранительных органов серьезных претензий не было. А несерьезных? Этого хватало. Бизнес, которым занимаются все без исключения мужчины, не может не иметь криминального оттенка. Это хорошо понимали сами дагестанские правоохранители и смотрели на мелкое жульничество, на всяческие разборки снисходительно, если они, конечно, не заканчивались кровавым финалом.
Ехать в Махачкалу лишь для того, чтобы задать всем этим Мамедовым и Гасановым один вопрос: известно ли вам, где работал Махмуд Мамедов и чем он занимался, было бы безрассудством. На подобное могла ответить и вдова Махмуда. Но факт уже то, что версия о возможной мести Махмуду, с учетом того, что его младший братец в настоящее время скитается где-то в горах Северного Кавказа вместе с чеченскими боевиками, если, разумеется, не убит, могла стать вполне рабочей.
Оно конечно, Ярковцу-то лучше всего подходила бы версия о неисправности транспортного средства, повлекшего аварию со смертельным исходом. Копать нечего, дело можно легко прекратить. Но теперь уж ничего не поделаешь, надо рыть дальше. Нет, не обрадовал печального следователя Вячеслав Иванович.
Впрочем, не исключено, что какие-то факты могут возникнуть в процессе дальнейшего расследования дела о гибели подводной лодки «Сокол». Объединять же эти два дела в одном производстве Вячеслав Иванович считал для следствия преждевременным, о чем и высказал свое мнение Турецкому. Александр был согласен. Время покажет: пусть работает сепаратно, а если отыщутся доказательства, то примем к производству.
Зиновий Абрамович Мартынов представил протоколы допросов свидетелей, которых можно было разве что с большой натяжкой назвать очевидцами, и акты экспертиз.
По всему выходило, что налицо самоубийство. Правда, ничем не мотивированное. А какие могли быть мотивы? Да самые неожиданные. Начиная от семейных неприятностей и кончая служебными.
