Книга Дамиано Де Лука - Паркер С. Хантингтон

хватает того, чего у меня никогда не было, но я знаю, что должна любить.

— Ты всегда такая открытая книга?

Мы сразу перешли к глубокому разговору, не утруждая себя любезностями. За одну ночь я узнал о ней больше, чем о некоторых ребятах, с которыми ходил в школу всю свою жизнь.

— Нет. Вообще-то, никогда. — Она сделала глоток из своей кружки с кофе и посмотрела на меня. — Нам нужно наверстать десятилетия упущенного времени. — Я уже не понаслышке знал, каково это с Рен. — Я подумала, что, если ты так долго не мог прийти ко мне, значит, ты сам себя уговаривал, и самое меньшее, что я могу сделать, — это быть с тобой открытой и честной, раз уж я тоже не могла заставить себя увидеться с тобой. — Она оглядела бар и вздохнула. — Я также не люблю врать. Раньше я работала под прикрытием. Это чертовски утомительно.

— Возможно, это моя любимая черта в тебе до сих пор.

— То, что я работала под прикрытием?

— Нет, то, что ты привержена честности.

— Я слышала, у тебя с этим проблемы.

— У твоего парня большой рот.

— Он сказал, что ты не выглядел счастливым, когда увидел тебя в Оклахоме, и что ты не можешь забыть ложь, которой мама Ренаты наполнила твою жизнь. Мы оба лучше других знаем, что поступки наших родителей никак не влияют на наши собственные.

— Я знаю это сейчас. Черт, может, я и тогда это знал.

— Тогда что же произошло?

Что-то в ней притягивало меня — может быть, то, как она смотрела на меня, словно ей было искренне не все равно, ее лицо было так похоже на бабушкино. От этого мне захотелось во всем признаться. Я подумал, что она, должно быть, развила в себе эту способность, работая под прикрытием, но мне это нравилось. Мне нравилась мысль о том, что у меня есть сестра, кто-то, связанный со мной кровью Де Лука, но не запятнанный безумием.

— Я не мог сдержать рвущихся наружу обвинений. Наши отношения так и не сдвинулись с мертвой точки после Девилс-Ридж десять — почти одиннадцать — лет назад. Так что все то разочарование, которое я испытывал в Оклахоме… — Я покачал головой. — Это было действительно то, что я чувствовал в Девилс-Ридж после того, как наши отношения закончились в первый раз.

— А сейчас?

— Я пытаюсь освободиться от всей лжи, которая накопилась в моей жизни, чтобы двигаться вперед и стать тем, кого заслуживает Рен.

— Так вот что это такое?

— Немного. Да, я лгал тебе и хочу извиниться за это, но я также хочу видеть тебя. Мне жаль, что я не сказал тебе, когда узнал, что ты моя сестра. И еще мне жаль, что я так долго не мог с тобой встретиться.

Она протянула руку и сжала мою ладонь над столешницей.

— Прости, что я не сказала тебе, что я твоя сестра. Я знала об этом с рождения и могла бы обратиться к тебе, когда мне исполнилось восемнадцать. По правде говоря, я боялась. Я много слышала о твоем отце, и когда слухи дошли до бюро, которое ты возглавил, я могла бы обратиться к тебе. Моя работа не была настолько важна для меня, чтобы помешать мне сделать это. Это был страх, что ты окажешься чудовищем, о котором моя тетя всегда говорила, что твой отец такой.

Я покачал головой.

— Я тебя не виню. Он настоящий кусок дерьма, но обещаю тебе, я не такой. Совсем не такой. Я хочу узнать тебя получше.

— Мне бы этого хотелось. Как тебе правда?

— Как будто я должен был сделать это с самого начала.

— Очевидность — та еще сука. Что ты собираешься делать теперь?

— Поеду за своей девушкой.

ГЛАВА 46

Суть храбрости — в отсутствии самообмана.

Пема Чодрон

РЕНАТА ВИТАЛИ

Я снова проверила свой телефон. Стул неудобно впился в мои бедра, когда я постукивала ногами.

— Мисс Витали?

— Да?

Я подняла глаза на Чарльза, одного из моих учеников, которого мама всегда забирала поздно. С момента звонка прошел почти час. Столько же времени прошло между последним сообщением Дамиана, и мое терпение истощилось. Я знала, что это признак того, что мне все еще не все равно. К черту заботу. И к черту отсутствие Дамиана.

На прошлой неделе, снова набросившись на Салли, я решила, что должна объяснить ей причину своей вспыльчивости. Я изложила ей суть. У меня был бывший, который недавно вернулся в мою жизнь для недолгого летнего романа. Он хотел вернуть меня, но, несмотря на то, что я любила его, я не могла заставить себя сделать этот шаг, потому что наше прошлое продолжало преследовать нас.

Салли утверждала, что я хочу, чтобы Дамиан боролся за меня. Все не должно было быть настолько радикальным, но мне было страшно решиться на такой шаг, и мне нужна была уверенность в том, что у нас не будет рецидива. Второй шанс мог стать либо возможностью доказать, что ты научился на своих ошибках, либо еще одной возможностью для кого-то причинить тебе боль. Последнее заставляло меня быть осторожной.

— Мисс Витали?

— А? — Я быстро моргнула несколько раз и сосредоточилась на Чарльзе. — Прости, Чарльз. Что тебе нужно?

— Я собирался сказать, что ваше постукивание ногой раздражает, но сейчас пришла моя мама. — Он помахал айфоном, который не должен был быть у восьмилетнего ребенка. — До свидания, мисс Витали. Мне понравилось рисовать пальцами на уроке сегодня. Вы были бы круче, если бы позволяли нам делать это каждый день.

Я вскинула бровь.

— Я не крутая?

Он покачал головой, его пухлое лицо было торжественным.

— Нет. Мистер Райс намного круче. Он был у меня в прошлом году.

О, Боже. Кто-нибудь, спасите этого мальчика от гнева недоплачиваемого и перегруженного работой учителя.

Я изобразила на лице фальшивую улыбку.

— Мистер Райс очень крутой. Приятного вечера, Чарльз.

Мы оба встали, и я открыла перед Чарльзом дверь. Мы оба отпрыгнули назад, когда увидели кого-то с другой стороны.

Дамиана.

Я посмотрела на Чарльза, а затем перевела взгляд на Дамиана.

— Это крайне неуместно.

— Я думал, уроки закончились.

Так и было. Маме Чарльза нужны были часы, как мне сейчас нужен джин с тоником.

Чарльз повернулся ко мне.

— Это ваш парень?

Его мама вбежала в прихожую, ее волосы были в беспорядке.

— Мне так жаль. Я должна была… — Ее голос прервался, когда она увидела Дамиана. — Ух ты! — Она поправила волосы и улыбнулась. — Я Стелла.

Дамиан не стал смотреть