Книга Точка уязвимости - Александр Тюрин

А вот почему надо верить Даше, когда она говорит, что маленькая кавказская пленница в Лермонтов-Юрте на самом деле ее дочка? Слишком уж много непоняток связано с этой дамочкой. Что ей стоило соврать в очередной раз? Вдруг и ребенок не тот, и цель операции не та?

Вытащить заложника из этого селения крайне сложно, а вот шандарахнуть ракетой по указанной цели, по точке, где находится какой-нибудь человечек, – проще пареной репы.

Да, врать не хорошо, не интеллигентно – могла вам внушать мама, сидя в квартире общей площадью десять квадратных метров с крысиными дырами в полу и оконцем с видом на дворовый туалет. Нет, не так, мамаша дорогая, если кто умеет врать, то ему будет хорошо…

Голова болит от этих капель и от этих мыслей, и от того, что он, Шрагин, может быть, просто псих.

Где-то выше зашумело, как-то по-новому, странно. Это напоминало берег моря при некотором волнении.

Шрагин рванулся наверх, к своему опорному пункту, и ухватил Ваську за драную куртку – чтобы не унесло. Сквозь ливень не говорить, а кричать пришлось.

– Васек, что это шумит так?

– Это вы так шумите. Можно и потише, я услышу.

– Да нет, болван, что там наверху шумит?

– Это грязь, просто грязь, которой дамба мешает пролиться вниз.

– Ну тогда я болван. А что значит «вниз»? На аул?

– Если точнее, на восточную его часть. Кажется, так. Нам лейтенант показывал.

– А твое подразделение не собиралось, часом, эту дамбу взорвать?

– Нет, конечно. Нам вообще Лермонтов-Юрт был побоку. И, кроме того, это ж гражданский объект, вы разве не понимаете? Да за такое под трибунал можно попасть. Это же военное преступление.

Парень мыслил государственными глупостями. То, что его фактически сдали на убой свои генералы, военным преступлением он не считал.

А если? Если мыслить нестандартно, как это принято у хороших террористов? Если взорвать дамбу, то сель бросится на восточную часть аула. Так, по крайней мере, показывает модель, срочно построенная бровекомпьютером и спроецированная в левый шрагинский глаз. Подрыв дамбы – конечно же преступление. Но здесь, в горах, без преступлений нельзя, здесь преступление – не исключение, а норма и правило общежития.

– Васек, хватай эти чертовы батончики, похожие на «сникерсы», и дуй с ними к дамбе. Прямо к ней, никуда не сворачивая. Подыщи там местечко для закладок, надеюсь, понимаешь каких. Я скоренько за тобой. Саит, устраивайся в той расщелине поудобнее, потому что отсюда хороший вид и шезлонг бесплатный. Никита остается там, где он уже есть.

Соратники послушно двинулись в мокрую тьму.

Пару минут спустя лже-Тугаев навестил Саита и шепнул:

– Понаблюдай за Никитой. Он мне сегодня не очень нравится. Знаешь, одна бабка сказала, что у мужиков тоже что-то вроде менструации бывает. Боюсь, даст деру наш Никита, не отработав даже аванса. И если он вдруг побежит, сделай так, чтобы он бежал не слишком долго, а то ведь устанет, вспотеет. Улавливаешь?

Саит ответственно кивнул. Никита ему тоже не очень нравился.

Дождь явно ослаб, но сейчас на размоченном склоне струи превращались в потоки жижи, которая смывала горе-скалолаза вместе с листвой вниз. Впиваясь в склон чуть ли не зубами, Шрагин добрался до дамбы в изрядно измочаленном виде.

Это оказалась грубая кладка из камней. Несмотря на обильное присутствие в горах модных информационных технологий – все как Билл Гейтс прописал, – технология ее изготовления была на уровне каменного века. Но она работала. Она надежно сдерживала и замыкала поток грязи.

Стопроцентно испачканный и окоченевший Васек был едва различим даже в тепловом диапазоне.

– Я уже закладки сделал, товарищ бандит. По пять «сникерсов» вместе, – сообщил он. – Как меня этому учили.

– Надеюсь, ты был хорошим учеником. Теперь передавай ответственность мне. Шнур я сам отмотаю. Ты подстраховывай, в смысле – держи за шиворот.

Васек подстраховывал, а Шрагин отматывал шнур и заодно рассматривал модель грязевого потока, которую продолжал рассчитывать на своем бровекомпьютере. Модель сейчас показывала, что поток должен пройти метров на пятьдесят левее дома, где держали девочку…

Что-то ударило Шрагина под коленки, он свалился и соскользнул метров на пять вниз, увлекая за собой Васька.

Тот наконец вцепился в какое-то деревцо и смог удержать Шрагина, который хватался за тот странный предмет, который сшиб его с катушек.

Предмет смахивал на грязный мешок, но был несколько теплее, чем положено быть мешку. Температура недавно скончавшегося человека. Ну да, из спины финка торчит. Тьфу, хичкоковщина. Шрагин перевернул тело и, хотя по очертаниям и так уж было ясно, посветил фонариком.

Мертвый Саит.

Финка, судя по надписи на черенке: «Вий и его команда», принадлежала Никите, который сейчас наверняка на всех парах улепетывал в аул.

Крайний случай настал, случай отсутствия выбора.

Хоть прилети эскадрилья «Мигов» и целый полк «черных акул», это ничего не изменит, потому что через несколько минут Никита будет в гостях у Абдуллаева.

Похоже, пора опять через перила. Элла зовет. Меч-сканер уже рассекает примыкающее пространство-время, и из слякотного хаоса возникает кристалл сценария.

– Васек, я сейчас за этим злостным нарушителем трудового договора, за хулиганом Никитой. А ты разместись где-нибудь в сторонке и дерни там как следует ручку взрывной машинки, минут так через пять. На этом твоя служба в моем полку закончена. На-ка мою запасную рацию, чтобы тебя могли твои прежние генералы услышать. И вообще, счастливо, сынок, – наскоро попрощался Шрагин с экс-невольником и бросился вниз.

На мокром склоне спуск быстро превратился в быстрое неуправляемое скольжение на заднице. Ощущения были на уровне последней версии американских горок, вдобавок каждую секунду можно было превратиться в гуляш на острых камнях или стать фаршем в колючем кустарнике.

Жалобно вскрикнув, лопнула куртка, зацепившаяся за какой-то сучок.

Сережа на мгновение взмыл в воздух и заметил впереди несколько тепловых человекообразных контуров – похоже, аул держал оборону и выставлял дозоры, несмотря на гадкую погоду.

Раздался первый выстрел. Значит, узнавание было взаимным.

– Рви, блин! – крикнул Сергей Ваську открытым текстом, как будто это могло что-то изменить.

Но, словно в ответ, наверху коротко и плотно бухнуло.

И ничего не изменилось. Если не считать того, что свистнуло несколько пуль. У стражей аула началось развлечение: «стрельба по скользящей мишени» из снайперской винтовки с инфракрасным прицелом.

Надеждам – полный абзац. Взрыв, наверное, разве что царапнул первобытную каменную кладку.

И тут ухнула срывающаяся вниз грязь. Обрадованный Шрагин зацепился за какую-то крепкую ветку с помощью автоматного ремня и оглянулся.