Книга Рай рядом - Лидия Яковлевна Лавровская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ба, верю на сто процентов! И от других то же самое слышал, до сих пор его помнят люди. Я интересовался! Советуют мне: напиши про него, про войну, раз ты историк.
– И напиши! Знаю, знаю, давно материалы готовишь… Это дело не одного дня, конечно!
Евгения Артемьевна с внуком Андреем, переговариваясь, идут зелеными цветущими дворами помянуть еще одного воина – девять дней, как проводили… Андрей не раз приглашал его на встречи со своими студентами, совсем немного не дожил ветеран до этого дня Победы…
И все равно, как обычно, тормошит, радует глаз наш южный солнечный красавец-май. Давным-давно отцвела пушистая неженка-мимоза, облетели-осыпались лепестки алычи, черешни и персика. Зато цветут и благоухают акации, каштаны, великолепные вьющиеся глицинии, жасмин. Пышными белыми шарами обернулись мелколистные кусты под милым названием «невеста». И в море вода уже семнадцать градусов, приезжие с «северов» купаются вовсю!
Выйдя на улицу, круто сворачивающую в гору, бабушка останавливается полюбоваться на роскошную клумбу тюльпанов всех цветов и оттенков:
– Какой же все-таки у нас город изумительный! А в Париже, передавали, прямо-таки африканские тропические ливни… Родители твои, по-моему, снова собираются туда на недельку!
– Я в курсе, в общем-то.
– Ты же знаешь, у твоего отца очень хорошая книга есть, документальная, о кубанских героях войны. Тоже, наверно, долго готовил, такая уж тема! Поговорил бы с ним как-нибудь, порасспрашивал, он журналист интересный… О, вон и многоэтажка Анатолия Кирилловича виднеется, тополя во дворе! Поди, народ уже собирается потихоньку…
Тем вечером Андрей рассказывал Яне:
– Представляешь, я нашему ветерану однажды непростой вопрос задал: «Приходилось своими руками убивать на войне?» Вот подумай: только призвали Анатолия Кирилловича, воюет в пехоте. Восемнадцать лет всего, но парень крепкий такой, деревенский. И тут случается рукопашный бой! Помнишь у Юлии Друниной стихи про рукопашный? Жуткая вещь… Ну, он мне и говорит: «Ты не убьешь – тебя фашисты убьют, Андрюша!» и смотрит так горестно этими глазами своими голубыми! Знаешь, совсем такими, как у Тимки, когда он совсем немножко виноват в чем-то…
А сегодня жена Анатолия Кирилловича вспоминала, плакала, бедная: «Добрей его никого не было, все знают! Вот у нас на даче мыши-крысы завелись, решила избавиться. Так он мышку освободил из мышеловки! Еще какую-то корочку ей кинул, покормил!
– Боже мой, Андрюш! Святой прямо…
– А целой компании бездомных кошек вокруг их участка вечно похлебку варил, – много лет, оказывается, в любую погоду пешком по горам ради них! Он только идет, а они уже шуршат к нему из всех кустов, сбегаются… Представляешь? И вот я думаю: может, бабушка и не преувеличивает? Может, действительно такого поколения героев в России не было и никогда не будет?
– И войны пусть никогда не будет…
«У нас все всегда так!!!»
«Эта вечная идиотская фразочка: «Да у нас всё всегда так!» Плохо, нелепо, несправедливо то есть. Но должно же быть когда-нибудь все хорошо, разумно и справедливо, черт побери?!
Вот рахваливают будто бы традиционную вежливость англичан: через каждое слово у них «please» да «thanks», а не «черт побери» или что похуже. (Помню ошалелые глаза, то бишь «культурный шок», комсомольского босса Жоры Быченко, которому задетый им же в лондонской толчее молодой человек сказал «Sorry».) Но ведь отнюдь не всегда британцы были такими!
Попалась мне, например, в чьих-то воспоминаниях такая сценка у английской билетной кассы: автора и Тургенева попытался грубо оттеснить некий здоровенный, модно одетый джентльмен. За что получил удар кулаком от нашего классика, который тоже был, как известно, богатырского склада! Подействовало: англичанин ухмыльнулся и тут же посторонился. «Они здесь только силу признают!» – пояснил Иван Сергеевич скандализированному спутнику…»
Лариса наморщила, потерла лоб, тщетно пытаясь выудить из него имя-фамилию этого спутника – раненько, матушка, впадаешь в беспамятство! Ладно, может, потом всплывет… Но всплыл знаменитый диалог Черчилля с одной там некрасивой деятельницей. Она ему любезно эдак: «Да вы пьяный!» А он ей не менее любезно: «А вы страшная! Я вот наутро протрезвею, а вы так и останетесь страшилкой!»
Лариса хмыкнула, споро набирая на компьютере развеселый текст. Развеселый? Но ведь в ее статье речь о том, чтобы в России перестали наконец хамить, материться, неулыбчиво коситься на всех и вся… И тогда быстрей станет все у нас хорошо и прекрасно?! Почему бы и нет?
Народ-то наш по большому счету замечательный – талантливый, щедрый, широкий! Вон, в Штатах, от индейцев что осталось? Горстка уцелевших в загонах-резервациях да экзотические названия вроде Миссисипи-Оклахома-Небраска! Столь вежливые нынче англосаксы продвигались на «дикий» запад по трупам «дикарей»… А мы продвигались на восток, все к тому же Тихому океану, никого при этом не «искореняя», не посягая на чужие верования, обычаи, язык. Дай-то Бог, станет, должно стать когда-нибудь в нашей стране все хорошо и прекрасно!
Хотя над Ларисиным упрямым оптимизмом кто только не посмеивается…
Зато муж Володя, сам журналист, свой острый язычок на ее счет будто сахарком присыпал! Знай выстреливает короткими колоритными резюме, вроде: «Статья последняя у тебя как гвоздь плотницкий – в точку!» Или: «Сегодня твой борщ прямо борец-чемпион, уложил меня на обе лопатки!» Да понятно: хочет, чтобы она окончательно перебралась к нему в крайцентр. Тоже не перечила, а похваливала, борщи варила! Сама подстригала, как когда-то, его аленделоновский, седеющий, редеющий вихор…
Но как же хочется продлить этот их последний (?!) долгий праздник встреч и ожиданий, звонков, подарков, шуточек, поцелуев… В их-то годы! Ему вот-вот оформлять пенсию, ей – следующей осенью… Сын Андрей недавно прямо рот раскрыл, когда увидел, как они, держась за руки, вприпрыжку ловят на пляже Тимоху, внучка своего шустренького…
А с Владимиром у них всегда так и было: с фонтаном-океаном эмоций, весело, ярко. Потому что он сам у нее яркий и уж такой родной! Она тогда и сказала, сказала сыну… Он ей, не то чтобы недовольно, но суховато:
– Ну, мам! Вы оба, по-моему, младше Тимофея сегодня! Вроде же в Афонские пещеры звали нас на выходные, а попали на море? Очередной экспромт?
Запыхавшаяся Лариса, смеясь, обняла его,
