Книга Стань моей, если осмелишься - Лао-цзы

висел в подвале на цепях, когда Игнат обо мне узнал.

— Что? — у меня похолодели конечности от нарисованной в голове картины.

— Ты пугаешь её! — говорит София, тараща свои круглые голубые глаза на мужа, — Он шутит! — говорит сестра, размахивая перед моим лицом растопыренными пальцами.

— Нет, — говорит Ник одними губами, покачивая головой из стороны в сторону.

— Я выдержу всё ради моей Василисы.

После разговора с Годзиллой отец больше не проронил не слова. Он вернулся и ни на кого не глядя, молча сел за стол, явно переваривал непростой разговор с напарником, скрывая это за окаменевшим лицом.

Слово Игната для папы весомое, он долгие годы верит ему и прислушивается. Видимо Доган и тут нам помог — повлиял на ситуацию, нужно будет отплатить ему за его доброту.

Мы сидели в гробовом молчании от разросшегося до необъятных размеров напряжения. Исполнение классических произведений на рояле было фоном для дискомфортного застолья.

Наташа, безмолвно переговаривалась с мамой, потом пыталась шутить на отстраненные темы, но наши натянутые улыбки создавали ещё больше неловкости.

— Папа, мы можем поговорить? — нужно убедить его не трогать Нарвала, чтобы он не покалечил его. Конечно даже калеку я буду любить всем сердцем, но мне будет в сто раз больнее, если ему больно.

— Может мы сами? — перебил меня Нарвал, я вытянулась в струну от волнения.

— Идём, — холодно в своей манере сказал отец, промакивая рот большой салфеткой, поднимаясь из-за стола.

Вся еда комом стояла в моём горле и каталась по пищеводу вверх-вниз как застрявший между этажами лифт, мне хотелось броситься за ними следом, защитить любимого человека, но мама взяла меня за руку под столом и крепко сжала.

Когда они вышли за пределы банкетного зала, мне казалось, что они никогда больше не вернутся.

— Наверное ты думаешь, что это всё несправедливо, что твоего брата всю жизнь никто не контролировал так как тебя, но это не так. Злой всегда был под охраной, зная это, он создавал много неприятностей папе. Я молчу про пьяные покатушки с его дикими друзьями и участие в перестрелках с Доганом…

— Мама, я всё помню. Брату тоже весь этот контроль был противен.

— Пойми, что ты кроме редких прогулов уроков в школе и самоволок в университете ничего не делала, у тебя даже парня не было, для папы ты ангел, невинность во плоти, он безумно любит тебя и никогда не хотел, чтобы ты нашла себе равного ему в плохом смысле, он мечтал, чтобы ты жила в безопасности с надёжным мужчиной за границей криминального мира. Ян как раз такой, мы проверили его, он чист, нигде не замешан и очень много денег потратил на постройку своего бизнеса, он вложил все свои сбережения, влез в крупные долги, работал с крутыми инвесторами, которые сейчас получают нехилые доходы от его бизнеса, это прекрасный образец для подражания, нам он понравился, да и парень давно положил на тебя глаз.

— Мама!

— Василиса, я тебя не убеждаю, не отговариваю, сердце нельзя заставить любить. Хочу чтобы ты поняла нас и особенно папу. В Нарвале отец видит себя, поэтому так взволнован, Варан помнит как его сломал этот криминальный мир, как ему пришлось стать безжалостным роботом, чтобы со всем справиться. Отец хочет, чтобы ты никогда не страдала, особенно если потом Нарвал ввяжется в то дело, которое будет его последним.

— Мама, ты говоришь ужасные вещи. Мне и так трудно, не добивай меня.

— Это реальность. Как бы я не хотела поберечь твою психику, ты должна представлять, что ожидает тебя в будущем. Моё материнское сердце подсказывает, что ваши чувства взаимны и искренни, поэтому я доверюсь своей интуиции и препятствовать не буду. Более того, я обязательно обработаю отца, чтобы он уступил вам, но дай ему время свыкнуться с сложившейся ситуацией.

Нарвал и мой папа вернулись, но за стол садиться не стали.

— Василиса, я отпускаю тебя, — сказал папа через усилие.

— Что?

— Навал, забирай её, пока я не передумал, но помни, если она будет плакать из-за тебя, я узнаю это и сотру тебя с лица земли.

Моё тело покрылось мурашками, реальность как будто содрогнулась.

Нарвал протянул ладонь для рукопожатия отцу, но тот на неё даже не глянул, развернувшись, он сел за стол, налил себе виски и залпом выпил не закусывая.

Мужчина, не выдавая реакции, протянул свою руку теперь уже мне, чтобы увести меня отсюда, я посмотрела на Софию, проронившую слезу от этой сцены.

— Удачи. — сказала она одними губами. Я вцепилась в протянутую ладонь будущего мужа и мы в окружении охраны покинули здание.

Глава 54. Нарвал и Василиса

Как только мы вышли на улицу Нарвал поднял меня на руки и горячо поцеловал. Мне хотелось плакать от счастья, но слёз не осталось.

— Не вздумай её отвезти в отель, чтобы по-быстрому перепихнуться как какое-то животное, — сказал за спиной моего мужчины Виссарион.

Я так была сосредоточена на конфликте, что совсем забыла про своего спасителя и не поняла, в какой момент он ушел и куда.

— Где ты был? Мы же сели за стол вместе.

— Ну, мне ругаться с Вараном никакого резона нет, да и за меня никто в офисном кресле не решает вопросы, — Вис покрутил перед нашими лицами телефоном, намекая, что он звонил по делу. Мужчина засунул гаджет во внутренний карман пиджака, затем выпустил изо рта остаток горького дыма, потушил сигарету о стену и бросил бычок в урну.

— Судя по вашим счастливым лицам с тупыми улыбками, вы теперь официально благословенны? — Вис ухмыльнулся так, как будто знал чем всё закончится.

— Говори что угодно, я теперь официально самый счастливый человек на земле, — Нарвал поставил меня на землю, удерживая за талию поближе к себе.

— Вы знакомы не так долго, чтобы ты узнала его достаточно хорошо. Василиса, ты не жалеешь, что прикрыла его задницу?

— Пока не пожалела, но всё впереди, — шучу, глядя на Нарвала, он щурится, заглядывая в мои глаза.

— За эти слова ты будешь всю ночь расплачиваться.

— Да кому ты заливаешь, — махнув рукой, сказал Белинский, — максимум час с прелюдиями!

Нарвал толкнул смеющегося Виссариона в плечо, тот в ответ выставил ладони вперёд как будто сдаётся.

— Я бы на вашем месте не стоял тут так долго, потому что Варан может и передумать. Он славится своей безмолвной непредсказуемостью.

Нарвал тут же тянет меня к лестнице, ведущей на парковку.

— Пока, дружище, спасибо тебе!

— Да, Вис, спасибо за всё! — кричу ему, я правда благодарна, что он меня