Книга Волчья стая - Сурен Цормудян

— Было дело, — не спорил Полукров. — Только он не любит об этом вспоминать.

Иван взглянул на Артема.

— Ну что, братка, отвлекся? Больше не думаешь о ней?

— Да как же. Сейчас! — фыркнул тот. — Только о ней и думаю. Прям юнцом себя чувствую, еще более сопливым, чем этот Крылов. Вот ведь угораздило.

— Ну давай, помогу тебе, — улыбнулся Иван.

— Это чем же?

— А вот послушай. Малон Тахо отвалил нам кучу бабла. Верно?

— И что?

— Так верно или нет?

— Само собой. Только я не пойму…

— Значит, он богат, — продолжил Булава. — Помимо нас он спонсировал батальон. А еще он недурен собой. Не стар. Быть может, наш одногодка. Ловок. Умен. Хитер. И чертовы манеры у него. Так?

— Похоже, что так, — насторожился Артем.

— И этот привлекательный субъект восседает сейчас на заднем сиденье мотоцикла этой девчонки. И я тебе больше скажу. Он подобрался к ее заднице так близко, что там, откуда родом наш брат Засоль, — он хлопнул Мустафу по плечу, — такое может опозорить целый род. У казаков, кстати, примерно так же. А еще он схватил ее за талию. Понятно, что держит он ее ручонками своими, чтобы с рейта не грохнуться, водит-то она лихо. Но, черт возьми, Артем! Там, откуда родом наш брат Засоль…

— Слушай, а при чем тут я?! — не выдержал Мустафа.

— Вань, заткнись уже! — подхватил его возглас Полукров. — Это так ты мне помог?!

— На умном языке это называется демотивацией. Разве не полегчало?

— Да иди ты! Теперь я о них двоих буду думать.

— Зачем?

— Мне теперь хочется убить этого чертова иноземного мажора, — прорычал Артем.

Засоль повернулся к нему:

— Если убьешь, дай мне забрать его ботинки. Отменные у него колеса.

* * *

Первое сентября 2051 года было очень теплым и солнечным. Наступившая календарная осень великодушно прощалась с летом, в котором выдались не в меру дождливые июнь и июль, август же был жарким на лихие дела. Однако северный ветер уже нес прохладу. Он покачивал верхушки деревьев, шелестел листвой навеса из виноградника и гнал по ярко-синему небу белокурые отары редких и пышных облаков.

Артем сидел на скамейке под сенью виноградных лоз и задумчиво, даже мечтательно, любовался небом. Желание вновь встретить Химеру и увидеть ее лицо не отступало, но он не решался на поиски из-за ран, еще не заживших.

Невдалеке от него Мустафа Засоль колдовал над мангалом, то и дело отворачиваясь от дыма и фыркая. Иван Булава мыл в деревянной кадке с колодезной ледяной водой свежие овощи.

Павел Ходокири пробовал присесть рядом — с Полукровом, — морщился, кряхтел, медленно опускал свой зад на доски, но чертыхался и поднимался, так и не достигнув цели.

Хозяин все этого — навеса, скамейки, живой ограды и добротного дома — стоял на крыльце и усмехался сквозь кустистые усы на бесплодные попытки Ходокири присесть. Затем не выдержал, скрылся за дверью дома и вскоре вышел с подушкой в руках. Он размахнулся и швырнул ее Павлу.

— На, держи! — крикнул Шелкопряд.

Подушка врезалась Ходокири в голову. Это явилось полной неожиданностью. Павел схватил ее обеими руками и недоуменно вытаращился на Шелкопряда.

— Ты ненормальный?! На хрена так делать?

— А что не так?! — Тот развел руками. — Я тебе, придурок, подушку дал, чтобы ты на нее свою рваную жопу приземлил! Ты чем недоволен, поц?

— Ты ее нормально дать не мог?

— А я тебе ее нормально дал! Я же не положил в нее гранату! Сядь уже и не звезди!

— Хватит вам уже, — досадливо поморщился Артем. — Шелк! Ты давай, расскажи эту историю, что не закончил.

— А. — Шелкопряд поправил свой зеленый берет. — Ну так слухайте. Боец тот, как выяснилось, из соловьевского карательного батальона. Зеленый совсем. Вроде из штурмовой ячейки. В кантине той ужрался он, значит, в лоскуты. Сорил деньгами, загляденье просто. Ну и белочку поймал. Клин такой ему в башку воткнулся, что началась просто эпическая хрень. Затеял он там орать, что, дескать, он весь такой фердипердозный герой войны! Что он, мол, очумахерный защитник нашего ареала, а все вокруг говно и воняют. Стал требовать к себе немереных таких чувств уважения и благодарности и молоть что-то пафосное пополам с матюками. Его там утихомирить пытаются — мол, солдатик, ты бы успокоился. Что ты за защитник такой, ежели нагнал страху на всех и ведешь себя хуже печенега и пса. Ну и понеслось. Ломает челюсть бармену. Ставит бланш старику пианисту. Бабу какую-то ногой в живот ударил. Это вообще последнее дело…

— И что дальше? — прищурился Артем, жалея, что его самого не было в той кантине. Очень уж захотелось преподать урок чести и достоинства зарвавшемуся говнюку. Даже не верилось, что такое чмо могло представлять батальон Соловья Черного.

— И тут… — Шелкопряд ударил в ладоши и снова поправил берет, выдерживая интригующую паузу. — Открывается, значит, дверь в эту тошниловку. И два лося из разведячейки вволакивают внутрь инвалидное кресло на колесах таких. Ну, знаете, большие колеса и маленькие спереди, под ногами. И кто бы, вы думали, там сидит? Сам Соловей, собственной персоной! Торчит такой, в бинтах весь. Ну, красава просто. Его, стало быть, подкатывают к этому ущербному, а тот пидорчишко просто оцепенел, как заяц перед куницей. И Соловей ему так грозно: «Ты не солдат, ты поллюция». Срывает вдруг протез, который ему вместо отпиленной ноги приделали, и так отзвездопопил урода, что старики бомбардировки вспомнили.

Ходокири осведомился:

— А сам ты почему не утихомирил и не вразумил того идиота?

— Да не было меня там. Рассказали очевидцы. Я пришел туда, когда этот ишак уже валялся в пыли на улице, возле кантины, и в ладошке своей зубы считал, какие сумел найти. А ты мне что, предъяву кидаешь?

— Да просто спросил, — сказал Ходокири.

— Ну так я ответил.

— Это вчера было? — спросил Артем.

— Да, — кивнул Шелкопряд. — Аккурат за пару-тройку часов до того, как я повстречал вас на тракте.

— Живой, значит, старик Соловей, хвала Всевышнему, — удовлетворенно произнес Мустафа, отмахиваясь от дыма.

— Быстро оклемался, — молвил Иван.

— Ни хрена себе, оклемался. Ногу ампутировали, — проворчал Павел.

— Ну, хоть живой, — вздохнул Артем. — Сам знаешь, в каком он был состоянии. Шансов выжить всего ничего, а он уже рукоприкладствует. Шелк, слышь?

— Чего?

— Ты беседовал с ним?

— Было дело. Перекинулись парой фраз.

— И что? На покой не собирается?

— Какое там! Что ты. Наоборот. Планы строит. Говорит, донесла ему разведка, что в южных пустошах, совсем рядом с нашим ареалом, есть тайные военные и учебные базы корпорации, которая этот конвой и самолет присылала. Видимо, оттуда они рейд и организовывали.