Книга Тертон - Александр Цзи

Тумар Багши.

Дух опять придвинулся, обернулся матерью в знакомом старом халате, с седыми волосами, усталым морщинистым лицом.

— Тяжело тебе, сынок… Выпала судьба мытарствовать по горам, без дома, без семьи… Если помощь нужна, попроси — помогу с того света, я же мама твоя…

Стас вытер лицо — оно было мокрое от дождя. А может быть, и не только от дождя. Он вновь подул в ганлин.

— Молчишь, негодник! — взвизгнул дух. — Ну, я тебя предупредила!

Силуэт растворился во тьме. Из-за глыб выступило множество теней с красными светящимися глазами, подступило вплотную, потянуло к сидящему Стасу дымящиеся конечности — неестественно длинные и смахивающие на щупальца. Стаса пробрала дрожь, но он не двинулся с места.

Вершина Орогхэ вместе с камнями, тенями-монстрами и промозглой тьмой пропала, растаяла, испарилась, как сон. Стас очутился в колоссальной пещере — нет, не пещере, а колодце диаметром в несколько километров, уходящем вверх на неведомую высоту. На каменных стенах колодца-пещеры были прибиты люди с содранной кожей, корчащиеся от боли, издающие вой, душераздирающие крики и скрежет зубовный. Тысячи людей, копошащихся, как личинки мух на трупе давно умершего животного. Один из ободранных был его давно пропавшим отцом — Стас сразу разглядел его, несмотря на расстояние, и узнал вопреки всякой логике. У отца не было лица, лишь кровавое месиво, скалящиеся зубы, щель носа и белые шары глаз с темной роговицей.

— Сынок! — кричал отец. — Помоги, сынок! Я тут мучаюсь давно… Скажи им…

Что именно сказать и кому, не договорил — Стас снова задул в ганлин, и протяжный звук заглушил адские звуки пещеры. Стас трясся от страха и омерзения, но вовремя вспомнил о трансформации Ветров нижних Центров, сосредоточился — и превратил негативные эмоции в тепло.

— Хочешь, скажу, отчего я из дома ушел? — донесся до него вопль освежеванного отца. Этот крик заглушил вой толпы.

Это неважно, подумал Стас, но вслух не обронил ни слова. С духами нельзя разговаривать. Игнор разозлил духа, и «отец» заорал:

— И ты тут будешь гореть, подонок мелкий! Раз за разом, как я! Воскресать и снова дохнуть в муках, крови и дерьме! Вечность!..

Откуда-то из сумрачной дымки, застилающей верхнюю часть колодца, посыпал вездесущий дождь, зашипел на раскаленных камнях, окропил истерзанные тела, затуманил перспективу. Отец, барахтающийся среди таких же, как он, тоже зашипел — от злобы.

Стас прикрыл веки и снова открыл, поднес ко рту ганлин, подул, и какофонию звуков перекрыл звук флейты. Пещера пропала, как мираж, и вновь Стас сидел на импровизированной сидушке из травы — среди ночи, ветра и дождя, — наполненный теплом трансформированных Ветров.

Позади раздался знакомый твердый голос:

— Молодец, тертон. Довольно.

Из-за спины вышла Майя. Стас распознал ее чутьем.

— Закончим ритуал. Хатан не явится, а ты устал.

Обрадованный, он чуть было не вскочил на ноги — однако остался сидеть неподвижно. Ноги затекли, а туловище одеревенело. Мгновения промедления хватило, чтобы понять: это опять иллюзия, обман.

Не реагируя на Майю — точнее, ее призрак, — он задул в ганлин.

Майя уставилась на него, подбоченившись знакомо.

— Кого ты призываешь, малыш? Говорю тебе: ритуал завершен.

Он задул в ответ.

— Ах так⁈ — вскричала Майя, запрокинула голову и разразилась безумным, бешеным смехом.

Смех перешел в дикий звериный вой. Майя опустила голову, на лбу открылась рана, края раздвинулись, и из влажной щели выглянул третий глаз. Обычные глаза расширились так, как это невозможно у нормальных людей, глазные яблоки, опутанные набухшими капиллярами, вылезли из орбит. Кожа псевдо-куратора заблестела от дождя, начала излучать сияние, словно покрытое алмазными стразами…

Одежда испарилась, и перед Стасом предстала женщина со сверкающей кожей, с причудливо изогнутыми ногами и руками, словно бы она застыла в позе из традиционного индийского танца, с диковинной высокой прической — или, скорее всего, это была корона…

Женщина-чудовище вперилось в Стаса тремя разгневанными очами. От Алмазной Хатан исходил мягкий, но неживой свет.

— Упорный смертный! — проревела она нечеловеческим скрежещущим голосом. — Ты призвал меня! И что же молчишь? Говори, чего хочешь?

Стаса трясло с головы до ног, но он прилагал огромные усилия, чтобы казаться невозмутимым. Отложил ганлин с таким видом, будто не спешит никуда, откашлялся и хрипло проговорил:

— Я хочу уметь отдергивать Завесу по собственному желанию…

— Всего-то? — проскрежетала Алмазная Хатан, взмахнув руками, причем оказалось, что рук у нее больше двух. — Как это глупо! Завесу отдернет любой, кто разочаруется в блеске и фальши вашей убогой человеческой жизни! Проси что-нибудь другое! Желаешь, чтобы тебе подчинялись все женщины мира? Выполняли любую — любую! — твою прихоть с восторгом и безумной радостью? Хочешь богатства и долгую жизнь? Проси!..

Стас судорожно сглотнул, помедлил и прохрипел:

— Я хочу… отдергивать Завесу… по собственному желанию…

— Но это смешно! Может быть, ты хочешь власти над тенями мертвых? Они поведают тебе все тайны мира! А после смерти ты переродишься богом. Это говорю я, Госпожа ночи, что прозревает тьму тремя очами!

— Я хочу отдергивать Завесу по собственному желанию, — упрямо повторил Стас. Он осознавал, что нельзя поддаваться на уговоры.

Алмазная Хатан подскочила с неестественной скоростью, нависла над Стасом, вскинула руки — шесть или восемь рук, — ее сверкающее лицо с тремя вылезшими из орбит глазами засияло, как солнце. Стас внутренне съежился, но внешне продолжил сидеть, как статуя. Хатан отступила, снова залилась скрежещущим смехом и — растаяла в полумраке.

Вместе с ней исчезли красноглазые тени и прекратились дождь и ветер. Опустилась тишина.

«Она выполнила мое желание? Я все сделал правильно? Пора расслаблять булки или еще рано?»

Вдали протяжно завыли — вой был звериный, волчий. То прерываясь, то усиливаясь, вой приближался, затем зверь залаял и зарычал так, что у Стаса на загривке поднялись волосы. Он где-то слышал этот лай и вой. Но где?

Загремели цепи. Потом все затихло на несколько секунд.

И между глыбами показалась огромная мохнатая псина, опутанная ржавыми цепями, — гораздо больше теленка. Несмотря на размер и искаженные пропорции, Стас мигом ее узнал — Найда!

Следом за ней величавой походкой выступил Никита — в яркой альпинистской куртке, с оранжевым рюкзаком. Стас видел новых гостей то ли обычным зрением, то ли паранормальным чутьем. Как бы то ни было, пространство под ночными облаками было залито мертвенно-синеватым свечением, достаточным для того, чтобы различать мелкие детали, но в то же время меняющим перспективу.

Никита при виде Стаса